Пощечина вышла звонкая. Янус с удивлением дотронулся до покрасневшей щеки. Девушка, стоявшая рядом, была похожа на кого угодно, только не на дочку мелкого лавочника. Осанка, разворот плеч, гордо вздернутая голова, даже то, как она держала подол платья — все указывало на небедное происхождение и хорошее воспитание. Сбежавшая от папаши дочь большого чинуши? Запятнавшая честь дворянка?
— Я вам ничем не обязана! Даже тот хлеб, которым меня кормили, я честно отработала! Вы права никакого не имеете упрекать меня в чем-либо! И уж тем более я не давала повода для оскорблений подобного рода! И я терпеть это…
Она резко замолкла. Словно поняла, что сделала ошибку. Глаза ее, сейчас почему-то приобретшие зеленоватый оттенок, сначала ткнулись в пол, потом забегали по комнате. Когда взгляд Виры зацепился за камин, она испуганно отступил назад и опять схватилась за ворот платья.
Камин не горел. Но она же еще минуту назад отчетливо чувствовала его жар! Или в комнате просто слишком душно? Девушка сначала испуганно попятилась, а потом развернулась и выбежала в коридор.
Янус, озадаченный увиденным, даже подошел к камину и тщательно его осмотрел. Но ничего, что могло напугать собеседницу, не нашел. Списав странное поведение служанки на плохое самочувствие и потрепанные последними событиями нервы, мужчина решил не заострять на этом внимание. По крайней мере, пока. Он вернулся к столу и перечитал полученное вчера письмо. Дело об измене промышленника казалось ему очень странным. Словно много фактов замолчали. Неужели в сговоре с этим Серли был кто-то из высокородных? Или он был в курсе королевских тайн, поэтому общественности сообщили далеко не все? Материалы расследования (по крайней мере те, с которыми ознакомили общество, и те, которые удалось раздобыть по своим каналам) никак не давали общей картины преступления. Въедливый офицер хмуро перечитал все сведения, что у него были, попробовал составить из них картину преступления и не смог. Не было ее, этой картины. Только отдельные данные, да и то довольно неуверенные. Янус всегда был дотошен. И никогда не исполнял приказы бездумно. И за первое и за второе его жутко недолюбливали, но военным он был талантливым, за что и терпели. До поры до времени. А после "бального инцидента" его и вовсе выперли со службы. Спихнув в награду странный дом (от которого ничего хорошего ждать не приходилось) и небольшую пенсию. И плевать Янусу, если честно, на разборки сильных мира сего, но скоро сюда должна была приехать особа, которую Дирек собирался защищать от всего на свете, а это значило, что нужно быть уверенным, что однажды этот дом не подожгут, в него не залезут воры или убийцы. Поэтому первым делом стоило разобраться с этим странным расследованием, чтобы понять уровень возможной угрозы (или ее отсутствия, что было бы лучше всего) и составить план по ее предотвращению. Ну, или план бегства…
***
Вира неслась по коридору, пока не ткнулась в грудь Лексию. Парень пошатнулся и выронил кипу бумаг себе под ноги.
— Эээ…
Недоумение в его голосе отрезвило девушку. Мир из мистически-враждебного вдруг вернул себе статус обыденного. Вира отступила назад, перевела дыхание.
Бежать. Надо бежать, вдруг совершенно четко поняла она. Далеко. Лучше на север, за горы. Туда точно никто никогда не сунется. Немедленно собрать вещи (благо собирать-то и нечего: косынка, сменная исподняя рубашка, да гребешок) и сегодня же, вот прямо сейчас покинуть этот проклятый дом!
Лексий присел, собирая разлетевшиеся по коридору бумаги. Вира, уже навострившаяся бежать дальше, вдруг заметила пару писем, на одном из которых аккуратным витиеватым почерком был написан адресат. Девушка присела рядом с Лексием. Кажется, он что-то говорил, но она видела только неприметный лист бумаги с незнакомой ей печатью. На секунду ей стало так жарко, словно она уже попала в Ад, она покачнулась и, чтобы удержать равновесие, коснулась рукой пола.
Письмо лежало почти рядом с пальцами. Вира оглянулась на секретаря, но тот увлеченно разбирал подобранные бумаги по группам и на нее не смотрел. Она решилась и неуловимым движением спрятала бумагу в рукав.
— Ну как, ты согласна? — Лексий обернулся к ней с недовольным видом, видимо, спрашивал не первый раз. Девушка поспешно кивнула.
— Тогда завтра с утра за тобой зайду.
Вира активно закивала. Лексий быстрым шагом направился в сторону кабинета. Вира побежала к выходу.
