Сэр Риддук сидел в кровати, а рядом на стульчиках замерли Лео и Люк. Мальчишки с неподдельным восторгом наблюдали, как он вырезает из дерева фигурки.

- Анжелика, Френсис, у нас будет целая армия солдат! – радостно воскликнул Лео, когда мы вошли. – Генерал Блэйд поведет их в бой!

- Я вырезал им целый ящик фигурок! – засмеялся полковник. – Но этим сорванцам все мало!

- А мы приготовили для вас подарок, - волнуясь, сказала я.

- Подарок? И что же это? – сэр Риддук отложил деревянную болванку. – Даже представить не могу, что можно подарить такому, как я.

- Дамы! – я выглянула в коридор. – Ввозите транспорт!

В дверях показалось кресло, в котором сидела хохочущая миссис Маклин. Его одной рукой толкала миссис Читдаун, держа в другой корзину с пивом.

- А вот и мы!

Колеса зацепились за порог, и наша старушка вывалилась прямо на ковер, продолжая хохотать тоненьким голоском. Следом начал смеяться полковник, а потом все мы разразились хохотом.

- Господи… я совершенно забыла о порогах! – сквозь смех произнесла я, поднимая миссис Маклин. – Их нужно срезать!

Кресло вытолкали в коридор и оставили у стены.

- Вы купили мне «лоудж-кресло»? – сэр Риддук перестал смеяться и с любовью посмотрел на нас с Френсис. – Но оно ведь ужасно дорогое!

- Вы для нас дороже всех денег, - ответила ему кузина. – Дом больше не будет вашей тюрьмой.

- Доченьки мои! – на глазах полковника заблестели слезы. – Идите ко мне… Я хочу вас обнять!

Мы забрались в кровать, и он сжал нас в объятьях, словно маленьких девочек.

- Отец… - я поцеловала полковника в колючую щеку. – Вы наш отец.

- Родные мои…

- Слишком много сырости! – раздался громогласный голос миссис Читдаун. – Пора выпить пива!

- О-о! Я с превеликим удовольствием отведаю сего необычного напитка! – полковник вытер слезы. – Обмоем, так сказать, мой новый экипаж!

Вскоре возле кровати стоял накрытый стол. На нем было не только пиво, но и закуски. Сырная тарелка с тремя видами сыра: один мягкий сливочный, один выдержанный крепкий и один с насыщенным ароматом. Гренки с расплавленным сыром, сухие колбаски, тоненькие ломтики соленого мяса. Для мальчишек миссис Читдаун сварила лимонад и испекла печенье.

Я бросила взгляд на часы. Ну где же мисс Дорианна? Я пригласила ее на свой страх и риск, прекрасно понимая, что праздник мог быть испорчен.

Когда раздался стук дверного молотка, в комнате воцарилась тишина.

- Кто это? – сэр Риддук напрягся. – Вы кого-то ждете?

- Я открою, - я не стала говорить ему, что, скорее всего, это хозяйка приюта.

Мисс Дорианна нервничала, переступая порог нашего дома.

- Он знает, что вы пригласили меня?

- Нет, - я сжала ее руки. – Будьте сильной, иначе вы никогда не поговорите.

Мы поднялись на второй этаж, и я первая вошла в комнату сэра Риддука.

- У нас гости.

Взгляд полковника устремился за мою спину. Его скулы задвигались, а взгляд стал отрешенным. Ну вот… видимо, зря я это затеяла.

И тут случилось непредвиденное: сначала из коридора раздалось тихое хихиканье, потом громко охнула мисс Дорианна, и я еле успела отскочить в сторону.

Мальчишки схватили кресло, толкнули им под колени хозяйку приюта, и та упала прямо на сидение, испуганно взмахнув руками. С ее головы слетела шляпка, прическа съехала на лоб, а потом и вовсе рассыпалась на пряди.

В комнате воцарилась тишина.

Ее нарушил хохот полковника. Он так искренне смеялся, откинув голову, что мы все снова закатились веселым смехом. Громче всех смеялась растрепанная мисс Локастью…

- Граф, Ее Величество желает, чтобы вы уделили внимание своей невесте, - к Мортимеру подошел королевский слуга. – Королеве кажется, что вы держитесь слишком холодно.

- Я учту пожелания Ее Величества, - холодно ответил граф. Его до такой степени выводило из себя все происходящее, что хотелось кого-нибудь пришибить.

Генрих с супругой внимательно наблюдали за непокорным подданным. И Мортимеру ничего не оставалось делать, как направиться к леди Мелинде, одиноко сидящей под апельсиновым деревом.

- Добрый день, леди Шортер, - граф вежливо поприветствовал девушку. Та вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.

- Добрый день, ваше сиятельство.

- Как вам праздник, устроенный королем в честь нашей помолвки? – Торнтон взглянул на ее тонкие пальцы, на одном из которых было надето кольцо Мортимеров. В душе кольнуло от такой несправедливости. Фамильная реликвия должна принадлежать другой женщине.

- Так же, как и вам. Вся эта суета вызывает во мне лишь раздражение, - ответила Мелинда и с горькой усмешкой добавила: - Вы так смотрите на кольцо, ваше сиятельство… Вам неприятно видеть его на моей руке?

- Вы можете отказаться от замужества. Поговорите с королевой. Она ведь женщина и должна понять вас.

- О нет! Ее Высочество никогда не пойдет против короля. Мне даже пришлось попроситься в монастырь, чтобы избежать нежеланного брака. Но, увы, Генрих оказался глух к моим мольбам. Нам остается только подчиниться его воле, чтобы не навлечь на себя беду.

Торнтон с интересом слушал свою невесту. Мелинда неглупа, говорит вполне разумные вещи. Возможно, ее удастся убедить: ведь умные люди склонны размышлять логически.

- Так значит, вы хотите уйти в монастырь?

- Это было бы наилучшим для меня решением. Я натура романтическая и всегда считала, что таинство под названием «брак» должно совершаться между любящими людьми. Но если ее нет, то лучше посвятить себя служению Господу и дарить ему свою любовь, - девушка повернула голову и задумчиво посмотрела на группу мужчин, собравшуюся возле трех смущенных девушек. – Молодые леди продаются. Используют каждую возможность, чтобы увеличить свою цену на ярмарке невест. Это не их вина, но они беспрекословно следуют чужой воле. Разве кто-то из них способен восстать? Воспротивиться системе?

- Я знаю двух таких леди, - улыбнулся граф. Перед его глазами сразу же возник образ Анжелики. – Они воспротивились системе и теперь живут совершенно другой жизнью.

- Как интересно. И кто же эти счастливицы? – заинтересовалась Мелинда.

- Я не стану раскрывать их личности. Не хочу, чтобы начались сплетни, - ответил Мортимер. – Но им хватило смелости изменить свою жизнь. Значит, хватит и нам, леди Шортер.

- Что вы предлагаете? – девушка понизила голос. – Сказать королю нет?