- Эй, уважаемый! – я подошла к ближайшей от нас коляске. – Доброе утро!

Мужчина с густыми рыжими усами открыл один глаз и сонно уставился на нас. Но потом до него, видимо, дошло, что пришли клиенты. Извозчик моментально выпрямился, прокашлялся и бодро поинтересовался:

- Куда едем, дамы?

Френсис назвала адрес полковника, и тот кивнул, приглашая нас забираться в коляску.

Устроившись на потрескавшемся сидении, мы радостно переглянулись. Скоро наше путешествие закончится.

Всю дорогу я представляла дом сэра Риддука, и мне казалось, что он будет очень уютным. Небольшой особнячок в окружении фруктового сада, из окон которого видны изумрудные холмы…

Реальность оказалась совсем не такой радужной. Коляска остановилась у плотной стены темно-зеленых елей, и извозчик крикнул:

- Приехали!

В смысле приехали? А где же дом?

«Такси» промчалось мимо нас, одиноко стоящих на обочине, подняв клубы пыли. Когда она рассеялась, я увидела перекошенный указатель с полустертой надписью: «Серебряные Озера».

- Нам туда, - кузина показала на усыпанную хвоей дорогу. – Анжи… это действительно глушь…

Пройдя по хвойнику, мы вышли прямо к двухэтажному особняку с облезлыми стенами. Штукатурка на них местами осыпалась, обнажая каменную кладку, покрытую мхом. Оконные рамы перекосило, в некоторых ячейках не было стекол, и их просто забили досками, на крыше зеленели кустики травы. И над всей этой разрухой тоскливо поскрипывал ржавый флюгер в виде петушка.

- Мы точно приехали по тому адресу? – тихо спросила я, пытаясь справиться с первым шоком от увиденного.

- Точно, - прошептала в ответ Френсис. – Серебряные Озера – это и есть владения полковника Риддука.

Идти нам все равно было некуда, поэтому, откинув все сомнения, мы поднялись по полуразрушенным ступеням. Кузина взялась за тяжелый дверной молоток и стукнула им три раза по разбухшей деревянной поверхности. Звук эхом отозвался где-то внутри дома, а через несколько минут раздались шаркающие шаги.

Дверь открылась, обдав нас запахом плесени, и перед нами предстала сгорбленная старушка в «вялом» чепце. Его оборки уныло свисали возле ее сморщенного личика, будто увядшие капустные листья. Она вытерла руки о серый застиранный передник, порылась в кармане и, достав пенсне, нацепила его на нос.

- Здравствуйте, мы прибыли по приглашению полковника Риддука, - сказала я, улыбнувшись ей.

- Что ты говоришь, деточка? – вытянув шею, старушка прищурилась в мутные стекла. Похоже, она была не только слепа, но и глуховата.

- Могли бы мы увидеть полковника? – еще громче произнесла я.

- Кто хочет обидеть полковника? – настороженно переспросила она, переводя подозрительный взгляд с меня на Френсис. – Вы кто?

- Увидеть! Мы хотим поговорить с ним! – кузина тоже мило улыбнулась старушке.

- Что вы хотите проглотить? – она заволновалась. – Что вам нужно?! Уходите! Иначе я сейчас отхожу вас палкой!

Мы совсем растерялись. И что теперь делать? Но тут за ее спиной показалась крупная мужская фигура и послышался мягкий, немного усталый голос:

- Миссис Маклин, это ко мне. Позвольте-ка.

Старушка отошла в сторону, пропуская мужчину. Он был кряжистым, широкоплечим, с копной седых волос и очень добрым взглядом светло-серых глаз. Видимо, это и есть полковник Риддук.

- Сэр Риддук! Вы извините нас, что мы явились без предупреждения! – Френсис явно испытала облегчение, когда мужчина появился перед нами. Общаться с глухой миссис Маклин было еще тем испытанием. – Я отправляла вам письмо, с объяснением причины, по которой мы с Анжеликой не дождались вашего экипажа в гостинице.

- Вы мне все расскажете, но только после того, как отдохнете и выпьете чаю, - мужчина повернулся ко мне. – Добро пожаловать, леди Анжелика. Эдгар был бы рад видеть вас.

- Мне очень жаль… - краснея, сказала я, потому что нужно было как-то отреагировать на слова убитого горем отца. От стыда мои щеки пылали ярким пламенем. Мне было неприятно обманывать, хотя в перемещении и не было моей вины. – Простите меня…

- Господи, девочка, за что ты извиняешься передо мной? – воскликнул этот большой добрый мужчина и вдруг привлек меня к себе. – Разве ты должна винить себя в том, что твой отец жестокий и безжалостный тиран? Этот грех на его совести, и Господь знает, какое он должен понести наказание.

