— Вы вообще когда-нибудь думаете? — в сердцах бросила она.
Шейла прошествовала мимо меня с тяжеленной холщовой сумкой наперевес в белой блузе и пыльно-розовом сарафане сверху. В одном из больших карманов виднелась выпуклость от непухлой книжки или блокнота.
— Давайте, а то опоздаем! — крикнула мне Шейла у входной двери.
На улице я вдохнул полной грудью и надел шляпу. Пустая Квин-сквер, легкий туман — такой безмятежной я эту улицу еще не видел. Редкие лавочники готовили свои магазины к открытию, растаскивая деревянные заслонки, но в остальном Саллем казался совершенно безлюдным.
Благодаря длинным ногам я довольно быстро нагнал Шейлу.
— Простите за кофе. Мне правда и в голову не пришло. Хотите, помогу с сумкой? Что у вас там?
— Не надо, сама справлюсь.
Замечательно, Арден, ты сама обходительность.
— Что мне нужно сделать, чтобы вы простили меня за кофе? У меня с собой есть сэндвич. Хотите?
Шейла бросила на меня косой взгляд, но не сбавила скорости. Она так смешно пыхтела, когда торопилась.
— Хочу. Но не прямо сейчас. И не будьте таким мелочным, профессор. Вам не обязательно искать моего расположения. К счастью, темной магией я не владею и проклясть вас не сумею. А с трубами мы что-нибудь придумаем.
Вчера ей снова пришлось вызывать техника, когда меня не было дома. Об этом я узнал по оставленной у входа расписке. Шейла даже не попросила денег, а оплатила все сама.
— Вы думаете, меня беспокоят только трубы? — Как ни пытался, я не сумел скрыть раздражения. — Замечательного же вы обо мне мнения, если думаете, что этот дом — все, что меня волнует.
— А вы другого мнения о себе и не дали сложить, — возразила она, остановившись у перекрестка.
Надо признать, она была права.
Дилижансов на горизонте не виднелось, но я на всякий случай посмотрел по сторонам, рефлекторно выставив руку перед Шейлой. Я промолчал, давая ей возможность выплеснуть все, что у нее накопилось.
— Я пыталась относиться к вам со всем сердцем, даже купила цветов в первый день! А вы что? Понимаю, вы не ждали соседей и вам не очень приятно, что я достаю вас с антирринумом, но я бы не делала так без причины! Ведите себя как достойный ведьмак, в конце концов. — И она резко замолчала. Похоже, у нее в голове были еще мысли, но она не стала их высказывать.
— Все? — спросил я мягко.
— Все.
Мы свернули на Шарлотт-стрит, с которой было видно двухэтажное здание вокзала, у которого уже собрались люди. Даже издалека можно было сказать, что это студенты: шумные, небрежно одетые, с полупустыми холщевками на плечах. Студентов было больше, чем я предполагал. Разве это была лекция не для одного курса? Тут же было человек сорок, не меньше.
— Сколько человек записалось на выездную лекцию? — спросил я у Шейлы.
Она окинула меня взглядом, явно наслаждаясь моей растерянностью.
— Моих тут шестнадцать, остальные по собственному желанию. Тут и первокурсники, и ребята постарше. Слухи по Хильде расходятся быстро.
— Вы на что-то намекаете?
— Нет, — она перехватила сумку покрепче, — что вы. Совсем нет.
С каждым днем я осознавал, что понимаю женщин все хуже и хуже. Шейлу Уилан я же не понимал совсем.
Нам предстояла всего лишь сорокаминутная поездка до Брэдфорда, но с такой оравой студентов под моей опекой я ощущал серьезную тревогу. Как вернуться домой живыми и никогда не потерять по дороге?
— Профе! — радостно крикнул какой-то темноволосый и широкоплечий парень, которого я не знал.
Мне не понравилось, как он пренебрежительно обращался к Шейле, но, поймав ее предупредительный взгляд, я промолчал.
Мы подошли к студентам, и, словно по мановению волшебной палочки, все они замолчали и обратили свои взоры на преподавательницу. Шейла молча передала мне свою сумку — только тогда я почувствовал ее вес и удивился, как она вообще это дотащила — и вытащила из кармана то, что действительно оказалось записной книжкой в темно-синем переплете, а также коротенькое самопишущее перо ярко-розового цвета. Эл любила такие в средней школе, наверное.
— Давайте проведем перекличку!
— Профе, наши все на месте, — подмигнул тот же парень.
С каждой секундой он нравился мне все меньше. Особенно раздражала его манера жевать жвачку. Он держался рядом с Шейлой слишком расслабленно, и это ее ни капли не волновало. А вот меня не устраивало, что взрослый кабан позволял себе подобное поведение в присутствии преподавателя. Даже преподавателей.
— Трое студентов со второго транспортного! — крикнула Шейла неожиданно крепким голосом.
— Здесь! — раздался дружный гул из толпы.
— Дария Вейлан!
К самому носу Шейлы подлетела миниатюрная феечка и с помощью магии громко ответила:
— Присутствует!..
Следующие несколько минут Шейла сверялась со списком, а я уже начал нервно постукивать ногой, то и дело бросая взгляд на привокзальный циферблат.
— Пресвятая мать. — Шейла по-театральному взмахнула руками, в одной из которых все еще был зажат блокнот. — Вы невыносим, мистер Бирн. Мы идем, идем, время еще есть.
Но до отправления оставалось около шести минут, а загрузить такую ораву в вагоны — не самая простая задача.
Только оказавшись в купе, я облегченно выдохнул, снял шляпу и повесил ее на крючок у окна. Из четырех мест было занято только два — к счастью, никаких студентов в ближайшие сорок минут.
Шейла разложила вещи на свободном сиденье, достала из сумки расческу и принялась расчесывать чуть завивающиеся на концах волосы. Она смотрела в окно и когда раздался сигнал об отправлении, и когда поезд тронулся с места.
Я откашлялся, но никакой реакции не последовало.
— Вы так и будете меня игнорировать? — спросил я, окончательно потеряв терпение.
— По-вашему, мне надо любоваться вашим прелестным ликом целый день? — Она все-таки посмотрела на меня, но уже далеко не с тем уважением, которое я видел в ней в день знакомства. Раньше я был для нее специалистом своего дела, а сегодня — просто мужчиной с дурным характером.
— Мисс Уилан…
— Мистер Бирн, — перебила она меня, явно ехидничая над моей манерой разговора.
— Я всего лишь хотел напомнить о сэндвиче.
Шейла вздохнула.