Вернула нож на место, и продолжила осмотр. К поясу был приторочен небольшой кожаный мешочек. Заглянула внутрь: монеты. Достала одну, изумленно рассматривая. С золотой поверхности на меня "смотрел" незнакомый мужчина с тиарой на голове. Король?! Изучив странную денежку, посчитала количество. Пять золотых монет. Я что, клад нашла? Я кладоискатель? Версия быстро рухнула — монеты были новыми.
Решила подумать над этим потом, продолжив изучать свое новое тело. На ногах — черные кожаные мягкие сапоги на невысоком каблуке. Высокое голенище местами расшито замысловатой серой вышивкой. Такую же вышивку нашла на правой стороне кожаной майки с широкими лямками. Присмотрелась: какие-то вензеля. По пути заглянула в вырез. Не впечатлилась: против моего полноценного третьего, двушка явно проигрывала. Пощупала руками. Так и есть – второй размер. Осторожно встала. Поняла, что новое тело было значительно выше моего родного.
В молодости меня дразнили «полторашкой», так как я немного не дотягивала до среднего роста. А тут – однозначно высокий. Что там дальше? Талия тонкая, ноги ровные, красивые. Попу рассмотреть не получилось. Пощупала. Зачет! В целом тело мне понравилось. Особенно то, что ему от роду было лет двадцать. Куда уж до него моему сорокатрёхлетнему. Пусть даже и поддерживаемому еженедельным фитнесом. Осталось рассмотреть лицо. Но тут вышла загвоздка: грязное стекло отражало что-то такое же грязное, размытое и непонятное. А зеркалом тут и не пахло.
Закончив с осмотром тела и единственной комнаты моего временного пристанища, решила выйти на улицу. Дверь была приоткрыта – убегающим девицам было не до церемоний. Вышла на скрипучее крыльцо и ахнула: вокруг стоял густой, темно-зеленый лес. И только перед домиком раскинулась небольшая поляна, усыпанная разноцветными цветами.
Яркость красок и света резала глаза. Запах трав и цветов дурманил. Немного постояла привыкая. Спустилась с крыльца, осмотрела дом – не избушка на курьих ножках, и то хорошо. Обойдя по периметру, обнаружила тропу, ведущую в лес. Решила пойти по ней – куда-нибудь да приведет. Всяко лучше, чем в лесу на ночь оставаться. Неизвестно кто тут водится. И потом, куда-то ведь девицы убежали.
Попыталась сориентироваться во времени. Посмотрела вверх: солнце было в зените – значит, близится обед. Желудок чужого тела подтвердил мою догадку, громко заурчав. Поразилась ярко-синему цвету неба, без единого облачка. Еще раз огляделась.
Отталкиваясь от окружающего пейзажа, сделала вывод, что нахожусь в тайге. Как я сюда попала – версий не было. Положив руку на ножны, - на всякий случай, пошла по тропинке вглубь леса.
Дорожка петляла среди деревьев. К моей радости никаких ответвлений в стороны не было. А то думай потом: туда ли свернула. А собственно, какая мне разница куда идти? Лишь бы к людям выйти.
За время пути успела обдумать массу версий своего попадания в чужое тело. Самая правдоподобная вызывала сомнение в собственном рассудке. Но я ее старательно отвергала: у меня всегда была стабильная психика! Не могла я вот так, в одночасье, сойти с ума! Тем более, что никакое из предшествующих событий этого не предвещало. Падая в колодец, я ударялась чем угодно, но не головой...
Бодро шагая по дорожке, не забывала озираться по сторонам. Но так за всю дорогу никого не увидела, даже белку или зайца. Немного расстроилась. О том, что лес живой напоминало только поскрипывание деревьев, да птичий гомон. С другой стороны, этот же факт и радовал: а вдруг бы встретился кто покрупнее и опаснее.
Петляние затягивалось. И вместе с этим усиливалась тревога: что будет, если до темноты я так и не выйду из леса? Мозг старательно рисовал всякие страшилки. И когда я от страха перешла на бег, впереди замаячил яркий свет – значит лес заканчивается.
Выскочив на открытое пространство, замерла: передо мной возвышалась каменная стена, уходящая на несколько метров ввысь.
Тропинка упиралась прямо в стену. Но ни отверстий, ни дверей в ней не было. Прошлась сначала в одну сторону, потом в другую. Входа так и не нашла. И конца каменному строению – тоже. Присела, подумала. Решила прощупать камни – вдруг есть какой-то секретный механизм, открывающий проход. Обшарила каждый сантиметр в радиусе двух метров от тропинки – безрезультатно.
