Как игла, падающая на пластинку, она начинает плакать.

Быстро повернувшись на пятках, она выходит из кухни и сталкивается с Хаулером. Он поддерживает ее за плечи.

— Помедленнее, Златовласка. Куда ты собралась?

Она отрывается от него, хмурится.

— Подальше отсюда.

— Что ты... — Его ярко-голубые глаза опускаются на бумаги в ее руках. Он бледнеет. Сглатывает. Пытается улыбнуться. — Садись, Златовласка. Я приготовлю тебе выпить.

— Ты не хочешь делать мне выпивку, — шипит она, прижимая бумаги к сердцу. — Ты никогда не делал этого.

С беспокойством на лице Хаулер поднимает руку, жестом указывая на Соломона в толпе. Но Тесси уже ушла, бросившись к вешалке. Она натягивает куртку, сует руки в карман пальто Соломона и вытаскивает ключи от пикапа.

Ей нужно уехать отсюда. Подальше от Соломона, от Чинука, от этого города. Потому что это слишком больно. Потерять все из-за того, что она была идиоткой, дурой. Потому что поверила Соломону Уайлдеру, когда он сказал, что не будет вмешивать суд. Что они смогут решить это вместе. Что они поделят Мишку. Но на самом деле он хочет забрать его у нее.

На автопилоте она протискивается сквозь толпу людей, проходит мимо Эвелин, которая наконец-то зашевелилась на своем барном стуле, и вот она уже распахивает тяжелую входную дверь и выходит на парковку.

Тесси задыхается, когда в лицо ей ударяет порыв холодного ноябрьского воздуха.

Она стоит под сверкающим небом, в ледяной темноте. По ее лицу стекают ледяные слезы. Порывы снега заносят ее ноги. Над головой яркая полная луна освещает гравийную стоянку.

Звезды мерцают во вселенной, как тогда, когда она и Соломон впервые встретились. Целую жизнь назад в том баре в Теннесси. До появления Мишки. До того, как все это взорвалось на ее лице.

Вздрогнув, она затягивает воротник на шее и сходит с тротуара. Она еще не успела отойти далеко, как за ней открылась дверь.

— Тесс, детка, — рычит Соломон, и от звука его голоса ее тело поворачивается, как будто не имеет собственной воли. Его грудь вздымается, руки сжаты в кулаки. Эш у его плеча. — Это не то, что ты думаешь. — Но тон его виноватый, как будто он уже знает, что она нашла.

Подняв подбородок, она подается вперед и прижимает бумаги к его груди.

— Тогда в чем же дело, Соломон? Потому что это выглядит так, будто ты пытаешься отнять у меня Мишку.

— Нет. Клянусь. — Он вдохнул. — Я знаю, что сейчас это выглядит непростительно, но я могу объяснить.

Покачав головой и отступив назад, Тесси прикрывает живот. Соломон вздрагивает. Внезапно ей захотелось, чтобы крошечный ребенок внутри нее остался на месте.

— Ты не хочешь меня. Тебе нужен только Мишка. — Ее голос срывается на полуслове.

— Тесси, нет, — говорит Эш, прижимая руки к сердцу.

Красивое лицо Соломона сморщилось.

— Ты не веришь в это.

А во что она должна верить? Она так растеряна. Но ей нужен план действий. Выход. Ей нужно уехать от Соломона. Сейчас.

Вернуться в хижину и собрать вещи. Сесть на ближайший самолет с Аляски. Взять своего ребенка и свои плохие планы, вернуться в Калифорнию и умолять Нову о работе.

Тесси разворачивается и на дрожащих ногах идет к дороге. Гравий и снег хрустят под ее каблуками.

Уехать, уехать, уехать.

Ее эмоции, ее гормоны переполняют ее. Она разбушевалась, как стая мустангов. От беременности. От бумаг, которые она обнаружила. От бешеных глаз Соломона, смотрящих на нее.

— Куда ты идешь? — спрашивает он. Он рядом с ней, его рука лежит на ее локте. Пытается направить ее обратно в бар.

Она отталкивает его.

— Подальше от тебя. Я не могу сейчас с тобой разговаривать.

Его твердые шаги следуют за ней.

— Тесс, вернись. Ты замерзнешь.

Суровый приказ Соломона вызывает дрожь ярости по позвоночнику. Она скрещивает руки и отводит взгляд в темноту, надеясь, что он не увидит, как она стучит зубами.

На тротуаре собирается толпа. Родители Соломона с широко раскрытыми глазами, его сестры. Эш. Хаулер. Они глазеют так, словно пришли посмотреть, как сгорит Тесси. От этой мысли она чувствует себя еще ужаснее. Еще более одинокой.

— Тесс…

Она бросается на него.

— Ты изменил нашу сделку, — кричит она. Страх, паника и потеря затуманили ее голос.

— Детка, — шепчет он, приближаясь к ней, словно зверь, попавший в капкан.

— Ты изменил нашу сделку со мной. С нами. Ты обещал.

— Я обещал, — говорит он неуверенно. В панике. — И я говорю тебе, что не нарушал этого обещания.

Их прерывает резкий голос.

— Сол…

Соломон стискивает зубы. С такой силой, что удивительно, как он не сломал ни одного.

— Возвращайся в бар, Эвелин, — рявкает он, в его тоне нет ни капли издевки. — Сейчас же.

Пристыженная, Эвелин убегает.

Вдохнув непокорный воздух, холод жалит легкие, Тесси идет. Ветер развевает ее волосы, смешивая их со слезами. Ее лицо застыло, но единственное ощущение, которое она испытывает, - это горячее биение крови в венах, заставляющее ее двигаться.

— Подожди. Тесс. Послушай меня. — Голос Соломона разрывает ночной воздух. Он рядом с ней. Он берет ее за запястье, нежно, но крепко, но она выскальзывает из его хватки. Соломон тихо ругается, проклиная ее и себя.

— Оставь меня в покое, Соломон.

— Ни за что, черт возьми.