Спустившись в кухню, я взяла свечу и вошла в наше небольшое хранилище припасов. Мне пришлось приложить немного усилий, чтобы открыть тяжелую ляду. Вниз вела узкая лестница, и даже имелись перила.
Погреб занимал все пространство под кладовой. Скорее всего, здесь хранили быстропортящиеся продукты. Я не знала, какие в этом мире были зимы, но обычно для таких целей заготавливали лед, который очень медленно таял в холодном подполе.
- Бррр… - прошептала я, ставя корзину с банками на пол. – Идеальное место!
Теперь можно было заняться пивоварением в любое время.
Сыщик ждал меня в холле. Он задумчиво расхаживал у большого окна, заложив руки за спину. Но, увидев меня, резко остановился.
- Леди Анжелика, может, вы видели в деревне мужчину высокого роста, с темными длинными волосами и довольно выдающимся носом? Этот человек настойчиво интересовался у сэра Риддука, кто проживает в усадьбе.
- Нет… - я нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть кого-то с большим носом. – Но я еще подумаю, может, что-то всплывет в памяти.
- Хорошо. Я пробуду здесь еще несколько дней, - кивнул Гранд Юрдис. – В приюте мисс Дорианны. Если вы что-то вспомните, сообщите мне.
Сыщик уехал, а мне какая-то мысль всё не давала покоя. Поднявшись к полковнику, я убедилась, что все в порядке, после чего присоединилась к Френсис и Лиане на кухне. Они пекли печенье, и, похоже, это занятие девочке очень нравилось.
Но в моей голове постоянно звучал голос сыщика: мужчина высокого роста, с темными волосами и выдающимся носом…
Маркиз Фергюсон! Я знала только одного мужчину с большим носом. И им был именно кузен графа! Но что он делал здесь? И зачем он интересовался, кто проживает в усадьбе? Что, если маркиз о чем-то догадывается? Или еще хуже, знает, кто мы такие и где находимся?
- Анжи, все в порядке? – Френсис внимательно посмотрела на меня.
- Да, да… Все хорошо, - я взялась за тесто. – Я просто задумалась, где достать кресло для полковника.
Пока не стоит пугать кузину своими предположениями. Нужно сначала поговорить с графом, а потом с сыщиком.
Мортимер приехал на следующий день. Мы с кузиной собирались варить пиво, и он сразу же выразил желание присоединиться к нам.
- Дорогая, принеси графу передник, - попросила я Френсис и когда она ушла, торопливо заговорила:
- Ваше сиятельство, мужчина, напавший на полковника, по описанию похож на вашего кузена, маркиза Мортимера. Возможно, я ошибаюсь…
Брови Торнтона сошлись на переносице, а ноздри затрепетали. Я заметила, как сжались в кулаки его большие руки.
- Я разберусь с этим, леди Анжелика, - процедил он, а потом зло добавил: - Если это был он, то возникает еще один вопрос: какого черта кузен здесь делал?
- Он выспрашивал, кто проживает в усадьбе, - ответила я. – Возможно, маркиз что-то знает?
- Вы говорили о своих подозрениях Гранду Юрдису?
- Еще нет. Я хотела сначала поговорить с вами. Кстати, сыщик еще несколько дней пробудет в приюте, - я тяжело вздохнула и отвернулась, предчувствуя грядущие неприятности.
- Хорошо. Тогда мне придется поехать туда и обсудить с ним сложившуюся ситуацию, - граф вдруг ласково взял меня пальцами за подбородок и повернул к себе мое лицо. – Прошу вас, не нужно думать о плохом. Вокруг вашей семьи много хороших людей, готовых помочь. Я не дам вас в обиду, леди Анжелика. Вы мне верите?
- Да, - я кивнула. – Я верю вам.
Когда вернулась Френсис с передником, Мортимер уже уехал. Мне пришлось ей рассказать обо всем, и, естественно, кузина запаниковала.
- Господи, Анжи! Что, если маркиз все знает?! Мне страшно!
