— Позвони уже Коулу, — сказала мама, возвращая руки на подлокотники. Я встала, освобождая для нее пространство. — И будем надеяться, что произошедшее сегодня… Это конец. Я ужасно себя чувствую, говоря это, но если это и правда он, то все закончилось.
Мама встала, поцеловала меня в щеку и ушла в сторону кухни. Это правда конец? Был ли это тренер Кьюри, тот самый, на кого мы с Мирандой пускали слюни, учась в школе? Мужчина, очевидно, спавший с Анжелой, которая, в свою очередь, как мы свято верили, была без ума от своего парня Итана и надеялась на скорую помолвку? Мама была права. Что-то тут не клеилось, я подумала, что нам известно далеко не все и я сильно сомневалась, что всему настал конец.
***
Ввести Коула в курс дела по телефону оказалось нелегко. Он был в ярости от того, что был не здесь, словно считал себя моим телохранителем, который меня подвел. Затем он почувствовал облегчение от того, что Джейсон оказался поблизости, и мы закончили разговор на том, что он примчится сюда, как только освободится.
После этого я занялась делами гостиницы. Заменила полотенца в номерах и уже планировала приступить к бухгалтерским вопросам. Наверное, лишь это могло отвлечь меня от происходящего на все сто процентов.
Я спустилась по главной лестнице и выругалась, дойдя до первого этажа. День выдался… дерьмовым.
Репортер по имени Страйкер стоял, прислонившись к стойке. Его каштановые волосы были в беспорядке и одет он был в ту же мятую одежду, что и прежде. Он поднял взгляд и слегка мне улыбнулся.
Я покрепче вцепилась в перила.
— Мое терпение на сегодня исчерпано. Вам стоит уйти.
Оттолкнувшись от стойки, он поднял руки в защитном жесте.
— Я знаю, что я, наверное, последний из тех, с кем бы вы хотели поговорить.
— Самый последний, — согласилась я, подходя ближе. — И я готова вызвать копов, чтобы вас отсюда убрать. А еще я напишу заявление о запрете на приближение…
— Я знаю, что Донни Кьюри был здесь и его забрала скорая из-за черепно-мозговой травмы.
Я едва удержалась от желания взять ближайшую вазу и запустить ее в голову Страйкеру.
— Вам вообще положено знать такие вещи?
Он проигнорировал мое замечание.
— Донни Кьюри — тот еще изменник со страстью к молодым девушкам, но он не из тех, кто отрезает пальцы и отправляет их по почте единственной выжившей жертве серийного маньяка.
Я открыла рот, но ничего не смогла сказать.
— Да, об этом мне тоже известно.
— И вы до сих пор не написали об этом передовицу? — с вызовом спросила я.
На губах Страйкера появилась усмешка.
— Лишь потому, что я только узнал об этом.
Кожу начало покалывать от раздражения.
— Но, кажется, я знаю какой заголовок у газеты будет завтра?
— Даже у меня есть границы, — ответил он. — И это явно не то, что я хочу отправить в печать.
Я не была уверена, стоит ли ему верить.
— Мэр уверен, что Донни Кьюри и есть тот самый плохой парень, который убил несчастную Анжелу Риди и людям стоит знать, что улик, указывающих на это, нет.
— Если улик нет, то неважно, что думает или говорит мэр.
— Это было бы правдой, если бы сила общественного мнения не перевешивала здравый смысл. Если люди узнают, что у нас, скорее всего, появился подражатель серийного убийцы, они будут подготовлены. Так будет безопаснее.
Я почти рассмеялась.
— О, значит, вами движут альтруистичные мотивы?
— Не совсем, — признал Страйкер с очередной улыбкой.
— Это… Все это доставляет вам радость, да? — я не могла сдержать отвращение.
Страйкер закатил глаза.
— Никакой радости. Интерес? Определенно. Это моя работа. Я люблю докапываться до правды. В том и состоит моя работа — находить правду и выводить людей на чистую воду.
— Вы ведь знаете, что я ничего не скажу вам о Женихе. Так почему вы здесь? — спросила я.
На мгновение Страйкер замолчал.
— Вы не напуганы? — тихо спросил он. — Вы знаете, на какие зверства он способен, получаете по почте отрезанный палец. Кто бы ни стоял за всем этим, он знает, что вы здесь. Этот палец был сообщением.
Я сощурилась.
— Да. Я напугана. А кто бы не испугался? Но, опять же, вас это не касается.
