— Как Леснику?
— О нет, это было бы грубо, а значит, чересчур привлекло бы внимание. Ненужное, лишнее в данной ситуации. Лучше его перекинуть на тех, чьё присутствие покажется уместным. Пусть другие сцепятся, выясняя, кто виновен в мнимых и настоящих обидах.
— Тебе нужны враги Грека. Их у старого упыря много. Почти все, кто «не в законе». И даже из законников есть недоброжелатели. Немного, но они есть.
Выходит, Грек у нас тот ещё склочник. Это есть хорошо и хорошо весьма. Интересно, есть ли в их числе…
— С наркотой Грек дело имеет? Или может хочет иметь ещё больше, нежели в настоящее время?
— Дурь — не его бизнес. Но Грек жаден и никогда не отказывается от того, что может оказаться под ним. Его главный доход — это Холм. Там банчат и «белым», и «травой» и таблетками. Да всем, что только брать готовы.
— У Моджахеда «белый» берут?
— У него. И маковую соломку тоже там.
— Хм… любопытно. Но об этом я ещё как следует подумаю. И у тебя спрошу, если будет нужно. Не возражаешь?
— Темнишь, Итальянец!
— Просто не люблю заранее болтать о том, что то ли получится, то ли не слишком. Ближайшее время покажет. А сейчас спрошу немного об ином. Если Грек напрочь забудет о том, чтобы искать расписки, бывшие у Лесника, или каким иным образом перестанет смотреть в твою сторону, когда ты будешь казино открывать — поработаем на общую цель?
Оценивает, прикидывает. На лице доброжелательная улыбка, глаза ла-асковые. Но для каталы это так, привычный декор, верить оному категорически не рекомендуется.
— Если что, то я тебя не знаю. И Шаман тебя обыщет, чтоб никаких включённых на запись диктофонов. Микрофонов и прочей лабуды.
— Переживу. А ты можешь хоть записывать, хоть не записывать… не играет рояли.
— Тогда сможем договориться.
— А, как известно, pacta sunt servanda
Опять улыбка. Не-а, не верю я тебе, Степ. Особенно относительно того, что ты будешь соблюдать договор, особенно заключённый только на словах. Но пока сделаю вид, что готов поверить. Ведь сделать вид и принять как свершившийся факт — явление несколько разного порядка. А там и впрямь будем посмотреть.
Беседа, ясен пень, на этом не закончилась, она лишь начиналась. Меня интересовал Грек, его дела в городе, связи с союзниками, нейтралы, сложности с теми, кого этот тип считал врагами. Нюансы относительно бывших дел и делишек Лесника. Пусть сам Лесник помер, но хвосты завязок остались, и за них мог кто-то потянуть, вызывая тем самым самые различные реакции.
Узнать удалось много. Не о самом Степе и его возможностях — тут катала вилял, как уж на сковородке, хоть и делал это умело — но о тех, кто играл важную роль в криминальном мире Новиграда. Этакий мастер-класс для будущей аналитики, от которой мне никак не отстраниться, если, конечно, хочу оказаться на гребне волны, а не в её глубинах, уподобившись серфингисту-неудачнику. Меня, к слову, тоже пытались прощупывать… с тем же, то есть никаким, результатом. А затем…
Тот самый обыск на тему наличия диктофонов-микрофонов. Пустое, громила по прозвищу Шаман так ничего и не нашёл, помимо того самого диктофона, но с извлечённой заранее кассетой. Записать этот разговор я бы, конечно, не отказался, но догадывался, что это вряд ли выйдет. Не того полёта птица Степ, чтоб его можно было на подобный трюк развести. Это ж не банальная урла, синяя от наколок и с едва-едва работающим мозгом. Персонаж явно привык брать не только наглостью и мускулами своих торпед, но и хитростью, и напряжением разума. Серьёзный противник… потому и не хотелось бы доводить до подобного.
Неслабо так пообщались, далеко не один час прошёл, а заметно больше. Однако… Сняв с поясного держателя массивную «трубу» мобильного телефона, я набрал нужный номер и. дождавшись ответа, произнёс:
— Мы уезжаем… Да, всё спокойно, договорились. Никаких непоняток Машину подгони к уговоренному месту.
— Да ты, Итальянец, любитель прогресса. Газ, диктофон, теперь вот это вот.
— Уверен, что и вы с Шаманом и прочими успели распробовать пользу таких вот телефонов.
