Подъезжаем к госпиталю
Рядом со входом, на площадке, стоит мобиль, а в нем ждет водитель.
— Не, — тянет Клаус. — Тут стоять нельзя, тут только для персонала, — останавливается рядом. Открывает окно. — Слыш, ты че попутал, дятел! Тут нельзя стоять!
— Мне можно, — лениво машет рукой мужик за рулем. — Езжай, малой, дальше. И я тебя не слышал, если не хочешь проблем. Больничка ваша в курсе.
Хм. А водитель точно верит чему говорит. Клаус набирает воздуха, чтобы что-то водителю высказать, но я останавливаю парня.
— Подожди. Сначала выясни, — киваю на водилу. — Он уверен в том, что говорит.
Клаус оглядывается на меня.
— Ладно. Давай, выходи тогда, я машину на стоянку отгоню, — недовольно ворчит. Парень не сдается, видно что он отступает только временно.
Выхожу, и Клаус с пробуксовкой уносится за госпиталь.
Почти сразу же, из дверей, ко мне выбегает все тот же утренний охранник. Похоже ждал.
— Вы же Максим, правильно? — уточняет.
— Да, а откуда вы… а, ну да, — вижу появившуюся на лице у мужика улыбку.
— Вас просил Отто Людвигович, как вы только появитесь, сразу же подняться в палату. Там кто-то важный приехал, — кивает на мобиль, раздражающий Клауса.
Благодарю охранника и быстро поднимаюсь к себе.
Только закрываю дверь и собираюсь переодеваться, как дверь в палату резко распахивается, будто ее выносят с ноги. Уверенно, как в казарму, заходит крепкий мужик лет пятидесяти в военной форме.
— Ты Рысев? — сразу же в лоб бросает он мне.
Я на секунду застываю. А, да, я же Рысев, точно. Киваю.
— Я был у твоего целителя, и только поэтому не забираю тебя из этой дыры сейчас. Послезавтра с утра чтобы был готов, — разворачивается.
— Герр Шмидт говорил, что нужно наблюдать меня неделю, — спокойно говорю спине вошедшего. Тот даже замирает. Медленно разворачивается.
— Да мне пое**ть что там этот докторишка тебе говорил! — мужика чуть ли не выворачивает от гнева. Видимо, ему редко кто перечит. — Я тебя тут с утра дожидаюсь! А мне еще за одним дебилом в е***ую деревню ехать. Послезавтра я убираюсь из этой жопы мира. Не найду тебя на обратном пути тут утром послезавтра — буду считать тебя дезертиром, со всеми вытекающими. Понял⁈
— А контракт? Вы же вроде должны предоставлять мне какой-то выбор? — внезапно понимаю, что это как раз ожидаемый имперский вербовщик, и тут же уточняю свой статус. Похоже, вежливость у дядьки не в чести. Ну и ладно.
Мужик почти мгновенно оказывается около меня и втыкает палец мне в солнечное сплетение. Довольно больно, надо сказать.
— Я тебе ничего не должен, молокосос! — мужик буквально рычит мне в лицо. — Я с тобой и разговариваю только потому, что твой отец из курских мещан родом, и контракт уже заключен от имени твоего отца. В его халупе я был, деньги ему передал, так что твоя шкура принадлежит Империи, щенок! Чтоб послезавтра находился у входа, понял⁈ Искать тебя я не буду! — разворачивается и уходит. На секунду задерживается у двери, чуть оборачивается и хмыкает, — но что устоял сейчас на ногах — молодец!
Я ловлю себя на том, что стою и слегка улыбаюсь с какой-то ностальгией. Почему-то похожего человека я помню хорошо. Очень мне этот военный старшего инструктора в лагере моего детства напоминает. Тот тоже орал на всех вокруг, когда его заставляли заниматься не своей работой. А вот инструктор он был от бога. Думаю, благодаря ему, я тогда не сдох в первой же схватке, да и потом, часто вспоминал мужика добрым словом. Погиб он в конце уже почти, когда Калугу сожрали. Хорошего посмертия ему.
— Максим, простите! — Людочка забегает в открытую дверь. — Я не успела остановить этого человека!
— Ха, даже не берите себе в голову, Люда! — хмыкаю. Девчонка замечает, что я хихикаю и немного теряется. Улыбаюсь уже ей, — Вы бы и не смогли. Но вот выражаться при вас, он бы точно себе не позволил!
Глава 8
— Максим, — Отто заходит через десяток минут после вербовщика. — Как прошел у вас разговор с господином Кленовым?
— Он не представился, Отто Людвигович, — улыбаюсь я. Пожимаю плечами, — да и разговора, как такового у нас не получилось. Просто поставили перед фактом. Как думаете, можно меня отпускать через полтора дня?
— А у вас есть выбор? — грустно усмехается целитель. — Лучше расскажите, как вы съездили?
Задумываюсь. Про дом я лучше у Кощея уточню. Он должен знать по идее, хоть что-то.
— Знаете, мне кажется, что временами вижу картинки, может даже чувствую что-то, — решаю поделиться полуправдой. — Но, может, нужно больше времени?
— Может быть, конечно, — задумчиво отвечает целитель. — но я хотел бы вас спросить про другое. Как ваше физическое состояние? Вы же хотели именно побыть в городе, походить. Как вам нагрузки?
— Нормально, — пожимаю плечами. — Я не особенно то и много ходил. Разве что на гору щебня поднимался пару раз, и вокруг немного.
Отто внимательно смотрит на меня.
— И? — нетерпеливо уточняет. — Одышка, тремор, слабость наконец?
— Да вроде нет, — развожу руками. — Нормально все. Ничего такого. А должно?
— В том то и дело, что да. Но у вас нестандартный случай, конечно, — задумывается целитель. Видно, что за свой алгоритм лечения Отто переживает сильно. — Знаете, давайте я вас еще раз проверю. Ложитесь, — кивает на застеленную постель.
Золотистые линии и червячки символов тошноту теперь уже не вызывают, но и запомнить такую тьму знаков я не могу. Да и не даст мне это ничего пока. Закрываю глаза.
— Неожиданно, — раздается голос целителя. — Вы знаете, Максим, к своей радости, я мог бы вас завтра-послезавтра выписывать даже без требования господина Кленова. Вы аномально быстро восстановились, даже для Одаренного. Да и изменения, насколько я могу судить, показывают устойчивый характер, так что беспокоиться о дороге вам смысла нет. А в гимназии, как обычно, вас встретят очень хорошие целители. Лучше, чем у нас.
