Они сжимают меня в объятиях, и мы все начинаем смеяться. Они продолжают повторять это снова и снова. Ты сделала это. Ты сделала это
Кто-то сделал всё это. Не уверена, что это была я.
Смотрю на свою сумку, в которой содержатся разные варианты будущего. Будущее в полицейских залах и судебных разбирательствах. Все эти танцы и смех на кухне резко оборвутся, когда будут проверять наши оценки и успеваемость. Возможно, даже проведут повторные тесты.
В этом другом будущем моим родителям напомнят, кем я являюсь на самом деле.
Глава 27
Я встречаюсь с Адамом в одной улице от офиса доктора Киркпатрик в пять. Он молчит, когда я сажусь в машину, и срывается с места прежде, чем успеваю поцеловать его. Удерживаюсь на краешке кресла, шокированная скоростью.
Такая быстрая езда для него не типична. И такая молчаливость.
Он выглядит бледно и изможденно, вокруг глаз залегли чёрные круги. Уверена, он совсем не спал. Вообще.
— Эй, ты в порядке? — спрашиваю я.
Он не отрывает глаза от дороги. Только кивает и проверяет телефон. Минутой позже он снова проверяет его. И затем ещё раз.
— Ждешь звонка от президента? — спрашиваю я, пытаясь смягчить обстановку.
Он лишь смотрит на меня.
— Следи за временем.
— Хорошо.
Но всё не «хорошо». Что-то серьёзно держит его в напряжении. А у меня нет ни одной долбанной идеи, что это и почему он ведёт себя так. Разве сейчас не я должна быть единственным человеком на взводе?
Сейчас не время для этого. У нас крупная рыба на крючке — чёрт, да это целая белая акула.
Адам заезжает на парковку, а я ищу машину доктора Киркпатрик.
— Вот. Эта. Я уверена, эта её.
— Здесь ещё кто-нибудь работает?
— Администратор, но она уходит после того, как приходит последний пациент за день.
— А что насчёт её последнего пациента?
— Сеанс заканчивается без десяти, так что мы должны успеть. Она, скорее всего, занимается бумажной работой.
Адам паркуется не возле офиса, а через одну улицу, где его машина не будет заметна. Опускаю глаза на бумажную папку в своих дрожащих руках и желаю не быть такой безропотной.
Я должна была позвонить в полицию. Чёрт, что, если она позвонит в полицию?
Отталкиваю эти мысли и следую за Адамом в офис. Звук электрического звонка на входной двери вызывает во мне всплеск адреналина.
— Доктор Киркпатрик? — зовет Адам.
Тишина. Я прочищаю горло и машу рукой перед потрескавшейся дверью в офис. Мы подходим ближе, но всё ещё не слышим ни звука. Мне это не нравится. От тишины покалывает пальцы и шею. Я начинаю дрожать, хотя мне и не холодно.
— Доктор Киркпатрик? — Адам стучит в дверь, и она со стоном приоткрывается под его ударами. Он толкает появившийся зазор и захлёбывается при вдохе.
— Что там? — Встаю впереди него, чтобы увидеть.
Но лучше бы я этого не делала.
Доктор Киркпатрик распростёрта на столе. Гигантская тёмно-красная лужа скопилась под ней, прямо сверху органайзера. Какая-то крошечная, отстранённая часть меня понимает, что это кровь.
А другая вопрошает, может ли это быть чем-то другим. Столько крови означало бы, что она… нет. Это невозможно.
Но она вообще не двигается. Я вдыхаю и чувствую отчётливый медный запах в воздухе. И правда ураганом проносится сквозь меня.
Доктор Киркпатрик мертва.
— О, Боже. — Мой голос надтреснут. Расколот на части. — О, Боже, Адам, нам нужно позвонить 911.
Он не просто испытывает шок и отвращение, как я, а почти впадает в ступор. Как будто не может поверить в то, что видит. И кто может винить его? Потому что никто не поверит в это. Никто не должен видеть это.
На полу перед столом валяется сумка. Как я понимаю, принадлежащая ей. Содержимое раскидано по всему ковру, кошелек явно отсутствует.
Её из-за этого убили? Из-за кошелька? Тошнота накатывает волной, поэтому я отворачиваюсь от этой картины. От тела. Чёрт, это тело.
Что мне делать? Что мне делать?
Отхожу назад, вытаскивая телефон. Внезапно Адам оживает, выхватывая его из моих рук.
— Нет. Кто-то другой должен позвонить туда.
— Что? О чём ты говоришь?
Он берёт меня за руку и быстро движется, вытаскивая нас из офиса назад под лучи исчезающего солнца. Немного притормаживает, чтобы протереть ручку двери своим рукавом. Я хочу возразить и вырваться, но правда в том, что я вообще плохо понимаю, что происходит. Маленький пузырь шока удерживает меня вне реальности, притупляя чувства.
— Мы должны позвонить в полицию, — снова говорю я, но голос как будто принадлежит другому человеку.
Он продолжает идти, освободив мою руку и предполагая, что я последую за ним. И я следую. Потому что не знаю, что ещё делать. Эта ситуация далеко за пределами тех, с которыми я способна справиться.
Чувствую тошноту и тяжесть. Я уже не просто дрожу, а практически бьюсь в конвульсиях.
Адам вынимает свой телефон и начинает писать сообщение. Яростно.
— Ты пишешь в полицию?
Это вообще возможно?
Он озирается вокруг, его взгляд безумен, а лицо бледное.