— Скучные вы оба, товарищи-господа президенты! Вот на меня посмотрите! Красавец мужчина, — он поклонился, — умный, высокий, добрый и бесконечно…
— Наглый! — сказали хором Вилли и Кэрн.
— А это создаёт особый шарм вокруг великого ученого! Я вам после объявления результатов расскажу, за кого голосовал. А то мало ли, ещё сплющите меня вдвоем в мороженое. А из великих учёных оно такое вкусное! От меня точно ничего не останется!
— А я буду голосовать за вас, Кэрн! — вдруг сказал Вилли.
Кэрн от удивления врезался в здание избирательного участка и упал на лёд. Вилли протянул ему руку, но Кэрн отказался. Он поднялся сам и серьезно посмотрел на моего мужа:
— Вилли, у нас не так много людей! Каждый голос важен! Если вы хотите стать президентом, голосуйте, пожалуйста, за себя!
— О, гениальный Кэрн, — вмешался Лутте, — вы только что открыли нам всем величайшую из истин мира!
— Нет! — заявил Вилли. — Я хочу проголосовать за Кэрна, это мое решение!
— Зачем? — спросила я мужа.
Но ответить он не успел. Неожиданно появились десятки журналистов, их камеры большими стеклянными глазами смотрели на нас. Седой мужчина на коньках в черном костюме начал репортаж:
— Впервые! Два соперника проводят все свое свободное время вместе! Вилли и Кэрн, вы ещё не надоели друг другу? — спросил он с какой-то усмешкой.
— Они лучшие друзья! — ответил Лутте, — И мы с Аллой тоже всегда с ними!
Вилли бросил недовольный взгляд на Лутте.
Другой низенький мужчина с маленькой камерой подбежал к нам. Я видела его не в первый раз, и он всегда портил всем настроение. Его вид напоминал упитанную крысу, готовую пойти на что угодно, чтобы получить еду. Ну, а он завоевывал имя любыми самыми некрасивыми методами.
— Я не понял, — начал он — чья жена эта забавная особа? Вы жена ученого или одного из будущих президентов? Или вы их общая жена или вообще никому не жена?!
Это высказывание возмутило меня, я даже покраснела от обиды. Я встала перед камерой, обняла Вилли и гордо произнесла:
— Я жена самого лучшего президента на свете! Он единственный и неповторимый, и совсем скоро керинчане убедятся в этом!
Я страстно поцеловала мужа, журналисты закричали "горько". Сенсация была им обеспечена. Кэрн улыбнулся нам. Лутте сонно зевнул. Похоже, его наш поцелуй совершенно не обрадовал.
— За кого вы будете голосовать?! — в один голос обратились журналисты к нам с Вилли.
— За Кэрна! — заявил мой муж.
— Ты с ума сошел! — шепнула ему я.
Тогда несколько журналистов наконец заметили Кэрна, он стоял поодаль и наблюдал за нашим шоу. Низенький журналист подбежал к нему со своей камерой.
— А вы, Кэрн, готовы проголосовать за своего соперника?
Кэрн расплылся в улыбке.
— Мы не соперники. Мы оба хотим, чтобы Вилли стал президентом! Я согласился участвовать в выборах, только ради того, чтобы они состоялись! И я с удовольствием проголосую за Вилли и всех призываю сделать то же самое!
— Посмотрите, какой тонкий политический ход! — вмешался Лутте. — Я прямо восхищён своим другом!
Вдруг перед нами появилась женщина средних лет в огненно-красным пальто. Она на бешеной скорости подъехала к Кэрну и с криком "Сынок!" бросилась обнимать его.
Журналисты застыли от изумления. Вокруг нас уже образовалась достаточно большая толка керинчан, и они с восторгом ловили каждое слово. Кэрн, Вилли, Лутте и я стали для них звёздами, и наша бессмысленная болтовня с журналистами казалась им великим даром, который они обрели прямо перед входом в избирательный участок. Голосовать никто не торопился. Десятки пар глаз были устремлены на нас. Но сейчас их вниманием завладела эта странная женщина. Она улыбалась, но лицо ее было достаточно жёстким, и чувствовала она себя перед публикой гораздо увереннее, чем мы вчетвером. Ее идеальная осанка создавала впечатление, что она как минимум королева, а, возможно, даже богиня.
— Дорогие керинчане! — величественно сказала она. — Я пришла сообщить вам замечательную новость! Двадцать пять лет назад я родила удивительного мальчика и назвала его Кэрн — в честь нашей любимой страны.
— Мама! — закричал Кэрн. — Пожалуйста, перестань!
— Имя его перепутали, и он стал Кэрном, а не Керном, но это совершенно не важно. Вы видите, даже имя моего мальчика говорит о том, что завтра он должен стать президентом! Я уверена, что вы сделаете правильный выбор, ведь других вариантов нет!
Я прямо вскипела от возмущения, но Вилли удержал меня, чтобы я не бросилась на нее.
— Мама! — вспыхнул Кэрн, но она, казалось, не замечала его и продолжала:
— Только от Кэрна вы получите настоящее тепло, которое растопит ледяные сердца и превратит жизнь в нашей стране в постоянный праздник! Уже завтра начнется возрождение Кернии! Ведь завтра день рождения моего дорогого сыночка! Нас отделяют от рая всего несколько часов, и совершенно не нужно умирать, чтобы оказаться в лучшем месте мира. Главное просто захотеть!
Она поклонилась и вошла в избирательный участок. Керинчане двинулись за ней, словно она уже давно была их царицей, и никаких других авторитетов кроме нее не существовало. Журналисты разошлись. А мы вчетвером так и остались стоять на улице. Кэрн смущённо посмотрел на меня и на Вилли.
— Простите, я ничего не могу с ней сделать!
Но Вилли похлопал его по плечу.
— Мне очень понравилась ваша мама, Кэрн! Завтра я докажу ей, что достоин быть президентом!
— А я, — заявил Лутте, — наконец понял, за кого нужно голосовать! За Назиду — за мать Кэрна! Вы оба, мои дорогие президентики, ей и в подметки не годитесь! Идите и отмените свои пустые кандидатурки! Какая женщина! — он прямо облизнулся. — Я готов ползать у ее ног! Да и все керинчане ещё упадут перед ней на колени! Идите, мои наивные друзья! Я знаю, что говорю!
— Похоже, великий ученый опять влюбился! — резюмировал Кэрн, — но у моей мамы есть муж, мой отец! Думаешь, сможешь отбить?
