— Я ничей гребаный парень, — рычу я. — Она принадлежит мне, она моя собственность. А ты наложил свои отвратительные чернильные руки на то, что принадлежит мне. Что, по-твоему, я должен с этим делать, Логан?
Звук собственного имени - это сигнал тревоги, который предупреждает Логана о том, что я здесь не для того, чтобы вести приятную беседу. Продолжение существования этого имени - тонкая нить, на которой моя рука, прижатая к его горлу, действует как острые ножницы.
Он сразу же прекращает нести чушь.
— Я ее почти не знаю. У меня даже нет ее номера телефона.
— Но ты же сделал ей татуировку.
— Да, так мы и познакомились. Я сделал мрачного жнеца для ее соседки. Она спросила, не сделаю ли я змею. Это был ее собственный дизайн - она сама его нарисовала.
— Какие еще татуировки ты для нее делал?
— Никаких. Только одну.
Я ослабляю давление на его горло. Слегка.
Он не настолько глуп, чтобы думать, что на этом все закончится. Он смотрит в мои глаза, в эти черные ямы, которые никогда не заполнить одними извинениями.
— Есть ли... ...что-нибудь еще?
— Да. Где твой татуировочный пистолет?
22
Мара
Я подумала о том, чтобы дать Коулу пару дней остыть.
Я вполне могла обойтись без него - переночевать у друга. Не приходить в студию на работу.
Но эти усилия были бы бессмысленны.
Коул никогда не остынет. Я не настолько глупа, чтобы думать, что пара дней разлуки ослабит его ярость по поводу того, что я сделала. Не после того, как я буквально повесила напоминание об этом на его стене.
Кроме того, я хочу работать. Я не хочу отрываться от рисования на неделю или даже на один день.
Именно поэтому я возвращаюсь в студию чуть раньше полуночи, молясь, чтобы Коул спал и не был настолько зол, чтобы подняться с постели и выместить на мне свою злость.
Дженис нет за своим столом. По ночам в здании работает бродячий охранник, но я подозреваю, что большую часть времени он проводит, прогуливаясь как можно медленнее, чтобы успеть сделать всего несколько обходов до окончания смены.
Странная тишина в обычно шумном помещении выводит меня из равновесия, когда я поднимаюсь по лестнице на четвертый этаж.
Раньше я не была нервным человеком.
Попадание в руки монстра из кошмара навсегда изменило мою привычку.
Я никогда не забуду эту темную фигуру, мчащуюся ко мне. Это было самое страшное: осознание того, что вещи, которых ты боишься, вполне реальны. И они идут за тобой.
Коул спросил меня, почему я сохранила пирсинг. Я сказала себе, что делаю это для себя - как акт неповиновения.
Но Коул прав.
Мне нравится напоминание. Оно мне необходимо.
Поэтому я больше никогда не успокаиваюсь.
Иногда мне кажется, что это Коул похитил меня. Иногда я уверена, что это не так.
Ничто в той ночи не имеет для меня смысла. Это похоже на одну из тех картин с перспективой, где, если смотреть под неправильным углом, получается просто нагромождение форм и линий. Но если переместиться в нужную точку комнаты, фигуры выравниваются, и вы видите изображение четко, как день. Я могла бы увидеть, что именно произошло... если бы только знала, где стоять.
Пока же я точно знаю одно: Коул опасен.
Я должна бежать от него подальше.
Я знаю это рационально.
А я хочу прямо противоположного.
Я очарована им. Меня влечет к нему всеми возможными способами: физически, ментально, эмоционально.
Я читала «Дракулу». Это поучительная история. Предупреждение молодым женщинам не поддаваться на соблазн мужчины, который хочет поглотить вас.
И все же... не все из нас были увлечены прекрасным принцем. Некоторые маленькие девочки поглощали истории о бальных платьях, замках и рыцарях, которые убивали дракона...
В то время как некоторые маленькие девочки читали истории о темной тропинке в лес... о витом особняке с черными окнами и туманом, покрывающим территорию... Именно туда мы и хотели пойти. Неважно, что мы могли бы найти внутри...
