— Прости, Элли. Мне очень жаль.
— Что… Что ты имеешь в виду?
— Я сожалею о том, что случилось прошлой ночью. Мне жаль, что я не могу быть с тобой. Потому что я стану отцом… и это единственное правильное решение.
Эд
У Эда было все и ничего одновременно. Красавица-жена. Успешный бизнес. И вот теперь скорое отцовство. Лежа на песке с закрытыми глазами, сквозь веки чувствуя красные лучи солнца, он думал о том, что любит другую. Он понимал, что виноват сам. У него было много времени, чтобы построить жизнь вместе с Элли, но он этого не сделал. А теперь уже слишком поздно.
Но Эд изменился — он уже не тот, каким был до поездки в Италию. Он не станет превращаться в беспомощного человека, который доживает свой век под гнетом разочарований. Еще задолго до встречи с Джулией Эд понимал, что жизнь не всегда идет по задуманному плану, и что иногда приходится чем-то жертвовать. Он сильный. Он принял решение. Его жизнь с Джулией будет хорошей. Он позаботится об этом, потому что таков его характер. Во время путешествия по Италии Элли напомнила ему, кто он по своей сути, и подарила уверенность в себе.
Он уже ощущал силу любви к своему ребенку. Он думал, что родится девочка, хотя и не знал почему. Воображение рисовало ему разные картинки будущего: вот они с дочкой строят замок из песка, смотрят фильм «Балбесы». Учит ее играть в шахматы. Они рисуют, обнимаются, танцуют. Неважно, что его любовь к Джулии прошла, он не бросит ее. Не сейчас, когда вот-вот родится ребенок, которого нужно любить и защищать. А любви малышу понадобится много, хотя Эд и надеялся, что Джулия станет любящей и терпеливой матерью, но четко понимал — у нее может не получиться. Именно поэтому он будет рядом с ней в роли заботливого родителя. И только чувства к Элли никуда не денутся. Он знал горькую правду: даже если попытаться, не сможет ее разлюбить.
Его любовь началась не со страсти или романтики. Она начиналась с нежных, молодых побегов дружбы. На протяжении многих лет их корни врастали в него, ощущались под кожей, пока Элли не заполнила все мысли. То, что было в начале, выросло в великолепное, редкое и настоящее чувство. Он всегда будет мечтать о другой параллельной жизни, где Элли — мать его малыша. Где, просыпаясь каждое утро, он будет чувствовать ее дыхание на своей шее. Где они будут стареть вместе, держа ребенка за руку в первый день школы, и отпуская руку, когда мальчик или девочка покинет дом. Когда они состарятся и одряхлеют, их дом наполнится сиянием любви, а они будут сидеть в саду и думать о днях, проведенных в школьном автобусе тысячу лет назад, и смеяться, пока не заболят щеки.
— Желаешь получить необычный загар?
Тень упала на глаза. Прищурившись, он сел, соображая, наконец, что книга, которую читал, осталась лежать открытой на груди. Элли стремительно уселась рядом, окутав мужчину облаком пыли.
— Роман, может, и получил Букеровскую премию, но с большим белым квадратом на животе ты будешь смешон. Прости.
Эд с облегчением отметил легкость в голосе девушки. Значит, имея все основания, у нее не было ненависти. Молодой человек хотел снова произнести слова любви, — слова, которые должны были быть сказаны давным-давно. Но несправедливо так поступать. Поэтому он просто сказал:
— Элли, давай обсудим, что нам делать при возвращении.
— Все в порядке, Эд. — В ее глазах лишь теплота. Ей даже удалось улыбнуться. Сила, скрывающаяся за этой улыбкой, ее стойкость: причины, почему он не устает восхищаться ею. — Я знаю, что ты собираешься сказать. — Он подозревал, что она может догадываться. — Нам не нужно больше видеться. Надо держаться на расстоянии. Я понимаю и думаю, что так будет лучше.
Он видел боль в глазах, и зная, что причина в нем, не мог этого вынести. Мало ей проблем!
— Мне жаль, Элли.
Ветер разметал ее волосы, и она пригладила их. В эту минуту девушка была красива как никогда.
— Мне тоже. — Она шмыгнула носом и надела солнечные очки. — Ну ладно, давай по мороженому перед сборами домой. Интересно, а у них есть мороженое с шоколадом Flake?
Два друга шли бок о бок, в последний раз наслаждаясь божественным итальянским летом. Горячее солнце согревало их плечи.
Элли
Приближаясь к отелю, Эд почему-то замедлил шаг. Я проследила за его взглядом и увидела мужчину, очень похожего на человека из бабушкиной газеты.
— Все в порядке? — Мой друг с беспокойством посмотрел на меня.
Я кивнула, ощущая, как уходит почва из-под ног. Человек, стоящий передо мной — одновременно знаком мне и чужд. Я вижу его маленьким беспомощным малышом Пегги. Эд осторожно взял меня за локоть, и я мысленно поблагодарила его за поддержку.
Мужчине пятьдесят четыре года. Бронзовый загар, высокий рост, редеющие волосы, но без седины, белозубая улыбка и морщинки у глаз. Он одет в итальянском стиле: свободная хлопковая рубашка, стального цвета брюки, подвернутые над кожаными туфлями. Образ Кери Гранта в старом кино.
— Эллисон? — спросил он, слегка нервничая.
Похоже, он впервые в такой странной и необычной ситуации.
— Да. На самом деле, Элли. Зовите меня Элли.
Легкое подобие улыбки на губах, на которую я не в силах ответить.
— Стефано. — Он протянул руку и крепко пожал мою. — Приятно познакомиться.
***
В кафе на террасе отеля я села на краешек стула, молясь, чтобы официант как можно скорее принес нам кофе. Мне нужно было чем-то занять руки. Сотни вопросов, которые мучили меня, напрочь вылетели из головы.
— Получив от вас сообщение, я был в шоке, — начал Стефано.
Он сидел в метре от меня, но я могла рассмотреть обветренные руки, почувствовать свежий запах лосьона после бритья.
— С тех пор, как уехал из Великобритании, я ни с кем не общался. Я знал, что ваша мать умерла. Но в тех обстоятельствах мне было неуместно приезжать на похороны. Мама тогда была еще жива.
Я не сразу поняла, что речь о Виттории.
— До недавнего времени я не знала о вашем существовании. Бабушка никогда не рассказывала о том, что с ней случилось. О том, что у нее был мальчик, я имею в виду. Вы знали, что вас усыновили?
— Да, всегда знал. Не помню, когда мне рассказали, но этот факт не скрывали. Я всегда знал, что родился в Великобритании. В молодом возрасте вы не задаетесь подобными вопросами. Я знал, что Майкл и Виттория — мои родители. Они воспитали меня. Мне никогда не приходило в голову искать биологическую мать. Ничего против нее не имел. Я просто не думал о ней. И у меня никогда не было желания встретиться.
Он соединил руки в замок.
— Единственное, что интересовало меня, почему я, британец по рождению, не ощущал себя таковым. Именно из любопытства мне захотелось приехать в страну. Отец вернулся на родину, чтобы ухаживать за больной бабушкой. Он получил место в Ливерпуле. Город на побережье, что тоже способствовало переезду. Я думал, что смогу устроиться, работая на лодках, как было в Италии, но не вышло.
— Как долго вы там прожили, прежде чем встретили мою маму?
