Она боялась этого вопроса, потому что придётся врать. А врать Тея не любила.

— Единственное, что могу сказать — эти знания достались мне от бабушки. Это чистая правда.

— А кем была бабушка? — прищурился маг. Ведьмы у них были вне закона. Те, которые используют чёрную магию.

— Просто знахарка, — пожала она плечами. Ей самой хотелось это знать — кем была её бабуля.

Он долго смотрел, пытаясь понять, что она скрывает, но не хотел давить.

— У меня нет причин тебя обманывать, Ханс.

— Надеюсь, — произнёс он тихо.

С нежностью и ожиданием он смотрел на неё, что на лице хоть что-то промелькнёт. Что облегчит ему внутренние страдания. Его мать лежит на смертном одре, а он думает о ней.

— Не смотри на меня так, Ханс. Мне тоже не легко. Я тоже не знаю, что нам делать.

Он выдохнул кивнув. Хоть что-то.

— Если сегодня всё получится, нам уже утром понадобится солнечный эфир. А к вечеру — кровь императора. Ты уверен, что сможешь это достать?

— Всё будет. За это ручаюсь. Пока отдыхай, мне нужно ненадолго отлучиться. Если что-то понадобится — попроси горничную. Вообще, любой слуга выполнит твой приказ. Я распоряжусь насчёт комнаты для лаборатории.

Ей очень хотелось подойти к нему и обнять, чтобы перенять его спокойствие, потому что саму начинало уже трясти.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

Он кивнул и уже собирался уходить, но развернулся и посмотрел прямо в глаза:

— Как же ты проведёшь ритуал, если у тебя нет магии? Мать проклял очень сильный маг, и примочки знахарские тут не помогут.

Она не знала, что ответить. Потому что и правда не обладала магией. Магией обладала книга и её заклинания.

— Вот и посмотрим сегодня. Как «примочки» помогают.

— Ты даже не представляешь, что тут стоит на кону, — в его голосе сквозило раздражение. — Сколько судеб зависят сейчас от тебя. Это сотни тысяч жизней. Очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

— Какие сотни тысяч??? Ханс, что ты скрываешь?

Тот ничего не ответил, лишь молча смотрел раздумывая: «Она знает или нет? Кажется, что нет, раз продолжает вести себя, как и раньше. А вдруг это её игра, и Ирбис ей всё рассказал? Несмотря на клятву».

— Узнаешь в своё время, — отрезал маг и вышел, не прощаясь.

Глава 23.

— Ну давай, бабушка, помоги мне, — прошептала Тея, открыв книгу на предпоследней странице, куда так боялась заглядывать.

Три последние записи были выделены особенным образом, исключительно на языке этого мира исчезающими чернилами. Фокус был в том, что невозможно было увидеть полностью текст. Лишь проводя взглядом по строчкам, можно было различить слова. Как Тея видела эти заклинания — сама не понимала. Ведь в ней действительно не было магической силы. Столько вопросов, а ответов нет.

В комнате, которую выделили под лабораторию, было достаточно просторно, из окна дул лёгкий летний ветер. Хоть Тея и попросила оставить её одну, чтобы не показывать никому книгу, руки тряслись от страха. Потому что за окном скоро начнёт темнеть, и времени на приготовления оставалось всё меньше. Изготовить зелье нужно было непременно до наступления полной темноты. Как всё, что связано со светлой магией. Скажи ей кто-нибудь ещё два месяца назад, что она будет варить зелье от тёмного проклятия…

— Так, всё, не отвлекаемся, давай уже… — прошептала себе и взяла большую деревянную чашу.

Все ингредиенты разложила в ряд, чтобы было удобно брать и ничего не перепутать. Хорошо, что была хоть какая-то практика с зельями все эти два месяца в лесу, иначе не справилась бы чисто психологически. Травы, коренья, высушенные цветы, семена разных редких растений, жидкие ингредиенты: кислоты, настойки, взвеси жидкостей. И, конечно, Песок Времени.

Убедившись, что за ней никто не наблюдает, приступила к приготовлению. Всё проходило отлично — ни взрывов, ни плохого запаха, ничего, что указывало бы на то, что готовится самое сильное средство от тёмного проклятия. Песок она добавлять не стала. Он нужен для ритуала.

— Ух… — выдохнула, когда всё было готово.

Ещё раз пробежав глазами по нужному заклинанию, запоминая слова, которые и так уже врезались в память, она аккуратно взяла деревянную чашу с готовым зельем и отправилась в покои матери Ханса.

В распахнутое настежь окно проникли лучи заходящего солнца и озарили белое лицо лежащей на смертном одре женщины.

— Как её зовут? — прошептала Тея, подойдя к почти безжизненному телу матери.

— Мирель, — произнёс Ханс.

— У меня всё готово, — тоже вполголоса произнесла она, чувствуя напряжение, которое царило в воздухе. В комнате присутствовали ещё несколько слуг — особо преданные и близкие семье мага.

К ритуалу изгнания тёмных сил в большой просторной комнате подготовили ванну, высеченную из большого куска серого камня, наполненную водой.

Тея кивнула Хансу, дав сигнал, что можно начинать.

Он аккуратно поднял мать с постели прямо в белой тонкой ночной сорочке, подхватил как пушинку, словно она ничего не весила. Не спеша поднёс к ванне и осторожно погрузил её тело.

Тело женщины опустилось так, что на поверхности остались лишь голова и длинная белая коса.

Тея подошла, наблюдая, с какой нежностью и тревогой сын отпустил руку матери и кивнул:

— Начинай.

Девушка медленно начала выливать зеленоватое зелье в воду, жидкость мгновенно разлилась по всей ванне, окрасив её. Потом вынула мешочек с Песком Времени, высыпав его на ладонь, произнесла заклинание и сразу развеяла его над водой, продолжая говорить магические слова.

Вода вспыхнула белым светом, озарив комнату, и тут же погасла. Словно змеи, электрические разряды забегали по воде, пытаясь выскочить наружу, но слова, произносимые Теей, не давали это сделать. Синие мелкие разряды облизывали тонкую белую кожу матери, пытаясь напоследок ухватиться за неё, насытиться тлеющей жизненной силой, но с каждым разом их порывы были всё слабее и слабее. Казалось, что прошла вечность, прежде чем всё затихло.

И тут, когда ритуал был почти окончен, Мирель неожиданно прогнулась дугой, рот открылся в беззвучном крике, и из её тела вырвались с десяток Теней. Они взвились к потолку, беснуясь, и пронзительно завыв, вылетели в окно — в ночную тьму.

— А-а-а-а-а, — закричала Тея и кинулась к Хансу, обхватив его и прижавшись к груди, чтобы не видеть этот ужас.

— Что с тобой? — испугался он, обнимая.

— Тени… — прошептала она, начиная рыдать.

— Какие тени?

— Ты не видишь?

— Нет…