Солнце начало клониться к закату, и перспектива остаться на ночь на границе леса откровенно пугала. Устало привалилась к преграде, и пару раз ударив по ней спиной, в сердцах выкрикнула: «Да пропусти же ты меня, зараза!» В следующее мгновение опора позади исчезла, и я рухнула на землю. Резво вскочив (опять не моя реакция, а тела), я пронаблюдала фантастическое действо: в том месте, где я стояла, стена словно исчезла. И теперь, прямо на моих глазах она стала появляться вновь. Смотрелось это так, словно проход зарастал камнем. У меня пропал дар речи, и задёргался глаз. Что за чертовщина здесь творится? Каменное сооружение полностью восстановилось за несколько секунд. В отличие от меня. Я ещё какое-то время таращилась на стену, но поняв, что больше «кина не будет», развернулась к ней спиной. Увиденная мной картина впечатлила не меньше фокусов с проходом. Передо мной раскинулся средневековый белокаменный город, расположившийся у подножия высокого холма, на котором я стояла. Противоположного края города я не видела – мне показалось, он был бесконечным. Внимание привлёк огромный дворец, расположившийся на небольшом холме, и величественно возвышающийся примерно в середине этого бескрайнего царства. Подумала, что попала в сказку. Главное, чтобы в конце мне Иван-дурак не достался. Был уже один, хватит! Впрочем, там скорее я была дурой…
Времени на долгие смотрины у меня не было, — хотелось до темноты найти хоть какой-то ночлег. Поэтому я резво зашагала по тропинке, которая, пройдя сквозь стену, засмеялась вниз с холма. Ориентиром выбрала высокое здание, похожее на круглую башню. Не знаю, зачем мне туда надо, но на что-то нужно было нацелиться, и я нацелилась. До первых строений шагала минут пятнадцать. Дорожка юркнула между двумя одноэтажными длинными зданиями, похожими на склады, и исчезла, превратившись в каменную мостовую.
Оказавшись на городской улице, осмотрелась. Народ толпами не ходил, движения транспорта тоже не наблюдалось, но город не казался мёртвым: со всех сторон доносились какие-то звуки. В основном животные: кричали петухи, мычали коровы, ржали лошади, лаяли собаки. Если бы не видела своими глазами, что это за населённый пункт, решила бы, что попала на ферму.
Так и не встретив людей, пошла по краю дороги в сторону выбранного объекта. С ориентиром повезло – башня просматривалась хорошо даже с окраины. Прошагав по нескольким улицам и встретив по пути несколько человек в старинных одеждах, я окончательно убедилась в том, что оказалась в прошлом. Отметила, что мой внешний вид вызывал в прохожих необычайный трепет: мужчины уважительно кивали, женщины приседали. Из этого сделала вывод, что девушка, в тело которой я попала, — не из простых крестьян. Или кто тут у них к нижним слоям населения относится?
Прошагав приличное расстояние, я так и не увидела ни одной гостиницы, таверны, или постоялого двора. Ночь неумолимо приближалась, а я по-прежнему была без крыши над головой. Решила спросить у редких прохожих. Попался дедок, который закрывал на ночь ворота.
- Дедушка, здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, где здесь можно остановиться на ночлег.
Дед упал наземь и стал кланяться, едва не ударяясь лбом о землю. Да что за ерунда? Я что, какая-то местная знаменитость? Или шишка важная? Закончив наконец с земными поклонами, старичок вымолвил:
- Тута недалече есть постоялый двор, госпожа, может он вам сгодится на одну ночь. Я покажу, – и резво рванул впереди меня. Я едва за ним поспевала. Мелкой рысью минут за пять мы покрыли приличное расстояние, и оказались около большого каменного дома, ничем не похожего на постоялый двор – в моём представлении. Старик заскочил на крыльцо, и гулко застучав в дверь, заорал так, что я вздрогнула:
- Принимай постоялицу, Анфирий!
Анфирий открывать не спешил. Но и дед не сдавался – колошматил по двери так, что слышала вся округа. По крайней мере, собаки, сразу зашедшиеся звонким лаем, переходящим в вой. Наконец, за дверью послышались шаги и скрип засова. В небольшую щель просунулась давно не стриженая рыжая голова, и пробасила:
- Чаво шумишь, Ермило?! Чуть дверь не вынес, окаянный! – но увидев меня, рыжеволосый крякнул, широко раскрыл дверь и склонился в глубоком поклоне:
- Простите, госпожа. Никак не ожидал таких важных гостей. Что ж вы на пороге стоите? Прошу в дом! – сам при этом проход в этот самый дом освобождать не торопился. Так и стоял, едва не касаясь лбом половых досок.
- Если позволите, я пойду, — воспользовался замешательством хозяина местной гостиницы мой провожатый. Я спохватилась:
- Я вам что-то должна?
Старик вытаращил глаза:
- Да что вы, госпожа?! Для меня большая честь оказать вам услугу. – мужчина склонился.
- Спасибо, вам большое, дедушка, — от всей души поблагодарила я, и когда он выпрямился, заметила, как залучились счастьем его глаза. Он как будто бы даже помолодел. Старичок ушёл, а хозяин, наконец, впустил меня в дом.
Пройдя через тёмный коридор, мы оказались в просторной комнате, посреди которой стоял массивный стол, с одного края занятый лохматым мужчиной, спящим лицом в тарелке. Отследив мой удивлённый взгляд, хозяин поспешил объясниться:
- Не обращайте внимание. Это постоялец. Уставший он очень. Вот и уснул.
