— Да, — заикаюсь я. — Конечно.

Я следую за ними по коридору и захожу в спальню, не уверенная, что действительно готова к этому. Я делаю тяжелый вдох и жду, когда на меня обрушится поток плохих воспоминаний и душевной боли, но ничего не происходит, когда я вхожу.

Мебель и постельное белье новые. Я стараюсь не подавать виду, что ищу следы Люси, которые я видела в прошлый раз, когда была здесь, но теперь их нет. Флакон духов, фотографии, одежда – все исчезло.

Хадсон ставит коробку на пол и выходит из комнаты.

— Ты избавился от ее вещей? — спрашиваю я Далласа, чувство вины просачивается сквозь меня. Заставлять его делать это – не то, чего я хотела. — Клянусь, в мои намерения не входило, чтобы ты стирал ее.

— Я не стирал ее.

Он прижимает руку к сердцу, в то время как мое колотится. Он больше не носит обручальное кольцо. Не носит уже несколько недель, но я не спрашивала его об этом. Я не была уверена, сделал ли он это, чтобы сделать меня счастливой, или потому что хотел этого для себя.

Теперь я знаю, что это потому, что он так хотел.

— Несмотря ни на что, Люси всегда будет занимать место в моем сердце, — продолжает он.

Я киваю. Я не хочу, чтобы он потерял и это.

— Пришло время мне это сделать. Я не могу продолжать жить прошлым, особенно когда оно разрушало мое счастливое будущее. Это был ад, не пойми меня неправильно, заставлять себя делать то, что я должен был сделать несколько месяцев назад. Я ждал, пока буду готов, так что спасибо, что дала мне время сделать это. Я прошел через все с Мейвен. Она выбрала вещи, которые хотела бы оставить, а потом семья Люси пришла за своими собственными сувенирами.

Я сажусь на кровать и провожу пальцами по новому белому покрывалу.

— Только не выгоняй меня с этой постели, ладно?

Он ухмыляется.

— Милая, единственная причина, по которой я бы выгнал тебя из этой кровати, это чтобы трахнуть тебя на полу.

Я встаю и обхватываю его шею руками. Он сделал все это для меня. Открыл для меня свое сердце. Он хочет построить со мной дом и создать семью, потому что любит меня.

Я люблю его.

Я устала бежать от него. Устала бороться. Я должна быть сильной и честной ради нашего ребенка, ради нас самих, ради шестилетней девочки, которая сделала для меня знак «Добро пожаловать домой», который висит на входной двери.

— Я люблю тебя, — шепчу я ему в губы.

— Вот оно. — Он ухмыляется. — И я люблю тебя.

ДАЛЛАС

Четыре месяца спустя

Крик в ушах – это музыка для моих ушей.

Звук, который я боялся не услышать. Я отбросил печаль о том, что их должно быть двое, на задворки сознания. Я не позволю этой потере помешать блаженству этого момента.

Для меня не было сюрпризом, что Уиллоу была чертовски храброй. Она провела десять часов в родах и ни разу не пожаловалась. Все, что было у нее на уме, это волнение от встречи с нашим ребенком, смешанное с беспокойством, что этого может не случиться. Я оставался рядом с ней все это время, не двигаясь ни разу, потому что не хотел ничего пропустить. Она должна была знать, что я был с ней на протяжении всего пути.

Наша жизнь превратилась в вихрь перемен. Уиллоу переехала к нам, но в семье Барнсов ничего не изменилось. Кажется, что она была здесь всегда. Поначалу мне было тревожно, учитывая нашу историю, но потеря ребенка научила нас дорожить каждым мгновением.

К черту мелкое дерьмо.

К черту бегство.

К черту страх.

Его крики стихают, когда Эйдан передает его, завернутого в одеяло, Уиллоу. Мое дыхание замирает, когда она берет его на руки, уже привыкшая к тому, что ему нравится, когда его обнимают, и играет с его крошечной ручкой, шепча ему.

Я смотрю на них с состраданием. Со счастьем. С любовью.

Как бы мне ни хотелось сделать свой ход, я жду, пока она будет готова. Она заслуживает этого.

Мое сердце колотится о грудную клетку, когда она смотрит на меня влажными глазами. Она поднимает руки, двигаясь ко мне, и я не теряя времени беру его в руки. Он совершенен – от его полной темных волос головы до его носа-пуговки – и он извивается, как рыба в воде.

Я готов забрать его домой. Чтобы показать ему детскую, над которой мы работали несколько месяцев. Чтобы дарить ему любовь каждый день.

Эйдан слышал сердцебиение во время каждого УЗИ, но мысль о том, что мы можем потерять ребенка, все равно ежедневно висела у нас над головой.

Вероятность еще одного выкидыша была высока. Могли возникнуть проблемы при рождении.

Это бремя свалилось с меня. Это беспокойство ушло. Он здесь, здоров и смотрит на меня сонными, темными глазами, похожими на глаза Мейвен.

Мое сердце уже принадлежит ему.

Это было трудное путешествие, но, как и наши дорожные поездки, мы сделали их приятными, запоминающимися, сумасшедшими. Наши повороты и объезды сделали нас сильнее, заставили нас любить глубже, заставили нас ценить каждый день.

Мы назвали его Сэмюэль.

В честь моего дедушки.

Уиллоу и Мейвен любят его имя так же, как и я.

Сэмюэль Логан Барнс.

Восемь фунтов и четыре унции гребаного очарования.

Мой сын. Мой новый помощник. Еще больше счастья в жизни, которую я считал законченной.

Я не знал, что меня ждет, когда мы вошли в больницу этим утром. Мое сердце колотилось от страха с каждым шагом. Плохие новости были для меня постоянным явлением. В этих стенах я пережил столько потерь.

Сегодня это закончилось.

Это место больше не будет напоминать о потерях.

Я потерял здесь людей, которых любил.

И я обрел того, кого люблю так же сильно.