Слишком мало времени прошло с момента кончины старой системы? Так мог подумать ещё совсем недавно, но пришедшие смутные образы недвусмысленно намекали, что не всё так легко и просто. Ай, тут терпит, да и не самый приятный сектор для попыток оживить те самые воспоминания. И оживляются они лишь в экстремальных ситуациях, как я успел понять. Зато чего-чего, а экстрима у меня явно будет в избытке.

Захожу в подъезд… Звуки поневоле заставляют напрячься, а руку лечь на лежащий в поясной сумке ТТ. Патрон в стволе, разумеется, так что времени терять не придётся… Стоп машина! Почти стоп, поскольку расслабляться с такого рода публикой всё едино не стоит. Пьяный гогот, сальные реплики, звуки разливаемой из бутылки жидкости. Понятно всё.

Что понятно? В подъезде какая-то гоп-компания нарисовалась с целью распития горячительных напитков. Почему тут, а не, к примеру, на свежем воздухе? Не холодное время года, да и дождя вроде как нет. Оп-па… Был, причём недавно, сквозь сон слышал, как он по стёклам бил. Да и по пути сюда видел и влажную землю, и не до конца просохшие лужи. Внимательнее надо быть, Всеволод, внимательнее! Мелочи порой лишь кажутся мелочами, на деле же представая совсем иным. Редко? Бесспорно. Зато метко, вот в чём основная проблема. Потому руку со ствола не убираем, дабы потом не было мучительно больно за бесцельно пробитый череп, сломанные рёбра и отбитые яйца. Кто знает, что за кадры тут посиделки под водочку или иной напиток устроили? Может относительно безобидные, а может те, кого ещё в детстве в толчке притопить стоило.

Поднимаюсь вверх. а вот звук открывающейся двери и цоканье дамских каблучков вниз…

— Какая цыпа!

— Иди сюда, сладкая… Мы тебя не обидим, а очень поцелуем.

— Вы что себе…

Оп-па! Знакомый голос. Поправка, очень знакомый голос. Ксана, однако. Ну вот что за неудачные порой у прекрасных дам ситуации в жизни образоваться могут? Прям таки калейдоскоп дурных ситуаций. Не столь давно омерзительная ситуация в кафе «Орхидея» с братками, рамсы попутавшими. Теперь вот… это. Только здесь не братки, а обычная гопота помойная.

Точно, она самая. Несколько шагов и вот на площадке между этажами вижу эту самую шушеру числом четыре околочеловека в компании нескольких бутылок пустых и полупустых. Водяра марки условная «табуретовка» и пиво. Совместить одно с другим и получаем печально известный «ёрш», от которого и так не ахти как хорошо прикреплённую крышу сносит могучим порывом алкогольного урагана.

Драться с этими вот, рискуя неслабо отхватить? Малое пространство, столпотворение. Импровизированное оружие в виде бутылок и получающихся из них «розочек» вкупе с ножами и кастетами, что вполне могут оказаться у этих хмырей на кармане. Спасибо, кушайте сами и можете даже обляпаться! Подобное допустимо, лишь когда иного расклада не предвидится… из числа тех, которые позволяют принципы соблюсти.

Хвала богам, сейчас несколько иная ситуация, можно избежать лишнего, никому не нужного риска. Объекты однозначно не великой храбрости, а посему…

— Это дуло. Не из окна, а пистолетное. Встали, извинились перед дамой, а потом у**али отсюда впереди собственного визга, бакланы позорные, — слова прозвучали сразу после того, как пистолет был извлечён из поясной сумки, а курок, со слышимым щелчком взведённый, одновременно снял оружие с условного предохранителя.

Музей восковых фигур мадам Тюссо в отдельно взятом заплёванном и чуть ли не зассанном подъезде а-ля СССР. Шпанята никак не ожидали, что снизу к ним придёт этакий вариант северного полярного лиса. Оксана… тут иное.

— П-пацаны, это ж гонево, типа макет, — выдавил из себя один из шпанят, не то похрабрее. Не то сильнее остальных «ершом» залившийся.

Отвечать словами? Не стоит. Лучше несколько иным образом поступить. Передёргиваю затвор, тут же отпуская руку и перехватывая выброшенный патрон. Боевой, понятное дело. Это вижу я, видят и эти самые, чтоб сомневаться точно не пришлось. Вот теперь и словам место найдётся.

— Не люблю без нужды стрелять, когда нет глушителя. Но могу. Итак?

