– Как это – выкрасть?
– Ну, судя по всему, он тоже не догадывается, что его собираются убить. А он мне нужен очень сильно. Он мой учитель. Он мой помощник во всём. Поскольку, как ты сам говоришь, у него чувство вины из-за всего, он вряд ли захочет, чтобы его похищали. Так что мне остаётся только одно: выкрасть его и объяснить ситуацию так, как я её вижу.
– Я!.. – напористо начал мальчишка и осёкся, наткнувшись на её внимательный взгляд. Уже спокойней он спросил: – Ты примешь мою помощь?
– Приму.
Он кивнул и ушёл.
А Селена позволила себе ещё минуты три поразмышлять, снова тяжело присев на кровать и облокотившись на колени.
В школе всю жизнь она училась на тройки. В выпускном классе, однако, был эпизод, который сейчас вспомнился очень ясно. Каждый урок математичка начинала с пятиминутки – с устного счёта. В одно прекрасное утро пятиминутка затянулась. Из десяти примеров все решили половину быстро. Застряли на шестом. Селена (тогда – Лена) сидела за последней партой и недоумевала. Предыдущие примеры она через раз решила – с грехом пополам. Но как решать этот – сообразила быстро. И теперь оглядывалась на одноклассников, не понимая, почему отличник-медалист и лучшие математики класса пребывали в явном тупике, давая довольно странные ответы. Математичка постепенно начинала злиться. А Селена всё не решалась поднять руку, хотя видела, что ответ легчайший. Наконец, когда один из учеников снова дал неверный ответ, она не выдержала и неуверенно подняла руку. Учительница назвала её фамилию раздражённо: мол, уж ты-то могла бы сидеть и молчать. Но Селена встала и назвала ответ. Минуту спустя математичка со вздохом облегчения сказала ей спасибо и велела садиться. Ни слова упрёка сильным ученикам. Но, уже взрослой вспоминая этот эпизод, Селена поняла: ребята из класса привыкли решать сложные примеры – и не увидели возможности простого решения. Её увидела она, плохо знавшая математику, но любившая устный счёт…
И вот теперь здесь, в неизвестном мире, полном неожиданностей, Селена сидела и думала: «А что, если решение всех проблем – простое? Но его не видят все те здешние, которые варятся в собственном соку дурацких перипетий своей истории. Значит ли это, что я, которая и половины происходящего не понимаю, могу найти это простое решение?.. Верится с трудом. Но ведь попробовать можно?»
Увы, сиюминутные дела тоже требовали её присмотра.
В дверь снова постучали – на этот раз робко.
– Иду-иду! – сказала девушка и, быстро поднявшись с кровати, открыла дверь.
– Леди Селена, – робко сказал Веткин. – У нас… – Он помялся. – Обед вскорости, а потом и ужин. И на завтра уже мяса нет. Чем деточек кормить будем? На одних овощах многих из них не продержишь.
Нетрудно сообразить, что гном-домовой имеет в виду оборотней.
Селена присела на корточки.
– Извини… Я до сих пор не знаю твоего имени.
– Веткин же! – удивился домовой.
– Что?!
– Леди Селена, имена домовых такие старинные, что не всякий маг их выговорит, – объяснил Веткин. – Потому взяли мы за правило: какое имя хозяйка или хозяин даст, с тем жить и будем. Вы, глядя на меня, дали мне такое – Веткин. Мне по нраву – близко к моему изначальному «от древесного духа рождённый». А что я его услышал мысленно, так все домовые слышат свои имена, когда их поминает хозяйка.
– Понятно, – смущённо улыбнулась Селена. – Пошли на кухню, посмотрим, что у нас с продуктами.
15
Из огня да в полымя…
Только Селена дверь перед Веткиным открыла, как он – голову в плечи и тишком-молчком вдоль стеночки прочь потопал.
Селена же некоторое время смотрела на команду Коннора, чуть ли не в полном составе опять сидящую в коридоре, на полу, напротив двери её комнаты, и лихорадочно соображала, что же ещё приключилось. Только рот открыла спросить, поняла (тут же мысленно схватилась за голову) и успела окликнуть домового:
– Веткин, подожди, пожалуйста!
Тот послушно – по стеночке же, сторожась странных, тихих и молчаливых детей, – притопал назад.
– Ты сказал – обед готов?
– Да, хозяйка.
– Коннор где? – обратилась девушка к детям.
– Он с Колином, – откликнулся светловолосый и голубоглазый Мирт, которого она запомнила, потому что Коннор прислал его к девушке мыться первым. Мирт был из тех двоих подростков, что были повыше Коннора и, кажется, повзрослей. Видимо, вытянулся он совсем недавно, из-за чего казался худущим и костлявым. Высоким. Тем не менее он подчинялся мальчишке-предводителю безоговорочно.
– Скажите ему, что пора на обед, и идите сами, – распорядилась девушка.
Дети поднялись и нестройной группой все, кроме Мирта, потянулись к лестнице со второго этажа. Мирт зашёл в комнату оборотней. Девушка же постояла, постояла у своей комнаты с притихшим Веткиным, вздохнула и сказала:
– Веткин, побудь некоторое время со мной. Без тебя внизу ведь справятся?
– Справятся, – мотнул головой гном-домовой.
Селена огляделась. Вроде пока вокруг никого. Присела у стены, чтобы глазами быть вровень с домовым, и быстро спросила:
– Веткин, почему так важно, что я хозяйка этой деревни?
– Сила вся здешняя – твоя, – спокойно ответил домовой, кажется, привыкнув к её неосведомлённости. – От земли, от воздуха, от воды, что середь деревни течёт. От древес тех же. Колечки-то и браслеты, Джарри показанные, легко ли набирались силы?
– Легко, – задумчиво подтвердила Селена. – Хорошо. Будет время – подумаю над этим. А пока, Веткин, пошли-ка к нашим в комнату. Ты мне нужен.
И они, постучавшись, вошли к Колину с Ирмой.
Как выяснилось, Коннор только что закончил с преображением Колина, вернув ему человеческий вид. Причём, кажется, безболезненно: если в прошлый раз Колин плакал от боли, то теперь его глаза были сухи и только поблёскивали. Ирма, диковато поглядывая на Коннора, одевала брата. Мирт помогал ей. Коннор же стоял в углу и рассматривал штуковины, наполовину высыпавшиеся из мешка Мики. Тот сидел на полу и, кажется, здорово жалел, что вовремя не прибрал свои техномагические штучки в мешок.
Девушка нахмурилась. Мика перенёс свой драгоценный мешок с машинными деталями к оборотням? Вот оно что: маленькому вампиру-полукровке стало неуютно среди новеньких, и он решился снова перебраться к тем, от кого однажды сбежал из-за привычки жить в одиночку. Так, кажется, одна из проблем начинает постепенно решаться. Оставались три пустые комнаты – освободилась ещё одна. Селена огляделась. Точно: кровать Мики, до тех пор пустовавшая в комнате оборотней, уже не только застелена заново, но и забросана его вещами. Переехал. С оборотнями-то легче. Свои. Знакомые. И, судя по всему, оборотни тоже не возражали, раз спокойно отнеслись к вселению Мики.
Коннор, присмотревшись к деталям на полу, слегка разбросал их ногой и кивнул:
