– Как и в Дарглане, – отметил член совета Гор.
Рейтиш грустно хмыкнул:
– Пока мы выигрываем только в одном – в каждом из нас не только живет магия, но и зверь, способный порвать сразу нескольких соперников. Но в Ирмунде повсеместно используются артефакты. Совершенно разные. От боевых до житейских. В Дарглане весь обиход дома лежит на плечах женщин. Это мелочь, но даже она о многом говорит.
– И о чем же? – заломил бровь Гор. – Что у наших женщин своей магии навалом и им не нужны всякие магические финтифлюшки?
Рейтиш просто не подобрал бы слова, не объяснил свои чувства. Бросив на него виновато сожалеющий взгляд, ведь пришлось напомнить ему о страшном, я опять взялась пояснять:
– Дарглан застыл в своем развитии. Мы аграрии, а не воины. Мой дядя Райвек служил командиром пограничной службы Ирмунда, он легко и незаметно для большинства жителей Фира и даже жрецов заблокировал проклятьем моего зверя – лишил меня и магии, и регенерации.
– Твой печальный опыт мы учли: уже разработана защита и лечение для подобных случаев, – неожиданно сообщил Каури.
Я удивленно вытаращилась на дядю мужа, осознавая, насколько же Высший совет все же деятельный и своевременно реагировал на угрозы. Однако настойчиво продолжила:
– Полагаю, если у нас не будет научной школы артефакторов, которые смогут придумывать и создавать различные методы защиты против любых вызовов, при огромном желании недовольного соседа или желающего отобрать нашу землю, нас могут лишить физического преимущества. И что нам останется? Ведь мы не любим всякие финтифлюшки, не используем их в быту, предпочитая действовать за счет грубой силы или магии.
– Там, где мы жили, о Дарглане говорили с уважением, оборотней боялись. Пока еще! Особенно это стало заметно после войны с Фейратом, – подхватил мою мысль Рейтиш. – Но в основном этот страх держится на даргланских жрецах. Из-за их связи с Сияющей и той силе, которой они владеют. Против самой Богини, которая покровительствует Дарглану, не каждый решится пойти. И побежденный, униженный Фейрат тому пример. Но уверен, вечно это не продлится.
– Ну вот… – ободрился Гор и другие члены верховного совета, бросив на Лаури с Каури уважительные и одобрительные взгляды.
Рейтиш уверенно продолжил:
– Только не забывайте, что Ирмундом правят две главные ветви – ди-ре Солар и ди-ре Сол. Как и Белые, они разительно отличаются от других жителей Ирмунда. Ведь являются редкими и невероятно сильными магами смерти. Больше того – жрецами Белой Эйты. Одно имя Анриша ди-ре Сола, брата повелителя, пугает до бледности любого ирмундца. Этого кровожадного монстра боятся до дрожи, но при этом беспримерно уважают. Ведь жрецы Белой Эйты всегда служили и будут служить на благо Ирмунда и своего народа. Они, как и Белые, это веками доказывали.
– Я же вам говорил, а вы кривились! – возмутился еще один гость, Лотер, обращаясь к другим членам совета. – Не могут все наши разведчики быть врунами, путаниками и трепачами!
– Ирмунд сейчас мирится с Байратом! К тому же ты сказал, что повелитель и его брат женились. Значит, в ближайший век им точно будет не до войны с Даргланом, – с превосходством проворчал Гор.
А вот Лотер его ядовито опроверг:
– По словам байратцев, не женились, а скорее взяли в плен двух магов жизни. Я краем глаза видел этих двух светлых красавиц на площади в Далейте месяц назад, когда Ирмунд подписывал официальный договор с Байратом. Там два хрупких, трепетных цветочка, которым уже успели заделать будущих магов смерти. Обе с внушительными животами. И с них глаз не спускали, причем что повелитель, что этот кровавый монстр Анриш ди-ре Сол, так смотрели на свои пары, что, казалось, готовы были сожрать или принеси в жертву Белой Эйте. Таскают на руках, а вокруг столько охраны, что с трудом рассмотрел.
– Темные, если полюбили, то до безумия, – тихо сказал Рейтиш, глядя на свои сжатые на коленях руки. – Как и наши звери, любят только раз и до самой смерти.
– Мы ради любви откажемся от всего, а вот темные из любви откажут во всем, – не согласился Лаури и, обняв меня за плечи, привлек к себе.
Поймав мой обожающий взгляд, он буквально ласкал синим пламенем своих глаз, пламенем неугасимой любви и нежности. Лаури прав, я успела убедиться: оборотни любят за двоих, сходят с ума от любви как люди и хранят верность и преданность как звери. Такая любовь не соединяет, спаивает влюбленных неразрывными узами. Вот и моя совушка уже не представляла жизни без своего белоснежного волка. А он сам отрастил крылья вместо лап, если бы моя птица пожелала совместно полетать.
– В общем, отрадно, что мы все едины в главном – необходимо улучшить подготовку наших воинов. Скупать в Байрате и везде, где сможем, артефакты, создавать портальные станции для упрощения торговли и укреплять взаимосвязи между кланами. Мы слишком вольно живем, это разобщает, – постановил Филан.
– Хвала Сияющей, через год мой срок в совете подойдет к концу, – передернул плечами довольно пожилой Гор. А потом хитренько глянул на Филана с вопросом: – Ты своего представителя подготовил? Ведь в следующем году ваша очередь!
– А как же. От нас будет Граш! – Филан гордо посмотрел на племянника.
Лотер мрачно кивнул:
– Нужно освежить застоявшееся болото Верховного совета. Время за молодыми!
Гор возмущенно выпучил глаза, но промолчал. Как и остальные.
* * *
Файбстокская площадь была переполнена. Сегодня именно здесь, а не в Блоше собрались тысячи разных оборотней из множества кланов. Во-первых, выступит известная на весь Дарглан и даже за его пределами группа «ШТШ», во-вторых, многим хотелось увидеть трех ирмундских послов, прибывших для заключения важных договоров между нашими странами. Вернее, уже заключили.
На помосте, который за полгода расширили и укрепили, чтобы «скакать и горланить» было удобнее и надежнее, как ласково ворчал Филан, уже два часа скакала и горланила моя группа. Жаль, сегодня без меня. Слишком жарко, слишком многолюдно, слишком опасно, по мнению моего любимого супруга. И я понимала, что будущей первой леди важнейшего клана и главы совета, еще и на третьем месяце беременности, не стоит отплясывать на сцене. А вот сидеть на лавочке под навесом, устроенным специально для уважаемых послов и членов совета, очень даже стоит и необходимо.
Сегодня песню «Нентори», печальную легенду якобы древних аматори, вместо меня исполняла Таури и весьма достоверно страдала перед тем, как всадить в себя складное лезвие. Я аж прослезилась, шмыгнув носом и ткнувшись в плечо Лаури, чтобы скрыть слезы.
Муж умильно хмыкнул, обнял меня покрепче и поцеловал в висок. Сидевший с дугой стороны Каури тайком предложил мне кусочек соленого копченого сыра, чем заработал сто очков к уважению и обожанию.
Дожевав сыр, я ощутила себя счастливой и любящей весь мир. И решила потешить свое самолюбие, послушав восторженные отзывы про нашу необычную и непривычную для Хартана музыку и песни. Поэтому обратилась к сидевшему на соседней лавке послу:
– Ну и как вам наше выступление и музыка?
– Приятно, что вы перенимаете наши ирмундские песни.
– Ваши? – опешила я от подобной наглости, ведь все песни группы «ШТШ» с Земли.
– Да, автор этого музыкального направления – герцогиня Эмария ди-ре Сол, супруга брата нашего повелителя! – с гордостью поделился второй посол.
Третий ирмундец тоже, фигурально выражаясь, не преминул поставить на место оборотней-деревенщин:
– Простите, что позволяю себе замечание, но последняя песня не древних аматори. А древних рдийцев.
– Вы уверены? – уточнила я сквозь охвативший меня вязкий туман, из-за которого слова доносились словно издалека.
– Что не аматори, а рдийцы? – переспросил один из послов.
– Нет, что песни и музыка те же, – проскрипела я, будто несмазанная дверная петля.
