— Верно, и род Абенаж испокон веков восхваляет своего предка, заключившего договор с тьмой. Но правда в том, что без искренней жертвы Шалет Абенаж Бог не допустил бы присутствие тьмы в нашем мире.
У меня внезапно заболела голова. Если в какую-то историю вмешивались Боги, знай - ничего хорошего ждать не придется. Особенно, если ты был на стороне плохишей.
Я растерла бровь и уточнила:
— То есть, чистое желание Шалет спасти королевство и мужа выступило своеобразным залогом для Бога?
Отец улыбнулся моему сравнению, и в его затанцевали теплые лучики.
— Ты иногда очень напоминаешь мне Ирису своими рассуждениями, Азалия.
И почему-то я ощутила тепло в груди, и мне захотелось ответить на его улыбку. И это было странно… Ведь пусть, Лендрис и считал меня своей дочерью, а я воспринимала его, как отца, но все же… Он и Ириса были родителями настоящей Азалии, той самой, которая умерла в возрасте восьми лет от рук Ридриха. А я была лишь душой из другого мира, пришельцем…
К счастью, отец не стал ударяться в ностальгию и продолжил:
— Все в мире находиться в равновесии. И долг взятый родом Абенаж, перевес чаши весов в сторону тьмы, который они создали, должен быть рано или поздно устранен, Азалия. Ничего не происходит случайно. На все воля Его. И я вижу, что сейру Ридриху Абенаж суждено быть последним в своем роду, а эпоха демонического господства империи совсем скоро должна подойти к концу, — проговорил мужчина, и по моему телу побежали мурашки, а внутренности охватил липкий страх.
В словах Лендриса я не сомневалась ни на мгновение. Я где-то на уровне души ощущала, что каждое его слово - чистая правда. И поэтому с каждым мгновением, в которое до меня доходил смысл сказанного, я все сильнее и сильнее ощущала этот парализующий ужас.
Я так старалась. Я делала все, чтобы избежать трагичного финала для Ридриха, но что в итоге? Отец буквально назвал концовку оригинального романа. Именно так все и случилось. Адэйн убил Ридриха, демоны были изгнаны из этого мира, а род Абенаж оборвался…
Черт… Черт. Черт. ЧЕРТ! Должен же быть способ! Просто обязан!
— Нет, — качнула я подбородком и поднялась, глядя в глаза Святому. — Нет. Я не позволю. Он не умрет.
— Азалия… — начал отец.
И я знала, что он хотел мне сказать. Я буквально читала в его глазах слова: «На все воля Его, и если Он задумал что-то, то это уже не исправить». Плевать.
Слышишь, Бог ты там или кто?! Мне плевать на то, что ты там задумал. Я. Не позволю. Не допущу смерти Ридриха. Ясно тебе?!
— После таинства, когда я напоила его своей кровью, но не убила себя, что произошло? — потребовала я ответа у Лендриса.
Он поджал губы, молча скользя взглядом по моему лицу. Я видела, что ему не нравится моя упертость, но извините. Молча склонить голову и ждать, когда все, что я люблю, превратится в прах, я не была готова. Уж, простите великодушно!
— Для темного колдовства кровь и эмоции - это энергия. Твоя добровольная жертва и та боль, которую ты испытала, на какое-то время заменили эффект от полноценного жертвоприношения и поселили в сейре Абенаж больше тьмы. Но энергия кончается, свет возвращается на законное место, а тьма этому противится и требует завершить таинство, как полагается, — медленно, с паузами произнес отец.
Но мой мозг сейчас работал на пределе возможностей и схватывал все буквально на лету. Мне не нужно было повторять дважды. С первого раза я кристально ясно поняла, что именно происходило.
Все мои догадки подтвердились. В Ридрихе, действительно, сейчас боролись тьма и свет. Вот почему он иногда напоминал мне прежнего себя, потому что…
Господи-ты-боже-мой… У меня все сдавило внутри, и я низко опустила голову, ощущая, как в этот неподходящий момент меня просто распирало от выливающейся через край любви к Ридриху. Я прижала ладонь ко рту и согнулась пополам, потому что тело по-другому не могло справиться с накрывшим меня осознанием.
«От тебя разит светом. Убирайся. И не попадайся мне на глаза», — сказал он мне после таинства. И эти слова еще долго меня преследовали, но…
Боже… О, Господи…
В тот момент Ридрих только-только обуздал тьму и слился с ней. И что же она могла нашептывать своему новому подопечному? Может быть что-то вроде: «Убей Святую? Избавься от нее и получишь вечное могущество?». И он вполне мог бы поддаться ее уговорам. Ему ничего тогда не стоило взять серебряный клинок и убить меня. Но что он сделал?
Что сделал мой «бесчувственный» злодей?
По моей коже побежал слоновье стадо мурашек.
Он велел мне уйти. Он послал тьму к черту и велел мне уйти. Вот, что он сделал. Будучи без «светлых» чувств.
Головная боль усилилась, и я зажмурилась.
За гибелью вот этого человека вы мне предлагалось безучастно наблюдать?
Нет. Пошли все нахрен к черту, нет!
— Отец, — глухо проговорила я. — Ты должен мне помочь.
Подняв голову, я встретила его взгляд, в котором плескалось сочувствие ко мне.
— Азалия… — начал он, словно пытался утешить меня, помочь мне принять неизбежное или настроить меня еще на какую-то чушь.
Но нет. Не-а. Это так не работало.
Я десять лет жила со злодеем, как на пороховой бочке. Да, я уже на автомате подмечала крючочки, за которые можно было надавить, чтобы разжалобить мужчину или переманить его на свою сторону.
Сдаваться я не собиралась.
И поэтому подошла к отцу и, удерживая его взгляд, медленно опустилась перед ним на колени.
— Азалия, что ты делаешь?.. — тут же нахмурился он, пытаясь меня поднять. — Поднимись.
— Папа… — тихо позвала я его, не отпуская взгляда. — Пожалуйста, папа… Если бы ты знал, что маме грозит смерть, неужели ты не сделал бы все, что в твоих силах?
