Елисей немного остыл и сказал перед уходом:
— Ты мечтала о свободе. Вот она. Учись с благодарностью принимать подарки.
Конец.
Руслана осталась в компании равнодушной луны, и вместе они думали, что делать дальше. Сумка собрана. Златояр ждёт. Луна не понимала, почему девушка медлит.
Крышка шкатулки была откинута. Внутри были три свёрнутые пополам листа жёлтого пергамента, а под ними много разных мелких вещей, связанных с ней.
Его обручальное кольцо с рунами. Мерзавец, как он мог так легко от него отказаться.
Белая цепочка. Такая у неё тоже есть.
Прядь её опаленных волос. А это уже жутковато. И то, как они чуть не сгорели зимой в санях, и то, что он её хранил.
Много было мелких листочков, на которых она вела записи об экспериментах с красным порохом.
Последний её урок каллиграфии, когда у неё, наконец, что-то начало получаться.
Несколько предметов, которые она не помнила, но, наверняка, тоже с нею связанных.
И нож. Руслана взяла его в руки. Тонкий ивовый ножик. В палатке Чертана, она пыталась защищаться, но быстро потеряла его. От тяжёлых воспоминаний сдавило грудь. Она развязала дорожную сумку и со дна достала ремешок от заворожённого предмета. Это тот самый нож. Алоис был там. Дурак, почему не признался сразу? Девушка закрепила на щиколотке оружие. С ним спокойнее.
Она перешла к свёрнутому пергаменту.
На всех документах стояла подпись Данияра, его семейная печать и герб.
Первый: официальное признание Русланы, как его законной дочери и наследницы. Второй: выписка из родовой книги, где статус Русланы был подтверждён. Третий: копия завещания, где Руслане выделялась доля наравне с остальными детьми.
Ал… Мерзавец.
Думает, ей только деньги нужны? Так отчего не воспользовался? Почему не пришёл за наградой?
Руслана скинула со стола все щедрые дары, опустилась на руки и в голос заплакала. Никто её не слышал. У неё больше никого не осталось. Одиночество прогрызало до костей, мешая трезво оценить перспективы. Она теперь настоящая княжна, такая же важная, как и все благородные девицы, всю жизнь смотревшие на неё свысока. Собственности полно, можно жить, как хочешь. Ещё есть Влада. Можно вместе кутить хоть до старости.
Она поедет к нему прямо сейчас, выскажет всё и сразу уедет. А когда утром он приползёт извиняться, будет уже поздно. Она уже будет на пол пути в Боланию.
Да. Этот план её устраивал.
Руслана поправила макияж, села на Снежка и поскакала в центр города, в логово своего вдовца.
Естественно, охрана не собиралась пускать незнакомую девушку. Царевич рано ушёл отдыхать и просил его не беспокоить. Руслане повезло, что сегодня сторожевым конвоем управлял Угрим. Раньше в Рутивле он был простым солдатом и часто охранял резиденцию принца. Руслану он отлично помнил. В начале весны он был одним из тех, кто нёс её гроб, а теперь она стояла перед ним — живая и здоровая.
Она утверждала, что пришла не на долго, просто сказать "пока". Говорила, что они договаривались о встрече, но у неё не получилось приехать раньше. Угрим не поверил ни её словам, ни её натянутой самоуверенности, но пройти разрешил. Дела семейные, кто он такой, чтобы вмешиваться.
Оружия при ней не нашли.
У лестницы также стояли солдаты, но второй этаж казался абсолютно пустым. Угрим сказал, что дверь в покои Богорода, единственная из красного дерева, находится ровно в центре коридора, не спутать.
Руслана волновалась, но шла твёрдо, не стесняясь звука шагов. Она всё обдумала. Слово за словом. Вот дверь.
Она постучала. Получилось тихо.
Она же не боится его, значит нужно перестать соблюдать любезности.
Руслана постучала громко, до боли в костяшках пальцев.
Дверь распахнулась почти настежь. За ней стоял Алоис в одном только исподнем, без рубашки. На груди и боку белые бинты закрывали места ранений.
Руслана отвернула голову, закусив губу.
Алоис не ожидал её увидеть, но быстро догадался о цели ночного визита.
— Ты пришла просить за отца?
У девушки пересохло в горле. Не зная зачем, она несколько раз кивнула.
— Помиловать Данияра?
— Да, — сразу ответила она.
Он взял её руку и приложил к бинтам.
— Знаешь, что он сделал, — он провёл тонкой рукой, как кисточкой художника, чуть ниже, к сердцу, — вот здесь. Ещё немного, и я был бы мёртв. Тебе вообще наплевать?
Руслана подняла глаза, в них сверкнула молния. Конечно, нет, идиот, она же сама зажимала рану, чтобы ты не истёк кровью в подворотне. Он понял её взгляд по-своему и грубо скинул руку со своей кожи.
— Пришла ночью, чтобы отработать его жизнь? — он сразу заметил подведённые чёрным глаза и платье с самым глубоким вырезом из всех, что он для неё подобрал.
