– Дети. Ну малыши такие, знаешь, рождаются от союза мужчины и женщины. Потом вырастают. Типа меня. Я понимаю, мужчине не обязательно запоминать, кого он осеменил, но все же, пап, напрягись, может быть, ты что-то вспомнишь. Ты не сходился с кромешницей, это мы уже знаем, прекрасно, теперь дальше. С кем сходился?
– Почему ты спрашиваешь?
Матвей закатил глаза.
– Я тебе говорил. В деле замешан твой другой сын. Скорее всего, он и есть тот самый Крысолов. Ты что-то знаешь об этом и молчишь. Скажи, от кого у тебя был еще сын. Другой сын. Сосредоточься, папа. Одно слово, и мы уйдем.
– Я не знаю, – сказал Анатолий.
Матвей обернулся на своих спутников, но что они могли поделать? Ассо потеряла волшебные свойства, а Денис никогда ими не обладал. Он вновь повернулся к отцу и вгляделся в постаревшее на глазах лицо.
– Мне кажется, что сейчас ты говоришь правду, – негромко проговорил Матвей. – Это ужасно, конечно. Но моя интуиция, усиленная сейчас многократно, утверждает, что ты говоришь правду. До свидания, папа.
Они вышли на крыльцо. Торопиться теперь было некуда. Матвей в сердцах сдернул и отшвырнул одну из цветущих плетей – то ли бугенвиллею, то ли глицинию, он в растениях никогда не разбирался.
– Нам нужен план Б, – вступил Денис. – Будем опрашивать друзей твоего отца? Или еще раз проедемся по учителям музыки и танцев, показывая им фото твоего брата?
Матвей в задумчивости просвистел какую-то музыкальную фразу.
– Пойдем пока, покатаемся. Когда я веду машину на большой скорости, мне лучше думается. Если вы не против.
Денис пожал плечами: ему было все равно. Не напоминать же каждый раз, что он заинтересован в первую очередь не в том, чтобы добраться до Крысолова, а в том, чтобы разыскать Василису.
Ассо, разумеется, промолчала.
Матвей завел мотор, Денис приоткрыл для девушки дверь, а она вдруг, сходя с крыльца, с размаху села на ступеньку.
– Ты чего?
Денис подскочил к ней первым. Она терла лодыжку, лицо исказилось от боли, на глазах выступили слезы.
– Блин, тут до машины два шага, как же ты так! Дай посмотрю! Подвернула?
Вышел из машины Матвей, глянул строго.
– Очень больно? К врачу?
Она помотала головой. Матвей приблизился и, не спрашивая, закатал штанину ее спортивных штанов, но ничего особенного не увидел. Сел рядом, на ступеньку ниже, поднял ее ногу себе на колено и положил по обе стороны тонкой щиколотки свои ладони.
– Я не умею! – проговорил он с досадой и сосредоточился.
Ассо тоже закрыла глаза. Так они и сидели молча, общаясь без слов, через прикосновения. Денис почувствовал себя лишним и отошел в сторонку – воздухом подышать.
Через пару минут Матвей встряхнулся.
– Стало легче?
Ассо скорчила непонятную рожицу: вроде не слишком. Матвей раздраженно цыкнул, встал и подхватил ее на руки. Сгрузил в машину.
– К врачу? – повторил он, и она снова покачала головой.
– Прямо по сказке идем, – брякнул Денис.
– По сказке?
– Ну «Русалочка». Каждый шаг отдавался болью, голос потеряла, все по Андерсену.
– Блин, Денис, ты дебил.
– Что есть, то есть.
Зато Ассо слегка улыбнулась и потрепала его по руке. Потом достала телефон и помахала им перед Матвеем, мол, сейчас что-то напишет. Он кивнул.
«Когда мы тогда с тобой ездили сюда за паспортом, Анатолий говорил не только о любви. Он еще сказал, что я могу позабавиться с полукровкой, потому что сам он так и делал», – набрала Ассо и показала экран Матвею. У того под глазом дернулся нерв – формулировка, конечно, не была щадящей, – но он взял себя в руки и сосредоточился на содержании сообщения.
– Хм… Это идея. Мы исходили из того, что Крысолов кромешник. Но если Анатолий крутил с полукровкой и у них родился ребенок, то этот ребенок уже не полукровка, не серединка на половинку, да? У нас тут уже выходит семьдесят пять процентов кромешнических генов, да? Этого было недостаточно, чтобы задержать Анатолия в мире людей, и потом он женился на моей матери, но этот мальчик вполне мог захотеть… «достроиться» до кромешника. И, видно, нашел такой способ.
Ассо подскочила на сиденье и торопливо набрала продолжение сообщения: «Я сейчас вспомнила тот момент, когда он подошел ко мне – ну когда ты пошел к маме, а я сидела в машине. Его лицо уплывает, я его не вижу. Но я вспомнила, он сказал, что он твой брат. И я сразу поверила, наверное, потому, что он так был на тебя похож. Ну а потом я не помню».
Матвей только глубоко вздохнул. Денис сунул нос в телефон. Почесал в затылке.
– Вы ездили к маме, – проговорил он задумчиво. – Но это же мысль, Матвей. Почему бы не спросить твою маму? Ведь она вполне может знать и помнить, с кем встречался Анатолий в ту пору, когда начал за ней ухаживать.
– Денис, – сказал Матвей. – Ты гений.
– Бывает, – скромно согласился Денис.
Припарковав машину у маминого подъезда, Матвей замер.
