В волнении я забегала по кухне. Идти или не идти? Если бы он подписался, как Ингмар, скорее всего и не подумала бы, но Боливар… Это совсем другое. Пароль из детства. Нельзя не идти.
Ингмар
Как медленно идет время, когда ты в нетерпении! Я смотрел на часы каждые пять минут, но стрелка словно замерла. Крутился на диване, сбил все простыни, считал за ходиками, которые громко отстукивали минуты, не выдержав, вскакивал и всматривался в циферблат. Всего двенадцать!
В соседней комнате отец возился с документами. Стол освещала лампа под зеленым абажуром. Ее свет позволял видеть стрелки на ходиках. Как только лампа погаснет, придется определять время на ощупь, свет включить не смогу, это вызовет подозрения.
А пока папа что-то читал, писал, вычеркивал, опять писал.
Появился страх, что он так и не ляжет до самого отъезда. Но тут свет погас, зашуршали простыни, скрипнули пружины кровати, отец повздыхал и затих.
Сколько я лежал, вслушиваясь в его дыхание, не знаю. Мне казалось, что все, конец, я опоздал, но встать боялся.
Представив, что Кира сидит одна в темной беседке, я соскочил и подошел к двери.
Дыхание папы было спокойным и размеренным.
Циферблат часов в тусклом свете луны оказался неразличим, и пальцы не определили положение стрелок.
В отчаянии я снял ходики со стены и подошел к окну. Два часа.
"Не могу больше ждать, лучше я посижу у дома Киры и встречу ее там".
Я быстро оделся. Звякнув застежкой ремня и, мгновенно вспотев, затих. Прислушался. Нет, отец спит.
Кира
На кухню зашла бабуля, села рядом и пытливо посмотрела на меня.
- Зачем Галя приходила?
Я не стала таиться.
- Записку от Ингмара принесла, он просит встретиться. Я решила пойти.
- Сейчас?
- Нет, в три ночи.
- Что так?
- Ба, он рано утром уезжает. Навсегда. Сказал, что больше не увидимся. От меня одни неприятности.
- А теперь зовет?
- Зовет, и отказаться не могу. Он слово заветное написал. Я, наверное, спать не лягу, иначе пропущу время.
- Родная, у меня будильник есть.
Тщательно выставила стрелку, завела часы и легла. Не могла уснуть, прислушивалась к громкому тиканью. Вдруг вспомнила, что не проверила громкость и вообще, работает ли звонок. Покрутила стрелку до нужного часа, будильник так резко и громко завопил, что выронила его из рук. Металлическая крышка отскочила, обнажив внутренности, вывалившаяся пружина тут же взвилась клубком змей.
Черт! Что я наделала? И в кого я такая косорукая? Досадуя, я прошла на кухню за часами с кукушкой. Механизм, приводящий кукушку в действие, сломался, и бедная птица навсегда застыла в прерванном полете. Установила их на этажерке, прижала книгами и улеглась. Беспрестанно поглядывая на еле шевелящуюся стрелку, не заметила, как уснула.
Разбудил часто повторяющийся стук. Я не сразу поняла, что кто-то кидается в открытое окно. Быстро включила свет и обнаружила, что пол усеян молодым яблочками. Тут же вспомнила о назначенном времени и взглянула на часы.
Проспала! Лихорадочно начала одеваться, соображая, что метателем фруктов мог быть только Инга. Значит, он ждет на улице!
Я выскочила со скоростью пули, но не стала подходить к парню, чей силуэт вырисовывался в тусклом освещении уличного фонаря. В записке было сказано "в беседке", вот и встретимся там. Гордо пошагала к морю, навстречу свежему соленому ветру. А сзади шел тот, кто разбил мое сердце.
Ингмар
Отцовские ручные часы показывали три, а свет в комнате так и не зажегся. Записку точно передали - Марта шепнула после тайной встречи с Галчонком. Значит, Кира не собирается приходить в беседку.
От этой мысли снизу к груди прошла ноющая боль. Я должен объясниться, не смогу простить себе, если расстанусь с Кирой, не убедив, что она мне небезразлична. Надо разбудить ее!
Камней вокруг не нашел, но развесистая яблоня была усеяна зелеными плодами. Прицелился первым яблочком в окно, но оно попало в стену.
"Нужно поменять дислокацию!"
Пришлось оседлать забор с запасом зеленых яблок в карманах.
Наконец свет зажегся. Заспанная Кира стояла посреди комнаты и непонимающе оглядывалась. Чтобы не испугать, покинул наблюдательный пост.
Ожидание, волнение перед непростым объяснением, радость от грядущей встречи, желание обнять и не отпускать – такие чувства бушевали во мне, пока я ждал Киру.
Через несколько минут она гордо вышагивала в сторону беседки.
Я не зря выбрал это удаленное и обозреваемое место. В поселке слишком много чужих глаз. Не хотелось, чтобы мои откровения услышали соседи, порой не спящие даже ночью.
