— Я все еще здесь, — тихо говорит она. — Я не ушла.
При ее словах его напряженные плечи расслабляются. Затем раздается быстрый шорох простыней.
Рука Соломона прижимается к ее плечу.
Не разговаривая, они обмениваются взглядами. Она встает, а Соломон усаживается в кресло. Затем он пересаживает Тесси к себе на колени. Она сворачивается калачиком в его объятиях, упираясь головой между его воротником и челюстью. Она закрывает глаза, вдыхая лесной аромат его бороды. Соломон покачивается. Это движение успокаивает, словно мягкая волна, набегающая на нее.
— Не можешь уснуть? — спросил он, поглаживая ее по животу.
— Нет. Этот ребенок - абсолютный маньяк. — Она вздыхает. — Прости, что разбудила тебя.
— Ты не разбудила.
Он прав. Она не разбудила. Если ее не будет рядом с ним, он проснется. Он будет искать ее. Она это поняла. За последний месяц она узнала так много нового о своем Торжественном Мужчине, и все они ей нравятся.
Хриплым от сна голосом он спрашивает:
— О чем ты думаешь?
— О многом.
— Расскажи мне.
Она улыбается. Это Соломон. Всегда готов выслушать. Исправить. Человек, который всегда рядом, который никогда не уйдет. Ни от нее, ни от Мишки.
Она целует его бородатую щеку.
— Мне нужно найти работу.
Ворчание несогласия.
— Тебе надо расслабиться.
— Но у меня есть идеи.
— А пока я зарабатываю более чем достаточно.
— Как? — Она дергает его за бороду. — Ты живешь в хижине. У тебя одна фланелевая рубашка.
В его груди вибрирует смех. Через ее грудь.
— Я владею баром вместе с Хаулером. Это не миллионы, но я зарабатываю больше, чем достаточно для нашей семьи.
Нашей семьи.
О Боже. Если она и раньше не была влюблена в Соломона по уши, то теперь по уши.
Он прижимает ее лицо к себе, заглушая ее протесты поцелуем.
— Я хочу дать тебе все, Тесс. Так позволь мне.
Она улыбается, прижимаясь к его груди.
— Ты говоришь, как будто это легко.
— Это легко. Потому что ты моя. — Он притягивает ее ближе. — Дальше?
— Я думала о еде.
С губ Соломона срывается усмешка.
— О еде?
Она улыбается.
— М-м-м. Шампанское. Стейк. Жареный. Гора бри.
— Готово. И готово. Еще?
— Я думала об именах, — начинает она. — Я не знаю, что будет между нами... если мы поженимся...
— Когда.
— Хорошо, когда мы поженимся, но как бы то ни было, когда бы это ни случилось, я хочу, чтобы у Мишки была моя фамилия. Это была фамилия моей мамы.
Она садится. Ее глаза метнулись к его глазам, не зная, как он это воспримет.
Соломон только кивнул. Задумчивый. Серьезный. Затем он говорит:
— У него должно быть это.
Тесси вздыхает и прислоняется к его широкому плечу. Можно ли опьянеть от человека? Потому что каждый раз, когда этот человек открывает рот, мир плывет. В самом лучшем смысле этого слова. Она продолжает, испытывая внезапную робость. Запустив тонкие пальцы в волосы на его груди, она прошептала:
— Я подумала, что мы могли бы назвать его Уайлдером.
Качание прекращается.
— Уайлдер?
— Твоя фамилия.
Он выдохнул длинный воздух. В темноте она видит только его глаза. Блестящие от слез.
— Да, — это все, что он сказал, а затем поцеловал ее.
Задыхаясь, они отстраняются друг от друга.
— Я люблю тебя, — прошептала Тесси в темноте комнаты.