Нет, она уже передумала покидать дом сегодня. Но ей очень надо было в лес.
Дарья накричала на нее из-за невыполненной работы, но сегодня девушка на это только пожала плечами. Женщина ушла жаловаться офицеру на нерадивую служанку, а Вира присела на край лавки, нащупывая одной рукой письмо, спрятанное под одеждой.
— Что, плохо, детонька? — всполошилась собиравшаяся домой Мила. — На, молочка с пирожками поешь, — перед ней поставили большую деревянную кружку с теплым молоком и накрытую полотенцем корзину, от которой умопомрачительно вкусно пахло. — Беды все от недоедания. Да ты руки-то от живота убери, никуда он от тебя не денется. Кушай, пока Дарья не вернулась, потом вряд ли успеешь. Или…ох ты, Отец всего живого! — она всплеснула руками. — Али ребенка носишь? Не от кузнеца ли? Больно много он о тебе расспрашивал… Охоч он до новых девок-то, шельмец!
Виру подобный ход мыслей кухарки разозлил. Неужели она действительно выглядит, как девица, бросающаяся на мужчин при первой возможности? То военный, теперь Мила… Ладно, этот солдафон, но Миланья как может о ней так думать? Заботилась же всегда, кусок лишний подсовывала…
— Если хозяйский, ты ему сразу скажи. Он может не красавец, и не шибко этот…обходительный, а все же в самом соку мужчина. Если правильно поговорить, еще хозяйкой здесь окажешься. А если от кузнеца, то тут думай: парень он видный, до женского пола охочий, девки за ним косяками бегают, такого на себе женить уметь надо! Могу тебе знахарку хорошую посоветовать. Даст травок и опять как девица бегать будешь.
— Так уж прям и как девица? — ехидно уточнила Вира.
Мила наклонилась к жующей девушке и таинственным шепотом сообщила:
— А ты думаешь, прям все дворянки непорченые замуж идут? Главное — знахарку хорошую найти, а та наведет, что надо.
Понятно, пошли сплетни. Вира допила залпом молоко и поставила ее с грохотом на стол.
— Спасибо, я пойду. Работа сама не сделается.
— Так подсказать, где знахарка живет-то?
— Не беременная я, теть Мил, — девушка, не обернувшись, помахала кухарке рукой. — До завтра.
Та только осуждающе покачала головой.
Осадок от разговора остался. Перед тем, как пойти работать, она долго стояла перед зеркалом в прихожей, пытаясь понять, что в ее виде вызывает столь неприятные мысли у окружающих ее людей. Вира никогда не была суровой поборницей нравственности и даже года три назад училась целоваться на соседском парне, но многие вещи имели для нее особое значение. А после сегодняшних разговоров она чувствовала себя…грязной, что ли. Не собой. Даже в зеркале стояла незнакомая ей мрачная худая девушка, в которой никак не удавалось узнать себя прежнюю.
И тут Виру осенило: ее прежней и вправду нет. И не будет никогда. Все изменилось. И вялые мысли, и ее растерянность, и непоследовательное поведение — результат умирания старой личности и рождения новой. А она — так, переходное состояние, без каких-либо четко выраженных признаков.
Намывая полы в ночной тишине (Дарья обещала завтра с утра проверить качество ее работы, хотя какое тут качество, если ни черта не видно толком?), Вира запоздало рассуждала, стоило ли брать письмо. И не следует ли ей в самом деле бежать отсюда сломя голову? Вот прямо сейчас. Ситуация девушке очень не нравилась, и интерес военного к делу предыдущего хозяина этого дома только ухудшал ее положение. Если рассуждать разумно, то бежать стоило и делать это надо было немедленно. Только вот Вира не дура, знает, чем заканчиваются путешествия одиноких девушек, тем более, если нет у этих девушек ни денег, ни даже вещей. В каком-то смысле ей повезло, что она оказалась именно здесь, только вот везение это было временное.
Часы тикали убаюкивающе, тряпка елозила по полу все медленнее…
— Что это вы тут делаете?
Стражник, делающий обход, заглянул в ведро, но обнаружил там только грязную воду. Его напарник прошел вперед.
— Работаю! — неожиданно для себя самой рявкнула Вира. — Можем поменяться!
Стражник пробурчал что-то недовольное и пошел дальше. Девушка потянулась было за тряпкой, но в поле ее зрения оказались еще одни ноги.
— Что это вы тут делаете? — раздалось над головой.
Да что же это такое, издеваются они что ли!
— Танцую, не видно? — Вира, чувствуя клокочущее внутри раздражение, поднялась.
И оказалась нос к носу с Диреком. Тот отступил на шаг назад.
— Понятно… А почему ночью?