— Начинаем, — согласился Масальский. — Но ты с ним совсем естественно обращаешься. Я это запомню.
Запомнит. Тоже, видать, мой психопортрет обрисовывает, даже если подобную терминологию не использует. А вот что ещё запомнит, так это то, кто именно вышел из автомобиля — довольно потрёпанной, но ещё шустрой «волги». Гриша Призрак, кКоторого я таки да сумел подписать на предмет просто поприсутствовать вдалеке от встречи. Правда, пришлось кое-что подкинуть. Не в деньгах, а относительно сути той самой встречи. Дескать, на ней планируется обсудить, помимо прочего, как именно доставить побольше проблем Моджахеду и его зверькам.
Подействовало, как я и надеялся. Против такой постановки вопроса Призрак ничего не имел, а помимо этого, даже его неплохо чующая ложь натура ничего подозрительного не обнаружила. Я ж ни разу не врал, просто не говорил всей правды. Только и всего. Вдобавок искренне желал устроить торговцу наркотой незабываемые печальные эмоции, что психиатр-недоучка и «считал» при общении со мной. А его засветка перед Степом была для меня весьма и весьма полезной. Призрак, если что, не самая незаметная в городе персона. С Французом не раз и не два засветился, а этот кадр, как ни крути, являлся лидером своеобразной группировки «чёрных копателей», которая хоть и оставалась ограничена узкой сферой деятельности, но не знать о них было нельзя думающему человеку. Григорий Масальский же думать умел.
Вот и пусть теперь думает ещё больше, пытаясь выяснить, связан ли я уже не просто с одним или несколькими «копателями», а с Французом. Уверен, это займёт его на какое-то время. То самое время, необходимое не только для возможности «встать на ноги», но и малость расшириться. И не факт, что в том направлении, о котором с ходу можно подумать.
Автомобиль уже уносил нас подальше от Степа, того самого сквера близ «жёлтого дома», а Тротил не преминул поинтересоваться:
— Неужели ты веришь, что этот шулер тебя не кинет?
— Не шулер, а катала. Но это так, к слову. Отвечая на твой вопрос — разумеется… нет. Верить Степу… я ж не лопух раскидистый, право слово.
— Тогда?
— Настраиваться на сотрудничество, но в любой момент ожидать удара в спину. Praemonitus, praemunitus!
— Тьфу…
— Предупреждён — значит вооружён, — бесцветным голосом произнёс Призрак. — Медицина, латынь.
— Ещё раз тьфу, — хмыкнул Тротил. — Хорошо ещё, что хоть ты мозг другим этой латынью не выносишь.
И только Геолог промолчал. Вряд ли по причине скромности или там хорошего воспитания — просто он сидел за рулём, а в такие моменты старался концентрироваться исключительно на вождении.
Бежать с места в карьер, с ходу заморачиваться и рисковать, пытаясь устроить «козу на возу» Моджахеду. Греку и прочим? Не смешите мои тапки, в них от этого дырки образуются! Всё подобает делать в нужное время и будучи соответствующим образом подготовленными. Только так и никак иначе. Не понимающие сей простейшей истины как правило живут и недолго и печально. Нафиг такое счастье. Вот просто категорически нафиг.
Именно поэтому после разговора со Степом ничего резко не поменялось. Катала ж не дурак, понимал, что подобные дела мгновенно не образуются, требуется оч-чень немалое время на подготовку и вообще. Да и Грек, будь он неладен, получив известия о смерти Лесника и его кодлы, тоже не отправил своих быков носиться по городу с приказами стрелять на каждом углу и искать виновных, попутно прессуя как реальные источники информации, так и просто попавшихся под ноги случайных жертв урловского плохого настроения. О нет, матерый сиделец, да ещё претендующий на воровскую корону, просто не выжил бы, будь таким… неосмотрительным. Ни на воле, ни, что особенно характерно, на зоне. О нет, Грек старался выяснить по своим каналам, как в криминальной, так и в правоохранительной среде.
Откуда я это знал? Контакт со Степом поддерживал, а ещё с Шаманом, оказавшимся его правой рукой и вообще «особой, приближённой к императору». Сомневаюсь, что мне говорили всё и даже большую часть, но даже поставляемая с солидными ограничениями информация имела свою ценность. Немалую такую ценность, не понимать которой мог разве что конченый имбецил. Впрочем, таковых вокруг хватало и даже более чем.