По-отечески нежно полковник погладил меня по спине, и в этот момент я не могла сдержать слёзы. Я вспомнила своего отца. Сердце сжалось от боли. Папа… Папочка…

Мужчина посмотрел на меня, а потом провел большими пальцами по щекам, вытирая соленые дорожки.

- Ну, тише… Не стоит плакать, дочка… Все будет хорошо…

Он улыбнулся нам и бодрым голосом произнес:

- Дорогие мои! Я прекрасно понимаю, что вы привыкли к другой жизни, но все же считаю, что окружение намного важнее, чем обстановка. Здесь нет роскоши, особняк находится вдали от цивилизации. И это не совсем то место, которое может понравиться молодым леди…

- Сэр Риддук! Мы все прекрасно понимаем, и поверьте, никто из нас не заскучает за сомнительными прелестями городской жизни! – радостно заверила его Френсис. – Иногда стоит побыть наедине с собой. Это полезно для души!

- Что ж, тогда мы точно заживем одной семьей! Накрывайте-ка на стол! – полковник взглянул на миссис Маклин, которая внимательно наблюдала за нами, пытаясь понять, что происходит. Она даже не пошевелилась, и мужчина усмехнулся. – Это единственная прислуга, оставшаяся со мной.

- Это ваша супруга?! – миссис Маклин моментально всполошилась, услышав что-то понятное ей одной. – А как такое приключилось?

- Миссис Маклин, сделайте чай! – громко сказал полковник, проявляя невероятное терпение. – Наши гостьи устали с дороги!

- Сию минуту, господин! – старушка окинула нас любопытным взглядом. До нее так и не дошло, кто мы такие.

- Не обращайте внимания. Она плохо слышит, плохо исполняет свои обязанности. По дому практически все я делаю сам, - в глазах мужчины появились теплые огоньки. – Но миссис Маклин со мной, сколько я себя помню. Старушка пришла в наш домой нянькой, когда ей было восемнадцать лет. Вырастила нас с братом, а потом и Эдгара…

Полковник завел нас в небольшой холл с большим окном, находящимся прямо под лестницей. Здесь тоже очень остро чувствовалось запустение. Стены с неаккуратно замазанными трещинами были когда-то выбелены. Но побелка осыпалась, а ее остатки стали черного цвета от копоти светильников. Потолки тоже потемнели, но даже через слой липкого налета проглядывали какие-то фрески. Люстру опутало густое кружево паутины, возле которого жужжали жирные мухи, не понимая, что вскоре станут жертвой притаившегося в этом великолепии паука. Дощечки паркета в некоторых местах вздулись, и их неумело приколотили огромными гвоздями. Широкие перила потрескались. Лестница тоже не внушала доверия.

- Вот так мы и живем… - в голосе полковника послышалась неловкость. – Того, что остается от моего жалования, не хватает на содержание усадьбы.

Я, конечно, не знала, как в этом мире обстоят дела с жалованием военных, но логически предполагала, что у полковника оно не может быть мизерным. Спрашивать было неловко, но он, видимо, заметил наше с Френсис удивление и объяснил сам:

- Неподалеку находится детский приют… Им опекается чудесная женщина… Мисс Дорианна Локастью. Ей очень тяжело находить средства, а государство выделяет для сирот сущие крохи! Я помогаю чем могу… Оставляю лишь на пропитание для нас с миссис Маклин.

Да уж… Тут и сказать было нечего. Добрейшей души человек, который не думает о себе, зато помогает всем, кому требуется эта помощь…

Откуда-то из глубины дома послышался звон бьющейся посуды. Мне даже представить было страшно, что за чаепитие нас ждет…

- Сэр Риддук, вы покажете, где у вас кухня? – спросила я, снимая шляпку. – Мы с Френсис с удовольствием поможем миссис Маклин накрыть на стол.

- Матерь Божья… - прошептала кузина, когда хозяин привел нас на кухню. И я прекрасно понимала ее реакцию.

Копоть, сажа, давно немытые полы, мутные стекла, в которые невозможно что-то увидеть. Напротив окна находилась каменная раковина, и меня удивила ее неглубокая чаша. Как в ней можно было мыть посуду? В сливном отверстии торчала деревянная пробка с толстым слоем застарелого жира вокруг, а внизу стояла лохань. Туда выливалась грязная вода, которую потом, видимо, выносили на улицу.

Миссис Маклин собирала веником осколки разбитой кружки, ворча себе под нос. На огне кипел чайник. Его крышка весело подпрыгивала вверх, а потом с грохотом опускалась обратно. Дым из очага выходил в трубу не весь, и его серые ленты плавали по комнате, раздражая слизистую.