— Ик!

— Ой…

— Э-э…

— Мы это… уходим. Вот ща прям и уходим.

— Извинения, — вздохнув, напомнил я о напрочь забытом этими пьяными представителями городского дна.

И они, что неудивительно, последовали. Поочередные, ни разу не искренние, но вместе с тем с настоящим желанием, чтобы их таковыми посчитали. Я посчитал перво-наперво. Шок на лице Ксаны, попытка что-то сказать, но прерванная жестом. Умница. Поняла, что я ей хотел подсказать. Извинения то не просто так, а за ради вбивания в костяные тыковки шпаны простейшего рефлекса — эту женщину не трогать, иначе плохо будет. Надеюсь, что поймут сразу. Если нет… есть ещё дополнительные мотиваторы. Применять их или нет — станет ясно буквально через минуту, а то и раньше, когда все извинения закончатся, а незадачливые любители поиздеваться и против воли поприставать к прекрасной половине человечества попробуют свалить. После прозвучавшего разрешения «Валите! Поочередно…» и жеста свободной рукой.

Один шмыгнул, мыши уподобившись. Второй… Этот уже более похож на крысу и общим впечатлением и оскалом. Но только оскал, больше ничего, так что пропускаем. Третий… ага. Шипит себе под нос помесь мата и того, что: «…точно вы**у сучку, только потом, б*я, потом».

По яйцам, да жёстко, да с такой силой, что летит вниз по ступенькам, жалобно воя. А следом летят уже слова, поясняющие даже не ему — ибо сейчас субъект явно не в состоянии что-либо воспринимать:

— Если ты кого сношать и будешь, то сам себя древком от лопаты в зад, да к тому же без вазелина. И в следующий раз яйца не пну, а отстрелю или отрежу. По настроению.

Четвёртый и последний шмыгнул было вниз, но тут же и остановился, будучи остановлен уткнувшимся под рёбра стволом.

— И куда?

— Э-э…. вниз?

— Верно, вниз. Только не один, а своего дружка с поганым помелом вместо языка прихвати и утащи из подъезда, со двора и вообще куда подальше. И не вздумай на полпути бросить. Увижу… Ну ты ж понимаешь, да? Город квадратный, за углом встретимся.

Толстый намёк на такие же не худые обстоятельства. Найти человека в Новиграде легко — большая по сути деревня, несмотря на то, что бетонно-стеклянно-каменная и с более чем полутора миллионами жителей. Вот потому я был уверен, что и пнутый по яйцам, и его приятели-собутыльники будут вести себя как подобает — не тихо в целом, разумеется, это им не доступно — а попросту держаться подальше от этого подъезда, дома и тем более от Ксаны как таковой. Не ощущались все четверо действительно опасными. Не в плане случайно встреченную жертву попинать или сзади по голове кастетом огреть, а реально опасными — так, чтобы выслеживать в расчёте на месть и с большим для себя риском. Иной типаж, вот от слова «совсем» иной.

Свалили. С концами. И дверь подъезда хлопнула в очередной раз, и в окно на лестничной клетке было видно, как пнутого послушно тащит тот, последний. Старается, хотя сие занятие и не доставляет ему какого бы то ни было удовольствия.

— Вот и всё, теперь эта шваль больше не вернётся, — констатирую очевидный факт, обращаясь не столько к Оксане, сколько так… в пространство. Зато дальше уже к ней. — Тебя как, не сильно напугали?

— Не напугали… почти, — наконец расслабляется девушка. — А ты поразил. Снова. И не могу сказать, что приятно. Я могла догадываться, но…

— Но в каждой догадке есть лишь доля догадки. Я — это я и есть, просто как и у любого другого человека, у меня есть несколько граней. Ты увидела ещё одну, особо не выставляемую напоказ. Зато полезную, не так ли?

Молчит, понимая, что возразить тут по большому счёту нечего. Я же продолжаю.

— Я тут ещё кое-какие мелочи из своей вроде как уже бывшей комнаты забрать собираюсь. Надеюсь, не сильно отвлеку?

— Правильно отвлечёшь, — махнула рукой Оксана. — Оля простудилась…

— Знаю, ты сама позавчера говорила, а я вчера звонил, спрашивал, как там она, не нужно ли чего. Надеюсь, никаких осложнений?

