– Такая смелая? – ледяным тоном осведомился он.
– Еще какая, – нагло заверила я.
– Что Фиры, что Скалистые, своих врагов никогда не прощают, – прошипел Филан, угрожающе сощурив птичьи глаза на Можана.
– Когда будете давать мне присягу как новому главе Верховного совета, я подумаю, как оббить вам обоим перья и укоротить языки, – просипел разъяренный Можан.
– Ну что ты, тебе точно не придется этим заниматься, – сухо парировал Филан, тут же добавив, – даже если случится невозможное и один из твоих победит, у нас с Еженией отвалялся перья и отсохнет язык, лишь бы не говорить всякие мерзости.
И я была абсолютно согласна с дядей. Но пока мы отвлеклись на пикировку с Черным, завязался бой Лаури с медведем. Моего волка уже знатно помяли и подрали. Однако и в этот раз он вышел победителем!
– Следующий! – раз за разом звучал громоподобный голос Кейгера.
А бои проходили все медленнее, Лаури устал и предпочитал сперва уклоняться от лобового столкновения, на первых секундах изучал противника, а еще, мне показалось, тянул время. Ведь солнце уже в зените, полдня прошло. Количество трупов у каменного Круга Сияющей увеличивалось. Среди них оказался и второй боец Черного клана. А вот третий Черный не спешил, надо думать, изучал и ждал, когда Лаури окончательно вымотают.
Я, больше не отрываясь, смотрела на Лаури, ловя его взгляд и мысленно умоляя держаться. Мне было тяжело и больно вот так беспомощно сидеть и смотреть, как он истекал кровью, но безропотно ждал очередного смертника. Выходили лучшие, сильнейшие воины своих кланов, они не даром хлеб едят. Всего полдня, а уже семеро выступили. По закону могут бросить вызов еще трое, а дальше неважно – наступил закат или нет. Лаури будет признан победителем. И Белые еще на сто лет смогут выдохнуть.
Лаури позволили напиться воды и умыться, чтобы смыть кровь. Затем Кейгер крикнул:
– Следующий!
В этот раз ждали долго, позволив Лаури передохнуть.
– Неужели все желающие закончились? – не выдержал и со злой иронией напомнил Кейгер.
Толпа оборотней и лес хранили молчание. Лаури поднял лицо и из-под полуприкрытых от усталости сияющих глаз глянул на меня. Я одними губами, не проронив ни звука произнесла:
– Я люблю тебя!
И Лаури улыбнулся в ответ. Показалось, что и вдохнул глубже, свободнее, словно силы прибавилось. Или тяжелый груз с плеч упал. Я уже было решила, что все, смертники закончились, но тут на каменную площадь шагнул третий Черный. Видно понял, что остался в гордом одиночестве и других претендентов не будет.
Размял плечи, шею и двинулся к Лаури на ногах, а не четырех лапах. Вероятно, решил, что в человеческом облике у него больше шансов, чем в зверином. И оказался прав. Лаури устал, не физически, а от потери крови. Ведь до этого Черного его отчаянно пытались убить семеро опытных и сильных бойцов, зная, что в противном случае умрут сами.
Когда Лаури рухнул на колени от неожиданно мощного удара и, опираясь ладонью о камень, пытался не выкашлять свои легкие, я не выдержала, вскочила с намерением рвануть к нему на поле, но меня резким рывком остановил Филан, прошипев:
– Глупая! Тогда ему придется защищать не только себя, но и тебя. Ведь твоей сове этот Черный вмиг свернет шею, как куренку. И все, через что он сегодня прошел, будет зря!
Я опустошенно осела на лавку, тело как кисель, в голове бой тревожных колоколов грозил разорвать мозг. И шляпа съехала, потому что от дядиного вмешательства коса повисла вдоль спины, освободившись от оков выпавших шпилек.
– Правильно, сова. Бойся! Скоро вам всем конец! – ядовитой змей прошипел позади Можан.
Но ответить ему никто не успел. Уверовавший в свою победу Черный расслабился, потерял бдительность и поплатился за это жизнью. Практически обезглавленный брюнет еще падал на камень, а площадь взорвалась восторженными воплями. Лаури же уперся руками в бедра, пытаясь отдышаться.
Я хотела взлететь и кинуться к любимому, но в этот момент меня схватили за косу и рванули назад, с такой силой, что, наверное, только чудом не свернули шею. Сверху с ненавистью прозвучал голос главы Черных:
– Это все ты, пернатая тварь, виновата! Если сдохнешь, я победил…
Краем глаза заметила резкий поворот Филана, он буквально навис надо мной с таким зверским выражением лица, что сбойнуло от ужаса сердце. Следом раздалось его яростное шипение:
– Любой, кто посягнет на Скалистых, умрет!
И мою голову отпустили. Я машинально отпрянула и неловко плюхнулась задом на землю. Обернулась в ужасе. Смертельный оскал дяди предназначался не мне; изменив руку на когтистую лапу орлана, он насадил на когти подбородок Черного. И судя по рваным ранам на шее волка, проехался когтями не единожды. Желто-карие глаза главы Черного клана медленно угасали вместе с уходившей из него жизнью.
– Свидетельствую: Можан Черный пытался убить главу клана Фир. Без вызова! Подло, женщину, со спины! И был убит главой Скалистых по праву защиты родича! – громко заявил Эльджан и встал так, чтобы спрятать от меня кровавое зрелище.
Меня же уже откровенно трясло от случившегося за весь этот кошмарный день.
– Свидетельствую: все так и было, – укоризненно качая головой, глядя на оседающее тело Можана, заявил и наш сосед, член совета Гор.
Следом меня вздернули на ноги. Оглянувшись, я увидела покрытую кровью и потом белую рубашку, прижалась к ней и счастливо выдохнула:
– Лаури! Живой!
– Филан, даю слово, что в сезон буду отправлять в твой клан с обозом телегу со свежей, жирной, вкуснейшей красной рыбой! – пообещал довольный голос Каури.
Следом прозвучал голос Кейгера:
– За то, что ты отправил эту черную тварь к Белой Эйте. Спас Ежика и отомстил за семью Лаури.
– Я защищал жизнь племянницы, так что, к моему великому сожалению, не могу принять ваш подарок. Поскольку за вами нет долгов! – вытерев руку платком, с искренним расстройством ответил Филан, а потом, глянув на Лаури, многозначительно добавил: – А вот в качестве выкупа за невесту соглашусь на один, но очень большой обоз с красной рыбой.
Подняв глаза на белый свет, я увидела, что вокруг трибуны остался небольшой свободный периметр, все оборотни желали увидеть собственными глазами, что случилось. Вскоре новость о смерти главы Черного клана понеслась по толпе. Применив бытовое заклинание, я очистила рубашку и брюки Лаури, но она вся была в прорехах, сквозь которые виднелись подсохшие порезы и раны.
– Так мы победили? – наконец-то осознала, что Лаури не на площади, а обнимает меня.
– Иначе я не смог бы покинуть круг, Сияющая не выпустила бы, – хрипло пояснил Лаури, поглаживая меня по голове.
Обнимая моего победителя за торс, шепнула, заглядывая ему в глаза:
