— Когда я смогу познакомиться со своими дочерьми? — спрашивает Чарли у бабушки.

Бабушка возится с ниткой на простыне и, кажется, на мгновение погружается в раздумья.

— Чарли, девочки считают, что их отец скончался десять лет назад. Они очень любили Макса и долго оплакивали его потерю после смерти.

— Ты не хочешь причинить им боль, — соглашается Чарли, понимая больше, чем я когда-либо смогу. — Ты правильно сделала, сохранив этот секрет, и будет жестоко нарушать их жизнь сейчас.

— Боюсь, они никогда не простят меня, — печально замечает бабушка, обращаясь к Чарли. Чарли и бабушка смотрят на меня. — Эмма, это большой секрет. Я очень прошу тебя хранить его для меня. Ты справишься? Потому что я пойму, если нет.

— Я люблю маму и Энни, так что да, — просто отвечаю я. Больно осознавать, что они никогда не узнают правду, но я все понимаю. Прожить полжизни, а потом узнать, что единственный человек, который всегда заботился о тебе, скрывал правду о том, кто ты есть, может быть слишком болезненно для их понимания, независимо от причины. Мне придется жить с этим фактом, но никто в нашей семье не заслуживает еще большей боли после тех страданий, которые уже пришлось перенести.

— Спасибо, — тепло благодарит бабушка. — Ты очень похожа на меня, знаешь об этом?

Я улыбаюсь, не в силах подобрать достойные слова. Не думаю, что сделала достаточно, чтобы заслужить сравнение с ее силой и величием, но сам факт, что она так считает, значит для меня много.

— Мама и Энни должны быть здесь через несколько минут, — говорю я им.

— Я близкий друг твоей бабушки с довоенных времен. Мы вместе росли, и я случайно увидел ее имя на стене, когда навещал другого больного, — предлагает легенду Чарли.

— Близкий друг? — переспрашивает бабушка. — Ну что ж, это правда. А то, что мы полюбили друг друга и у нас родилась дочь, мы оставим между нами, — заявляет бабуля, сияя от счастья.

— Ты уверена насчет завтрашней операции? — спрашиваю бабушку в последний раз.

— Да, и поддержи меня с твоей мамой и тетей, хорошо?

— Конечно, — соглашаюсь я.

Как и следовало ожидать, мама и Энни появляются с кофе в руках.

— Доброе утро, мам, — здоровается Энни, прежде чем заметить мужчину, сидящего на месте для посетителей. — О, кто это?

Чарли смотрит на Энни и мою маму. После долгой паузы он прочищает горло.

— Я... я Чарли, — представляется он, вставая со стула и протягивая руку каждой из них.

— Чарли, — повторяет мама, словно прокручивая это имя в голове, пытаясь вспомнить. — Приятно познакомиться, Чарли. — Она протягивает ему руку и смотрит с любопытством, словно пытаясь разгадать его мысли. В следующее мгновение мама вопросительно смотрит на меня, но я только пожимаю плечами.

— Вы друг нашей мамы? — спрашивает Энни.

— Да. Мы с Амелией старые добрые близкие друзья. Я случайно заметил имя вашей матери на стене, когда навещал другого пациента, и увиденное показалось мне слишком хорошим, чтобы быть правдой.

— Ясно, — с некоторой опаской соглашается Энни. — За последнюю неделю мама несколько раз упоминала некоего «Чарли». Это тот самый Чарли, мама? — она пристально изучает Чарли, но сказать ей больше нечего. Энни даже не подозревает, что встречала его раньше.

— Да, — отзывается бабушка, не уточняя. — Какое совпадение? Знакомьтесь, девочки, это Чарли, и он прав: мы с ним давно знакомы. Он мой старый друг, и я рада, что он нашел меня сегодня.

Энни снова переводит взгляд с бабушки на Чарли, и я вижу, что она испытывает большее любопытство, чем может показаться.

— О, ну это все объясняет. Должно быть, она видела, как он ходит по больнице, — рассуждает Энни. — Очень приятно познакомиться с вами, Чарли. Любой мамин друг — наш друг, конечно же.

Чарли ведет себя тише, чем в последние часы, когда мы его забрали, и я чувствую необходимость покинуть палату, пока не выдала себя с головой, ведь мама слишком хорошо меня знает, но я обещала помочь бабушке в битве по поводу завтрашней операции.

— Девочки, присаживайтесь, — велит им бабушка.

Они настороженно смотрят на нее, прежде чем сесть.

— Что происходит, мам?

Мама и Энни поглядывают на Чарли, возможно, недоумевая, почему практически незнакомый человек стоит рядом, когда они собираются начать, похоже, серьезный разговор. Я бы тоже так подумала, если бы не знала правду.

— Завтра мне предстоит операция. Я хочу дать своему сердцу еще один шанс, и никто из вас не сможет отговорить меня от этого, — бабушка сразу переходит к делу.

— Мам, Джексон сказал, что это опасно и может тебя убить, — немедленно расстраивается Энни — она явно против этой идеи, и мама ее поддерживает. В этом деле невозможно выиграть. Это авантюра в любом случае.

— Клара и Энни, я все равно умру. Если пришло мое время, значит, так тому и быть. Позвольте мне умереть, когда я решу, хорошо?

Энни и мама понимающе переглядываются, молча соглашаясь с тем, что с бабушкой нельзя спорить по поводу ее здоровья. Она всегда сама следила за своей жизнью, и так будет продолжаться до самой ее смерти.

***

Сегодня утром мы все собрались в палате бабушки в шесть часов, так как Джексон назначил операцию на семь. Он сказал, что это может занять несколько часов, и он хотел начать как можно раньше. Я занимаю половину бабушкиной кровати и не отхожу от нее, мне нужно быть как можно ближе. Энни и мама делят место с другой стороны, а Чарли расположился рядом со мной, положив руку мне на плечо.

— Ты справишься, — твердо говорит Чарли. — Ты выживешь, Амелия. Ты знаешь это.

— Знаю, — повторяет бабушка. Она сегодня сама на себя не похожа, как в тот день, когда уверяла меня, что умрет, и это меня пугает.

— Думаешь, я поступаю неправильно? — спрашивает она.

— Нет, — спокойно отвечаю я. — Если у тебя есть шанс на большее, используй его.

Если сегодня все пойдет не так, как хотелось бы, я должна смириться с таким исходом, но бабушка всегда стремилась жить моментом и рисковать, поэтому ей никогда не приходилось задумываться о том, что могло бы быть, за исключением ситуации с Чарли. В любом случае, если она считает это правильным, то и я должна принять ее решение.

Джексон стучит в дверь и входит в переполненную палату. Он в халате и хирургической шапочке.

— Доброе утро, Амелия, — приветствует он.

— Как поживает мой будущий внук? — спрашивает бабуля, поддразнивая его.

Джексон смеется.

— У меня все хорошо. Сегодня я готов спасать сердца. А как вы?

— Мне страшно, — честно признается она.

Джексон медленно подходит к нам, и мы отходим от бабушки, чтобы дать ему место.

— Через несколько минут все будет готово, но я хотел убедиться, что у вас нет никаких вопросов или опасений в последнюю минуту.

— Вряд ли, — отмахивается бабушка. — Я готова покончить с этим.