Десять лет. Десять лет я была безнадежно влюблена в злодея. Десять лет я боролась со своими чувствами. И эти долгие годы ожидания увенчал один единственный момент, ради которого и умереть было не жаль.

Мой.

Только мой.

Я была словно в полубреду, едва осознавая происходящее. Любые мысли здесь были лишними. Я состояла из стонов и эмоций, пляски наших языков, вкуса его твердых губ, прикосновений к его коротким волосам на кончиках пальцев и ненасытной, неутолимой потребности быть к нему ближе.

Я прижалась к нему всем телом, мои пальцы отчаянно цеплялись за него, в груди не хватало воздуха, меня распирали миллиарды эмоций, голова кружилась, но мне было мало. Мало всего. Мало его жадных поцелуев, мало его прикосновений, мало его запаха. Внутри меня сидело вечно голодное, вечно алчное до Ридриха существо, в пасть которому сколько не кидай слов, чувств и прикосновений, ему будет вечно мало.

Где-то там раздался взрыв, потом оглушающий грохот. Где-то там кричали люди. Кажется, здание содрогнулось и начало рушиться. Но нас с ног до головы окутала тьма, не позволяя оставить и царапины. Но все это… Все, что происходило снаружи, было настолько незначительным… Разве могло иметь смысл что-то кроме мужчины, который, тяжело дыша, оторвался от моих распухших губ, всматриваясь в мое лицо полубезумным взглядом?

Еще никогда я не видела Ридриха таким, и это зрелище… Оно влетело в мое сердце на бешеной скорости, как сумасшедший байкер с горящей выхлопной трубой, и прочно там обосновалось, заставляя мои внутренности полыхать.

Кадык на его горле дернулся, и он, зажмурившись, прижался своим лбом к моему, наши носы столкнулись, и я прерывисто выдохнул, а его руки скользнули мне на спину, опутали собой и сжали почти до боли. Но даже если бы мои кости начали трещать и крошиться, я не издала бы и звука, потому что этот миг был слишком-обалденно-невероятно-правильным.

— Ридрих… — прошептала я, и мои пальцы скользнули с его затылка на шею, обвели резкие линии его челюсти и обхватили его лицо.

— Молчи, — хриплым низким тоном оборвал он меня, от которого внутри побежали мурашки.

Его рука поднялась вверх по моему позвоночнику и коснулась затылка. Место удара тут же обожгло болью, и я, не сумев сдержаться, с силой втянула в себя воздух, из-за чего тут же заработала прищуренный взгляд от Ридриха.

— Я в поряд… — не успела договорить я, как меня уже подхватили на руки, кокон тьмы раскрылся, и моему взору предстала страшная картина.

Здание было уничтожено. Кругом были обломки, порушенные стены, едва угадывалась кладка фундамента, и все это было покрыто мельчайшей черной пылью. Где-то под досками виднелась темноволосая макушка Адэйна.

Я сглотнула, снова и снова проходясь взглядом по устроенной нами небольшой версии Апокалипсиса и встречая перепуганные взгляды людей, стопившихся от нас в добрых ста метрах.

Ой.

А Ридрих, совершенно не волнуясь о происходящем, со мной на руках с грацией хищника двигался по жалким остаткам настила, сохраняя идеальный баланс и ни разу не пошатнувшись.

— Достать мятежника и бросить в допросную, — бросил он по ходу ожидавшему его капитану рыцарей.

Тот, даже не смея посмотреть на меня, отдал честь.

— Как прикажите, генерал! — а потом добавил: — Я распорядился об экипаже.

Люди в гробовом молчании провожали нас взглядом до кареты.

И если до этого хоть один человек еще сомневался, что мы с Ридрихом были той еще сумасшедшей парочкой, то теперь любые сомнения должны быть окончательно похоронены под обломками рухнувшего постоялого дома.

— Святая Азалия… Уже полдень, просыпайтесь, — услышала я тихий голос Несси и со стоном перевернулась на бок.

Ладонь рефлекторно скользнула по второй половине кровати, но она была пуста. Я зажмурилась. Могло ли мне все лишь присниться? Но сухость и жжение в глазах красноречиво намекали, что рыдала я вчера очень даже по-настоящему.

— Сейр Абенаж запретил мне вас будить, но ведь вы иначе вечером не уснете, — уже хлопотала в комнате Несси, раздвигая шторы и запускаю в комнату теплый дневной свет.

Я растерла лицо ладонями и села, чувствуя себя совершенно разбитой. Голова болела, крутило в животе. И хотя спала я судя по всему долго, но ощущала себя так, словно не смыкала глаз совсем.

— Святая Азалия… — позвала меня горничная, и я заторможенно обернулась к ней.

На лице женщины проступало явное беспокойство, и она комкала в руках белоснежный передник.

— У вас что-то болит? Святой вчера приходил и исцелил вас, но выглядите вы неважно. Мне набрать для вас ванну? Или пригласить девушек для массажа? Может, хотите прогуляться по саду и выпить чаю? Я сейчас же распоряжусь!

Невольно я улыбнулась. В этой прекрасной женщине всегда было слишком много заботы и любви ко мне. Но мне это нравилось. От нее словно исходили особые лучики теплоты, в которых я с удовольствием нежилась.

— Давай начнем с ванны, — ответила я ей и собралась было откинуть одеяло, но мельком бросила взгляд на постель и увидела, что вторая подушка, на которой в теории должен был спать Ридрих, была девственно ровна. Странно. — Несси, а где ночевал сейр Абенаж? — тут же сорвался с губ вопрос.

Горничная бросила на меня слишком проницательный взгляд, но все же ответила:

— В своих покоях, Святая. А рано утром он отбыл. Куда - неизвестно.

Почему он ушел к себе? Еще когда мы считались братом и сестрой он пару раз ночевал со мной, а тут вдруг вернулся в свою спальню. С чего бы это? Мысль свернулась комочком беспокойства в груди, но я временно отмела этот комочек в дальний угол, решив позже все разузнать у Ридриха, а не строить пустые теории.

Да, и… Нам о многом нужно было поговорить.

Пока Несси занималась с ванной, я подошла к зеркалу и критично осмотрела свое отражение. На удивление выглядела я неплохо. Лишь покрасневшие веки и синяки под глазами напоминали о том, что предыдущий денек у меня был не сахар.

Я прошлась ладонями по лицу, и пальцы замерли на губах. Эти губы вчера целовали Ридриха. В животе тут же вспорхнули бабочки, а в груди затянуло.

Просто невероятно.

— Все готово, Святая, — произнесла появившаяся горничная, вырывая меня из моих мыслей. — Идемте.

Приятно пахнущая османтусом теплая вода временно забрала себе все тревоги. Я откинулась на бортик ванной, закрыла глаза и позволила Несси ухаживать за моими волосами. Она мягко массировала кожу, что-то тихо напевала себе под нос, а моя голова на какое-то время стала совершенно восхитительно пустой. В ней не было ни единой мысли.

Мне нравилось, что мы были лишь вдвоем. Нравился этот тихий и привычный уют между нами. Но это также наталкивало на вопрос, что стало с Кементиной? А если заглядывать еще дальше, то что произошло на казни?

— Несси… — пробормотала я, не открывая глаз. — Что случилось, когда обнаружилась моя пропажа?

Горничная замолчала, на какое-то время погружая купальню в тишину, в которой раздавались лишь тихий всплески воды.

— Резня. Осужденные были казнены мгновенно, рыцарь Брайан и бывшая княжна - схвачены… Это была страшная картина, Святая Азалия. Не приведи Бог увидеть такое еще раз, — произнесла она, наконец, с тяжелым вздохом, но потом добавила: — Но этот предатель Брайна получил по заслугам!

Я улыбнулась и, открыв глаза, поймала взгляд женщины.

— Ты успела его пнуть во время пыток?

— Что вы такое говорите, Святая! — тут же стала меня журить Несси, но в ее глазах я видела, что она и правда не на шутку перепугалась от того, что увидела и переживала за меня. — И я ведь вам не говорила, что его стали пытать…

— А тебе и говорить не нужно, — прищурилась я, наблюдая за тем, как лепестки османтуса плавали на поверхности воды. — Узнать, кто его переманил, и уничтожить. Ридрих наверняка поступил бы именно так.

— Вы знаете его, как никто, Святая, — проговорила горничная. А потом будто невзначай добавила: — Ожидать ли нам скоро свадьбу?

— Я женщина приличная, Несси, — ответила я с коротким смешком. — Пусть этим вопросом озаботится Ридрих.

— Тогда я, пожалуй, распоряжусь о том, что бы начали готовить вам платье, — поддразнила меня женщина, и я улыбнулась.