— Нет, что ты, — вымолвила девушка. — Носом шмыгает и капризничает, вкусности выпрашивая и какой-нибудь подарок. Я просто выйти в магазин за разными мелочами собиралась. А теперь… Ноги как-то не идут. Опасаюсь.

— Нечего уже. Но за ради ликвидации остатков опасений сопровожу, если ты не против.

Оксана была не против, что и правильно. Нервы, они сейчас нуждались в лечении, а присутствие во время недалёкой прогулки кого-то из семьи, к тому же способного, как оказалось, легко и без напряга разогнать стайку шпаны, оно тому ещё больше способствовало. Мне тоже будет полезно мало-мало присесть на уши жене братца, сгладить несколько неожиданное открытие части себя истинного.

* * *

Небольшая пауза всегда уместна. Равно как ма-аленький такой шопинг, помогающий практически всем дамам отвлечься от чего-то неприятного. Вот я и устроил Оксане экспресс-тур по паре ближайших… Магазинами это назвать покамест было сложно, но нехилое количество вкусностей для неё и мелкой равно как и парочка чисто бытовых мелочей помогли девушке справиться с эмоциональным раздраем.

Удалось ли мне «залегендировать» наличие пистолета? Сильно сомневаюсь, ибо Оксана девушка хоть и не особо подозрительная, но умная, Два плюс два сложить сумеет. С другой стороны, пакостей от неё точно ожидать не следует — опять же не тот она человек. Плюс впечатление от разговора — которое именно здесь и сейчас — тому явное подтверждение. Она беспокоилась, осторожно пыталась узнать насчёт того, не угрожает ли мне что-то или кто-то, но не более того. В смысле, никаких мыслей в стиле «Мы все умрем!» или «Нужно срочно спасать непутёвого… побегу я на всякий случай к доблестной милиции». О нет, такого не ощущалось, что не могло не радовать.

Зато меня спрашивали о другом. В частности, как обустроился на новом месте, всё ли в порядке… А ведь сама видела, хотя и единожды, в самом начале. Ну как в начале — всего то пару дней тому назад. Хорошо ещё, что не звучал вопрос о причине моего переезда. Понимала Ксана, что для меня, молодого парня, всегда уютнее и комфортнее обитать в отдельной квартире. Девушку опять же привести, в компании друзей посидеть.

— А как со сроком сдачи, Сев? — спросила идущая рядом, цокающая невысокими каблуками девушка. — Не случится так, что поживёшь месяц или два, а потом попросят съехать.

— Не попросят, — звучащая в голосе непрошибаемая уверенность добавляет веса словам. — Там хозяин тот ещё крендель. Предаётся со знанием дела единственной пламенной страсти в своей жизни — борьбе с зелёным змием. Во время бытия в СССР старался, невзирая ни на какую антиалкогольную компанию, теперь и тем более. Только вот после того, как остатки денег сгорели на сберкнижке, продолжать любимое занятие стало… не слишком просто. Скатился до откровенной табуретовки, начал распродавать разные мелочи.

— Выпивка, она многих губит.

— Этого и губить нечего, он сам радостно выбрал путь до ближайшей грязной лужи, — брезгливо поморщился я. — Пока получает плату, никаких поползновений что-либо изменить. А там…

Уточнять Оксана не стала, я же не собирался проговаривать логическую цепочку до конца. «Там» означало скорую приватизацию жилья и выкуп оного за довольно скромную цену. Не грабительскую, ибо принципы не позволяли, а именно что скромную, по минимально разумной ставке. Пусть катится с немаленькой суммой в кармане непосредственно за город, где у него «домик в деревне», с участком земли, коий ещё не успел продать и пропить. Собственно, он уже укатился и там как раз продолжает бухать, алкаш недоделанный. Воистину каждый сам выбирает глубину ямы, в которую готов упасть!

К слову сказать, Оксане как бы тоже следовало позаботиться о приватизации, то бишь переводе в собственность, жилья. Сейчас то оно по факту так и остаётся принадлежащим государству. А ему — что советскому, что нынешнему постсоветскому — верить… это ж себя не уважать. Оно кидало, кидает и, как я могу быть уверенным из обрывков проступивших воспоминаний, кидать будет. Такова уж его природа, упирающаяся своими корнями не то в шакалов, не то в помесь паука с гиенами… не то в плоды порочного союза Шарикова со Швондером, этих мифологических, но таки да таких колоритных персонажей. Правда кто тут «мама», а кто «папа»… вопрос, как говорится, дискуссионный, но в любом случае отдающий явной зоофилией.