— Все готово для завтра, Кэролайн?
— Мне нужно сходить утром в магазин за некоторыми продуктами.
В действительности за всеми.
— Значит не все готово.
— Я хотела, чтобы ингредиенты были настолько свежими, насколько возможно.
Он хмыкнул, затем засунул руку в штаны, чтобы вытащить свой член и начал поглаживать его с намеком.
— Я немного устала сегодня, Дэвид, — сказала я, пытаясь оставаться спокойной.
— Как и я. Я буду спать лучше, и ты тоже. Иди сюда.
Я сделала глубокий вдох.
— Нет, Дэвид. Не сегодня.
Он выглядел раздраженным.
— Ну, по крайней мере, ты можешь облегчить это для меня.
Я закрыла глаза, но закрыть разум от звуков и ощущений было не так-то просто.
Когда он закончил, я пошла в ванную, чтобы вымыть руки и посмотрела на свое бесстрастное отражение в зеркале. Дэвид уже спал, когда я вернулась. Я стояла и смотрела на него, задаваясь вопросом: кто этот мужчина, за которым я замужем? Это когда-либо была любовь? Я знала, что никогда не чувствовала того, что чувствовала, когда была с Себастьяном. Дэвид был счастлив? Я знала, что он злился, что не мог подняться по карьерной лестнице со скоростью и успехом других людей. У него не было друзей — он завязывал знакомства с людьми, которые могли быть полезны.
Я лежала без сна долгое время, отказываясь плакать.
Суббота началась с виноватой поездки в большой продуктовый магазин за городом.
Дэвид заманил своих коллег обещанием хорошей итальянской кухни — я сомневалась, что его «дружелюбная» личность или приятные манеры заставили стольких людей изъявить желание посетить наш званый ужин, поэтому я должна предоставить по-настоящему хорошую еду. Все домашнее. Дэвид не допускал ничего заранее приготовленного — он любил видеть меня на кухне.
Как только я вышла из дома, то проверила свой телефон, но от Себастьяна не было сообщений. Я решила написать, пока находилась вне дома, и надеялась, что он быстро ответит, пока я могла оставить свой телефон включенным.
*Хожу за покупками, но думаю о тебе. К. х*
Я была счастлива как дурочка, когда он сразу же ответил мне.
*Я думаю о тебе все время. хх*
Я прочитала простое сообщение три раза, и затем со вздохом удалила его. Теперь я должна была купить продукты: я должна быть этим человеком — женой Дэвида.
Полтора часа спустя, покачиваясь, я вошла в дом, сгорбившись под тяжестью пакетов с хлебом и рыбой, и выгрузила все покупки на стол. Дэвид был слишком занят в своем кабинете, чтобы помочь мне. Я надеялась, что купила достаточно для тридцати пяти человек, которых должна была накормить.
В полдень я сделала Дэвиду бутерброд и отнесла ему в кабинет. Я удивила его. Он захлопнул свой ноутбук, когда я вошла, но я успела увидеть, что он играл в карты. Да, слишком занят, чтобы помочь мне. Не то чтобы я заботилась об этом, но это раздражало. Я осознавала, что уровень моей терпимости снижается — каждый момент, что я проводила с Себастьяном, делал мои часы с Дэвидом невыносимыми.
К началу вечера я была истощена. Я простояла на кухне весь день и чувствовала себя усталой и раздражительной. Дэвид недавно вышел из душа и теперь бродил и смотрел на фуршетный стол с видом лорда, осматривающего свои владения.
— Ты не готова, — сказал он, глядя на меня, запачканную в муке и в помятом фартуке.
— Я провела семь часов за готовкой, Дэвид.
— Ну, ты и выглядишь соответствующе.
Я развернулась. Он не мог даже заставить себя сказать простое «спасибо» или что вся эта еда выглядит хорошо. Ублюдок.
Я снова подумала о словах Себастьяна: четыре месяца. Я уже начинала думать, что не продержусь так долго.
Затем я увидела, что платье, которое я положила, чтобы надеть сегодня, сползло с кровати. Дэвид, должно быть, перешагнул через него три или четыре раза, когда ходил по комнате, но оставил его лежать смятым.
От его низости я почувствовала ярость. Я предполагала, что его детское поведение было наказанием мне за то, что я недостаточно уделила внимания его потребностям прошлой ночью. Независимо от причины, я чувствовала реальную неприязнь, что увеличивалась с каждым днем.
Я быстро приняла душ, перебрав все гневные слова, что хотела сказать ему, слова, что было все труднее сдерживать.
Как только я высушила волосы, то собрала их в пучок — одно из немногих изящных искусств, что я узнала от мамы в плане приведения себя в порядок — затем скользнула в свое любимое, слегка помятое терракотового цвета платье и бежевые туфли-лодочки.
Я наносила немного блеска для губ, когда услышала первый подъезжающий автомобиль, за которым последовал истеричный крик Дэвида, что мне срочно нужно быть в гостиной.
У меня было искушение заставить его ждать, но это не стоило реакции, что последует позже. Мне пришло в голову, что в течение следующих нескольких месяцев мне лучше быть образцовой женой — это определенно сделает все проще, но я серьезно сомневалась, что выдержу все эти вызовы.
Ранними прибывшими были капитан Доусон и его жена Бетти, хорошо одетая пара лет тридцати. Они излучали любопытство, смотря на меня, дом, еду, нашу мебель, такими алчными глазами, что я задалась вопросом, попытаются ли они продать все на канале «Магазин на диване».
Четыре человека прибыли вместе: два одиноких офицера и пара Беннетт, что были дружелюбными и добродушными, любезно приветствуя меня, охая и ахая над едой.
К тому времени как прибыли Донна и Йохан, дом был заполнен, и люди высыпали во двор, приятный гул от болтовни стоял в летнем воздухе.
— Дорогая Кэролайн. Ты как всегда выглядишь великолепно, — сказала Донна, целуя меня в обе щеки и держа мои руки. — Так здорово, что ты устроила такой прием почти сразу после переезда.
