Все это взорвалось внутри моего живота, ударной волной распространилось на грудную клетку и подступило к горлу комом размером с земной шар. Забыв обо всем, я распахнула дверь кареты и стала судорожно оглядываться по сторонам.
— Шу! — закричала я, не видя ничего и никого перед собой и сосредоточившись лишь на том, чтобы найти своего малыша. — ШУ!
Боже… Плевать, что тут опасно. Я должна убедиться, что с моим невинным крошкой все в порядке. Он же божественное воплощение! Сейчас он появится! Вот, сейчас!..
— Вернитесь в карету! — услышала я крик одного из своих рыцарей, но даже не поняла, о чем меня просят.
Однако сколько бы я не всматривалась вперед, сколько бы не крутила головой, голубой вспышки нигде не было.
— Держите ее! — донеслось до меня.
И следом я почувствовала, как меня хватают за руку, сдергивают с подножки экипажа, а затем, не дав упасть и опомниться, надевают на голову мешок.
— Уходим! — крикнул похититель, пока я, отрезвев, пыталась брыкаться и вырываться.
Но моя борьба была бессмысленной. Меня удерживали, словно тисками. А затем я почувствовала болезненный удар по затылку, и перед глазами все потемнело.
Последнее, что я запомнила, как меня закидывают на плечо, словно мешок с картошкой, и прозвучавший следом зычный бас:
— Он будет доволен.
— Я велел не причинять ей вред! — услышала я приглушенный крик.
И поморщившись, открыла глаза. Затылок ныл, перед взором все слегка кружилось. Кажется, мне слегка подташнивало. Я сглотнула вязкую слюну и со стоном перевернулась на бок. Какого черта произошло?
В голове была зияющая пустота, и я через силу снова открыла глаза, намереваясь осмотреться, чтобы восстановить хронологию событий. Однако комната, в которой я оказалась, была мне совершенно незнакомой.
Стены, обшитые темным деревом, простенькая мебель, зашарканные полы. Сквозь легкие шторы в комнату проникал мягкий свет закатного солнца.
Я попыталась приподняться, но тут же зашипела от прострелившей затылок боли и без сил опустилась назад на постель. Разум, почесав затылок, сделал смелое предположение, что мы находились в таверне. Сердце пока притаилось, не зная, как реагировать на происходящее, но уже начиная пускать легкие волны паники.
Таверна… Как я, черт побери, оказалась в таверне?!
Что примечательно, в комнате я была одна. А значит незнакомый голос, который я услышала до пробуждения доносился либо из другой комнаты, либо был моей галлюцинацией. Как будто только глюков мне не хватало для полного комплекта!
— Шу, — позвала я малыша.
Маленький дух в отличие от своей нерадивой хозяйки память вряд ли потерял. А значит, он мог бы рассказать мне, как нас занесло в Богом забытую таверну. Однако божественное воплощение не появилось.
Я нахмурилась. Это было что-то новенькое. Новенькое и тревожное.
— Шу… — вновь произнесла я уже более настороженно и замерла.
Осмотрев комнату, я в любое мгновение ожидала появление голубой вспышки, но время шло, а ее не было. Внутри тут же свернулась тревога, и я, превозмогая боль, села в постели, цепляясь пальцами за простыни.
— Шу, где ты? — спросила я, уже не на шутку встревоженная.
В памяти мелькнул неясный осколок воспоминаний, и меня окатило холодом. Я не знала в точности, что произошло, но ясно поняла, что с моим крохой что-то случилось. Что-то ужасное. По груди резануло болью, и я протяжно выдохнула и уткнулась лицом в ладони, набираясь сил на то, чтобы разобраться с творившейся вокруг чертовщиной.
И в этот самый момент дверь вдруг распахнулась.
Я сжала зубы. Мне не составило труда сложить два и два. Я куда-то поехала, на нас напали, Шу, вероятно, пытался меня спасти, но раз я была здесь, то ни у него, ни у моих охранников ничего не вышло. А это значит, что мразь, которая сейчас вошла в комнату, была виновата в том, что с моим малышом что-то случилось.
Разверзающаяся меж ребер боль, тут же вспыхнула огнем, и бушующим гневом растеклась по венам. Конкретно в этот момент я была готова убивать голыми руками. Но к сожалению, большой физической силой меня не наградили. А потому лучшая тактика сейчас - это выжидать, прицениться, примериться и напасть в тот момент, когда противник будет наиболее уязвим. Месть - это блюдо, которое подавалось холодным.
Я коротко выдохнула, медленно подняла голову и встретилась с прищуренными серыми глазами.
Ха… Да, вы издеваетесь…
Длинные каштановые волосы, всегда собранные в низкий хвост, «очаровательная» родинка под левым глазом, ровный аристократичный нос и тонкие губы в сочетании с острым подбородком и статной фигурой давали мне возможность безошибочно определить стоящего передо мной мужчину.
Адэйн-мать-его-Верентэйн. Главный герой романа, в котором я оказалась.
— Что это такое?! — заорал он, оборачиваясь к кому-то позади себя. — Это не княжна! Вы…
Тут мою голову пронзило новой вспышкой боли, я с шипением зажмурилась, и перед мысленным замельтешили утерянные частички воспоминаний. Разговор с отцом. Вереница экипажей. Я села в карету Кементины. Нападение. Шу. Похищение.
На губах появилась колючая усмешка, и я открыла глаза. Ну, конечно… Вот, почему Кементина нервничала.
— Вы хоть понимаете, что натворили! Вы хоть понимаете, кого вы похитили! — орал бывший наследный принц на наемников.
Но они похоже не понимали.
— Было приказано напасть на карету, следующую за черной с гербом. Мы сделали, как было велено, — резонно заявил огроменный мужлан в легкой кожаной броне.
Именно его голос я слышала перед тем, как отключиться. Ладно, один смертник уже есть.
— Было приказано украсть княжну! А вы похитили Святую! — рявкнул Адэйн.