- Возьми себя в руки. У нас много друзей, они не оставят нас, - я почти повторила слова графа. – Ты сама говорила, что мы должны быть сильными. А теперь марш варить пиво!
Растопив печь, я поставила на огонь большую кастрюлю с водой. Нужно было нагреть ее до семидесяти градусов. Но так как градусника у меня не было, пришлось ориентироваться по пузырькам. Обычно, если они маленькие, как в газировке, то вода нагрелась примерно до семидесяти градусов. Средние по размеру пузырьки говорят о том, что жидкость достигла восьмидесяти градусов. Опустив в кастрюлю чистую льняную ткань, я засыпала солод. Этот процесс назывался «затирание». После этого я укутала кастрюлю старым одеялом для сохранения тепла и оставила на сорок минут.
По истечении этого времени сусло снова отправилось на огонь. И вот на этом этапе обычно делают йодную пробу. Берут немного жидкости из кастрюли, добавляют в нее каплю йода и смотрят на реакцию. Если сусло посинеет, значит, еще не весь крахмал осахарился.
Йода, естественно, у меня не имелось, но я особо не переживала. Отцу достаточно было попробовать сусло на вкус, чтобы понять степень готовности. Он это делал несколько раз в процессе затирания. Как только уровень сладости перестает расти, значит, затирание закончилось.
- Анжи, мне порой кажется, что ты совершенно другой человек… Абсолютная противоположность моей скромной молчаливой кузины… - Френсис с интересом наблюдала за всеми манипуляциями. – Разве так может быть?
- Мы взрослеем, дорогая. А тяжелые жизненные обстоятельства ускоряют этот процесс, - я убрала прядь волос, прилипшую к ее лбу. – Ты тоже стала другой. Просто еще не поняла этого.
Успокоив кузину таким образом, я вернулась к своему занятию. Переложив мешок с солодом в большой медный дуршлаг, вручила его Френсис. Она держала его над кастрюлей, а я поливала его горячей водой, пока емкость не наполнилась. Это делалось для того, чтобы вымыть из дробины сусло. Доведя его до кипения, я убрала грязную пенку и отмерила хмель. Это была первая закладка. В течение часа мы с кузиной по очереди помешивали сусло, и за десять минут до конца кипячения я добавила в кастрюлю еще одну порцию хмеля. Примерно через такое же время мы сняли кастрюлю с огня и опустили в специально подготовленную для этого бочку с холодной водой.
Уже на этом этапе я сделала третью закладку хмеля для улучшения вкуса и аромата. Когда жидкость остыла, мы с помощью жестяной воронки перелили ее в несколько больших бутылей. Делалось это максимально аккуратно, чтобы осадок со дна кастрюли не попал в другую емкость. В бутыли я добавила сделанные собственноручно дрожжи. Бутыли перекочевали на три дня в погреб, где я неплотно прикрыла их крышками, чтобы углекислый газ оставался прослойкой между пивом и крышкой.
Выбравшись из погреба, мы с Френсис увидели испуганную Лиану, которая прижимала палец к губам. А через секунду услышали, как кто-то настойчиво барабанит в двери.
- Кто это? – прошептала девочка, глядя на нас большими глазами.
- Сейчас узнаем, - я вытерла руки о передник и решительно вышла на кухню. В кресле у потухшего очага сидела миссис Маклин, похрапывая над вязанием. Казалось, упади сейчас луна с неба, она все равно не проснется.
В холле я подошла к окну и осторожно выглянула на улицу. Если прилипнуть носом к стеклу у самой рамы можно было увидеть крыльцо и того, кто на нем находился. Это была незнакомая мне женщина, у ног которой лежал большой узел из старой шали. Это еще кто?
- Кто там? – раздался за моей спиной голос Френсис. Они с Лианой стояли в нескольких метрах от меня, взявшись за руки.
- Не знаю. Какая-то женщина, - я подошла к двери и, открыв её, с интересом окинула взглядом странную незнакомку. – Я слушаю вас.
