— Здесь. — Я оставила удочку около скалы на другой стороне ручья. Чтобы добраться туда, я перепрыгнула через воду с одного камня на другой, приземлившись на мшистом берегу на противоположной стороне ручья. Обернувшись, увидела, что Холден стоит с другой стороны, с сомнением глядя на камни, которые я использовала в качестве ступеней. — Ну же, это легко, — крикнула я.
Холден глубоко вздохнул и неуверенно ступил на первый камень, балансируя на нем обеими ногами, пока оценивал расстояние до следующего.
— Это нужно делать быстро, — сказала я. — Если ты этого не сделаешь... — Я глубоко вздохнула и поднесла руку ко рту, стараясь не засмеяться, когда Холден упал лицом в воду. Он приподнялся, отплевываясь помогая руками, и я ничего не могла с собой поделать. Я согнулась пополам, держась за живот. — Итак, ты не спортсмен, — сказала я сквозь смех. Холден медленно поднялся, встав во весь рост, его рубашка и джинсы прилегали к телу так, что веселье замерло у меня в горле. Я сглотнула, испустив несколько последних смешков.
— Ты меня подставила, — он прищурился, но на его лице отражалось веселье. Он не был зол.
Я покачала головой.
— Нет, клянусь, это не так. Я думала, ты справишься. Я просто возьму ... это, — сказала я, поднимая удочку, — и подойду к тебе. — Холден сделал несколько шагов в воде, доходившей ему до пояса, и выбрался на берег. Он встряхнул головой, словно собака, а затем посмотрел на меня и ухмыльнулся.
— Иди сюда, — позвал он. Я без труда перепрыгнула с камня на камень и приземлилась на берегу рядом с ним. — Выпендрежница, — пробормотал он. — Ты знаешь, что обычно я во всем преуспеваю. Быть с тобой очень унизительный опыт, скажу я тебе.
— Возможно, тебе это было нужно, Холден Скотт, бог среди мужчин, — сказала я, посмеиваясь.
Он усмехнулся.
— Вероятно, ты права. — Он начал медленно снимать рубашку, и я отступила назад. — В этом заключался твой гениальный план, да? Заставить меня упасть в ручей и раздеться?
Я покачала головой, во рту внезапно пересохло.
— Нет, нет. Правда, это не... — Он стянул мокрый кусок материала через голову, и мои глаза скользнули вниз по его обнаженной груди к животу и обратно, когда он ее полностью снял. Он был слишком худым, но его мускулы четко очерчены, а фигура очень мужественной. Широкие плечи переходили в узкую талию. Складывалось впечатление, что джинсы едва держатся на его стройных бедрах.
Чувствуя себя не в своей тарелке, и не зная, как себя вести рядом с красивым полуобнаженным мужчиной, я отвернулась и на нетвердых ногах пошла к поваленному стволу дерева на берегу ручья, где обычно сидела, когда ловила рыбу. Ярко освещенное солнцем, это место было идеальным для рыбалки. Я наклонилась вперед и порылась в рыхлой грязи у края ручья в поисках червя и, найдя, быстро насадила его на крючок. Закинула удочку в воду в тот момент, когда Холден сел рядом со мной.
Несколько минут я не сводила глаз с воды, наконец отважившись, взглянула на него. Его лицо было обращено к солнцу, а глаза закрыты. Я позволила себе мгновение полюбоваться им. Свет высветил золото в его волосах и легкую щетину на лице. Должно быть, он сегодня не брился. Я позволила своим глазам насладиться сильными, мужественными линиями его челюсти и скул, мой взгляд остановился на его хорошо очерченных губах, слегка раздвинутых, с выражением спокойного удовлетворения. Мои глаза опустились на его обнаженный торс, и я уставилась на гладкую, загорелую грудь, сопротивляясь инстинкту, побуждающему меня провести рукой вниз по его животу и вернуться к мужским очертаниям его плеч и рук.
Легкий ветерок шелестел листьями, а журчание ручья служило успокаивающим фоном, в то время как на соседнем дереве козодой (прим. ред.: Козодой — ночная птица из семейства настоящих козодоев, гнездящаяся в умеренных широтах Евразии и в северо-западной Африке) беспрестанно звал свою подругу. Когда Холден внезапно открыл глаза, я слегка вздрогнула и снова посмотрела на воду.
— Этот сосунок не заткнется, не так ли? — спросил Холден, указывая на птичий крик, доносившийся за нами.
Я улыбнулась.
— Иногда это длится часами. Самцы очень настойчивы, когда им нужна самка.
— Так вот что это такое? Его брачный зов?
Я кивнула, вставляя удочку в маленькую дырку в бревне, на котором мы сидели, и подпирая ее.
— Хочешь, я подержу? — спросил Холден.
Я покачала головой.
— Нет необходимости. Обычно я кладу ее рядом с собой. Я возьму ее, если будет клевать. — Я посмотрела на него, он смотрел на меня с легкой улыбкой на губах.
— Что касается козодоя, да, это его брачный зов.
— Она ответит ему?
— Со временем, полагаю. А может быть, ее не интересует именно этот козодой. Возможно, она не хочет быть частью его толпы. То есть всех трех.
Уголок губ Холдена приподнялся, а в глазах появилась искорка, когда он наклонил голову и сказал:
— Такой настойчивый парень, как он? Не-а, думаю, всем женщинам нравятся настойчивые.
Я издала тихий фыркающий звук.
— Возможно, ты не так много знаешь о женщинах, как думаешь. — Я бросила на него дразнящий взгляд.
Или, может быть, ты знаешь слишком много.
Холден рассмеялся.
— Мне начинает казаться, что ты права. — Он снова поднял голову к солнцу. — Здесь хорошо, спокойно.
Да, так и есть. Даже оказавшись здесь с ним впервые, я чувствовала, что это нормально, естественно.
— Знаю. Летом я стараюсь как можно чаще приходить сюда.
— Одна?
— Да, да, одна.
— Твоя мама когда-нибудь приходила с тобой?
Я резко посмотрела на него, но, когда он не отказался от своего вопроса, я вздохнула, уже устав от наших перепалок. Это слишком тяжело.
— Нет, моя мама не очень часто выходит на улицу. Она ... ну, она была травмирована много лет назад, и остается дома.
