— Ну, это-то хорошо известно, — пожал плечами старик. — Я помечен. Кручусь в этой мешанине так давно, что не мог остаться вне поля зрения, так что… Боюсь, все наши судьбы зависят теперь от следующего шага — и к этому времени нам надо попасть в своего рода хранилище, вместе с городом — всеми со всеми городами, всеми историями, всеми временами. Мир снаружи не является единственной записью, его нельзя считать окончательной редакцией.
Агазутта покачала головой, демонстрируя тоскливое разочарование.
— Признаться, я никогда не понимала вас — или почему мы всем этим занимались.
— О, я умею обольщать, — улыбнулся Бидвелл.
— Мы знаем. — Мириам поцеловала его в лоб.
Проволочные ворота открылись, и три истлейкские ведьмы двинулись в серую мглу, держа перед собой сумочки и книжки. Эллен, самая младшая, осталась рядом с дряхлым, заплаканным старцем.
— Давайте вернемся внутрь, — сказала Эллен, следя за удаляющимися фигурками. Женщин окружал едва видимый нимб, а мерцание неба — вкупе с колыханием и скрипом стен — замедлялось с каждым их шагом.
— Скоро будет все равно… — прошептал Бидвелл.
Эллен обеими ладонями повернула к себе его лицо и твердо взглянула в глаза.
— Этого им вы не сказали. Считаете, что все идет неправильно?
— В кратковременной перспективе — ныне тождественной сколь угодно долгому отрезку времени — мы все по-прежнему вместе. Есть только два фатума, два оставшихся пути. Мы пойдем по одному из них — и тогда нас либо согласует Мнемозина, либо мы окажемся игрушкой в руках Алебастровой Княжны. По какому пути следовать, укажут дети.
Он расправил плечи и махнул в направлении завесы мглы, за которой скрылись женщины.
— Я желаю им удачи. Пойдемте домой, холодно здесь…
Он прикрыл дверь, но засов задвигать не стал.
— Все карты розданы.
ГЛАВА 76
ХАОС
Патун — другого имени у него не было — повел их в глубь леса, и ветви перед ним расходились в стороны. Самостоятельно пилигримам никогда бы не удалось найти выход отсюда: заросли нехотя уступали дорогу, словно бы обнимали, задерживая, — возможно, в защитных целях. Более того, доспехи не откликались на неоднократные команды загерметизировать скафандр. Очевидно, главным здесь был Высокан, и он знал, что делает.
С лица Махта не сползала угрюмость, а Денборд просто нацепил дерзкую маску, хотя вслух не произнес ни слова. Им и без того довелось пережить многое.
— Вы опробовали свои стрекала? — спросил Патун. — Насколько они эффективны?
В ожидании ответа Высокан повернулся к ним лицом, вскинул руки, и ветви над головами вспыхнули так ярко, что могли бы посоперничать со светом пробуждения.
— Да, опробовали, — неохотно проронил Денборд. — С ними трудно управляться. Впрочем, старые путепроходцы действительно отступили — я имею в виду мертвецов, или как их там… Кое-кто даже на куски развалился.
— Это, несомненно, эхо-пилигримы. Тут их много.
— Они вправду мертвые? — спросила Тиадба.
— Возможно, не вполне мертвые, но им крайне не повезло. Скорее всего, они представляют собой ваши собственные версии, которые допустили ошибку и угодили в западню: Тифон сцапал их фатумы и закрутил вечно повторяющейся петлей. Тифон использует все, что попадает ему в лапы. Не самый приятный конец. Точнее, это вообще не конец, судя по моим наблюдениям за последние десятки тысяч пробуждений. Я сохраняю все, что удается узнать, — и передаю эти сведения тем, кому удалось до меня добраться.
— Сколько пилигримов выжило? — спросил Денборд.
Нико вскинул руки в молитве подсчета.
— Я не уверен. Сотня?.. Или того меньше. — Патун коснулся земли, и перед ним вырос ящик, похожий на платяной шкаф. Он обошел его кругом, почесал ладони, пробормотал пару слов, потряс головой. Боковины ящика отпали в стороны. Изнутри вынырнули древесные ветви и разрослись с неимоверной скоростью, извергая множество искр. Внешне они напоминали миниатюрные версии деревьев, которые окружали и защищали их раньше.
— Можете снять скафандры. Кладите их прямо на грунт. Как проветрятся, мы их бросим сюда. — Он показал внутрь шкафа. — Переделанные и модернизированные доспехи обретут новые знания, станут лучшими проводниками. А затем вы пойдете дальше. Лагерь я уничтожу и скроюсь в другом месте. Колея совсем неподалеку — не хочется угодить к Молчальникам. Кроме того, мы слишком близко к Свидетелю.
— Как это возможно? — спросила Тиадба. — Нас выпустили в Хаос очень далеко отсюда.
— Расстояния, углы, метрика пространства — все это меняется, что ничуть не облегчает задачу планировать и готовиться к следующим испытаниям.
Он показал рукой, куда класть скафандры — путепроходцы неохотно, по очереди, сняли доспехи — все, кроме Махта. Херца и Фринна встали поближе к ящику, словно им было уютнее от его благотворной тайны. Помедлив, к ним присоединился Шевель.
Патун собрал костюмы и швырнул их в ветви. Доспехи исчезли с громким шипением. Высокан терпеливо ждал, когда решит раздеться Махт.
— Высокая магия, — подмигивая, сказал Денборд и коснулся кончика носа. Он до сих пор не верил Высокану, но что делать? Здесь и впрямь была защита — пусть даже временная.
— Давай, не задерживай, — приказала Тиадба. Махт кисло взглянул на девушку, но повиновался. Патун бросил скафандр в серебристые заросли.
Полураздетые разведчики лежали вокруг ящика и по очереди рассказывали о последнем крупном вторжении, об уроне, нанесенном Кальпе, о своей подготовке, о гибели первого Патуна, о появлявшихся и исчезавших звездных кораблях в долине, о призрачных руинах городов, о странном характере света в этом месте…
И о пилигримах, от которых осталось только эхо.
— Я уверен, что Перф сейчас с ними, — промолвил Махт. Нико встал на колени, сложив ладони домиком — молитва о милосердии, хотя кому она была адресована, никто сказать не мог.
Патун слушал внимательно — Тиадба, впрочем, подозревала, что подобные истории для него не в новинку.
— Что ж, юные путепроходцы, — сказал он, — вам удалось справиться со многими трудностями. Приятно сознавать, что мы все еще способны производить таких, как вы. Однако город практически ничего не знает о Хаосе — так было всегда. Я не могу вернуться, не могу и сообщить о том, что знаю, поскольку город попросту не пойдет на такой риск. Ведь, в конце концов, все мы можем оказаться злонамеренным, дезинформирующим порождением Хаоса.
— Да, наш инструктор об этом предупреждал, — кивнул Махт и расстроено закусил губу.