Ааа, вон оно что! Ну тогда пусть лежит, чего уж теперь. Но на всякий случай уточнила:
- А у вас спальни для постояльцев предусмотрены? Или мне тоже вот так, — я кивнула на сильно уставшего, — спать придётся?
- Предусмотрены, госпожа, предусмотрены. А как же иначе-то?
Ну, предположим, как иначе – я лицезрю прямо сейчас. Ну да ладно. Каждый вправе выбирать, где ему спать за собственные деньги.
- Мне бы прежде перекусить. – я опять покосилась на спящего. Лохматая, явно давно не мытая, голова в тарелке смотрелась не очень аппетитно. Да чего уж скромничать, совсем неаппетитно. Но я настолько была голодна, что даже это зрелище не стало помехой моему желанию поесть.
- Да-да, конечно! Сейчас всё сделаем в лучшем виде!
Зычным голосом, от которого затряслись стены и заложило уши, хозяин отдал команду кому-то невидимому, и отодвинул для меня стул в торце стола – напротив лохматого, предпочитающего спать, не отходя от кормушки.
Громкие команды владельца местной гостиницы совершенно не потревожили спящего. У меня появились нехорошие подозрения. Он вообще жив? А то может и мне не стоит тут ужинать?
Когда строгий хозяин удалился, и, судя по доносившимся откуда-то звукам, занялся воспитанием поваров, я решила проверить у лохматого пульс. Тихо подошла сзади и положила два пальца на сонную артерию. Почувствовать пульсацию не успела, потому что каким-то непостижимым образом оказалась уложенной на лопатки прямо на столе. Всё на ту же многострадальную тарелку. На меня в упор смотрели неестественно синие глаза. А к горлу прижималось что-то холодное и острое. Наверное, нож.
Поскольку все произошло стремительно, испугаться я не успела, поэтому спокойным голосом сообщила:
- Не надо так нервничать. Я просто хотела проверить – живы ли вы.
Синие глаза внимательно изучили мое лицо, и задержались на губах. От такого неприкрытого внимания, я нервно сглотнула и облизнулась. Не в силах отвести взгляд от неестественных радужек, которые ещё и светились неярким светом, предложила:
- Может вы меня уже отпустите?
Громила, успевший убрать от моей шеи острый предмет, но по-прежнему прижимавший предплечьем моё тело к столу, отреагировал не сразу. И еще какое-то время продолжал висеть надо мной как утес. Он был настолько близко, что я почувствовала терпкий запах пота, к которому примешивался дым костра и еще чего-то незнакомого. «Запах настоящего мужчины, не изнеженного цивилизацией» - мелькнуло в голове, и я тут же себя одернула: «О чем ты думаешь, Влада? Он тебя только что чуть не прикончил».
Пока я себя уговаривала не думать о всяких глупостях, мужчина ослабил хватку и, дернув меня за ремень, легко поставил на ноги. Вот теперь и у меня появилась возможность его рассмотреть. То, что делало его лохматым, оказалось кудрями цвета вороного крыла, спадающими почти до плеч. К синим глазам прилагались густые черные ресницы и такие же шикарные брови. Высокий лоб, прямой нос с небольшой горбинкой и слегка массивный подбородок делали его лицо волевым и по-мужски красивым. А отпечаток тарелки и пара крошек на щеке, а также немытая голова – неопрятным.
Рассмотрев брюнета, задалась идиотским вопросом: «Вот зачем мужчинам такие шикарные ресницы?» Пока ломала голову над несправедливостью судьбы, не подтвердившийся покойник успел «облапать» меня глазами во всех стратегических местах, благо кожаный костюм не создавал никаких препятствий.
Поскольку я все так же стояла истуканом и таращилась на него, как девственница на… хм, не важно, громила сделал свои выводы и криво усмехнулся, чем мгновенно привел меня в чувства. Пару раз моргнув, резко крутанулась на каблуках и протопала на свой край стола. Чинно уселась, и замерла в ожидании обещанного ужина. Брюнет тоже сел, отодвинул пустую тарелку, недавно служившую ему подушкой, положил на стол руки с кулаками-кувалдами, и снова уставился на меня. Под его пристальным взглядом мне было неуютно, но я ему не какая-то там сопливая девчонка, чтобы тушеваться под взглядом наглеца. Откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, я тоже посмотрела на него в упор. С вызовом. Брюнет удивленно поднял брови, и наглость в его взгляде сменилась заинтересованностью.
Наши гляделки прервала впорхнувшая в комнату девушка с подносом, уставленным моим ужином. Она вежливо поздоровалась, и стала выставлять передо мной тарелки: с супом, рагу, салатом, и стакан с каким-то напитком, похожим на компот. Напоследок положила приборы, и технично удалилась. Желудок отозвался на запах и вид еды, сердито сообщая, что целый день ничего не ел. А может и дольше. Я пододвинула к себе суп и вдохнула его аромат. Запах незнакомый, но вкусный. Зачерпнула половину ложки и поднесла ко рту. Осторожно попробовала. Ммм, вкусно.
