За первые пять уроков он прямо-таки извёлся. Дважды была возможность пустые упаковки Марципанникову сунуть, но заранее он их мог с успехом найти и выкинуть. Очень хотелось отловить Толика и посвятить в мероприятие, чтобы хотя бы на стрёме стоял. Но Толик очень демонстративно Пашку игнорировал.
Так что он его мысленно послал куда подальше. Радуется, небось, что и про Пашку муть выложили. Только вот Толик реально облажался с мышонком, а он, Пашка, просто жертва монтажа и обстоятельств.
К кабинету русского языка Паша понёсся в самом начале перемены, едва с геометрии отпустили. К счастью, там было открыто. Более того, пусто!
Пашка закинул свой ранец на стул и уложил ссыпанные в одну коробочку из-под зубочисток размельчённые таблы на подоконник. Перемена десять минут, навряд ли так быстро нагреется. Хотя в классе было душно и жарко: окна выходили на солнечную сторону. Похоже, потому Лидочка и свалила на перемену по своим делам. Хорошо, не закрыла.
Пустые бумажные упаковки Пашка с блеском сунул в ранец Марципанникова, пока тот пыхтел у доски с уравнением. Тут очень свезло: Славка за каким-то хером пересел к сисястой Мирошиной, и получился от Пашки в соседнем ряду на две парты ближе к училке. И рюкзак отставил в проход, зазывно расстёгнутым. Осталось только в туалет спроситься и, проходя мимо, уронить улики внутрь. Славка же сам помог всеобщее внимание отвлечь, потому что устроил у доски настоящее представление: чесал репу, раздумывал в позе греческой статуи мыслителя, хмурил брови, возводил очи к потолку и шевелил губами, будто шептал молитву. Все глазели на это и ржали, а как Соколов поссать пошёл — никому было не интересно.
Тогда же, в туалете, он и смешал порошки. До конца урока оставалось пятнадцать минут, а Пашка прихватил из дома и сунул в карман пиджака хладогент для сумки-холодильника из морозилки.
Преждевременно ничего не задымило.
Оставалось надеяться, что вообще задымит. Хотя Пашка и так всё сделал, и задание должны засчитать в любом случае. Но в этот раз ещё очень хотелось посмотреть на результаты.
Пашка очень собой гордился. Его так и распирало, хотя всё ещё было страшно.
Подкинув «заряд», он из класса ретировался и вошёл потом со всеми, сел на своё место. Марципанников тоже — Светка опять шепталась с подружкой Юловой за одной партой. Может, от ворот поворот дала? Это было бы супер!
Славка всерьёз занялся своим успешным блогом, но сегодня жертвой стал Лебедев. Его проблема была в круглых очках, которые Лебедев, правда, перестал носить ещё после седьмого класса (видать, линзы вставил). Но, как и в случае с Пашкой, было уже поздно.
Драться с задирами Лебедев так и не научился, и потому страдал вдвойне, физически даже чаще, чем морально. Бывали недели, когда его пинали ногами едва ли не на каждой перемене. Не избивали, конечно, таким Славка особо не баловался. Так, пару ударов носками кроссов туда, где больно, но следов потом нет.
С Пашкой такое тоже время от времени проделывали, но только группой, и то с осторожностью. Потому что Пашка давал сдачи, и паре-тройке шакалов всякий раз тоже приходилось согнуться пополам.
Почему Лебедев не давал, непонятно. Но он только скрючивался в позу эмбриона, стараясь закрыть лицо, пах и живот. Потому часто ходил пыльный, вытерший шмотками полы, и хорошо, если не в сортире.
Сегодня перед правоведеньем Лебедева примотали за руки и ноги к четырём тяжёлым металлическим стульям скотчем. Видос «Жук упал и встать не может» успел за час набрать половину от числа просмотров, намотанных Пашкиной лирикой за сутки. И лайкали Лебедева больше, почти как «Мышиный ранец». Может, побьёт Толиков рекорд.
Видос реально вышел очень ржачный. Если честно, Пашка тоже его лайкнул: благо аккаунт у него на ютубе неузнаваемый. Потому что Славка мудила, но с фантазией у него всё в порядке.
Ничего, теперь посмотрим, как фантазия поможет вывернуться из истории с дымовухой.
Только что-то она не срабатывала. С другой стороны, следующий урок — литература — у 10-го «Г» в том же кабинете. А может, что-то не то Пашка намешал? Соотношение неправильное?
Дымовуха продержалась всю перемену и потом ещё минут десять.
Реакция началась почти сразу после того, как приложение одарило изнывающего от нетерпения Пашку четвёртым львом. Дым повалил клубами, и почти тут же пластиковая коробочка от зубочисток взорвалась. Ошмёток впечатался в Лидочкину щёку. Примечательно, что она как раз рассказывала о том, как Гоголь сжёг второй том «Мёртвых душ» (вчера оказалось, что это никакая не мистика вообще, там даже призраков нет в том тексте).
Выражение лица Лидочки надо было снимать, конечно. Такой панический ужас Пашка только в кино видел. Но его «снесло» взрывом и травмой (незапланированной!). В классе поднялся визг и ор, а вонь, от которой прямо-таки выворачивало, будто подталкивала всех нестись вон с удвоенным рвением.
Пашка так искренне испугался, когда Лидочку задело снарядом, что «эвакуировался» с совершенно ненаигранной паникой. Про записку на столе вообще забыл. И вспомнил не сразу.
Ор поднимался во всех классах, дети, подростки и взрослые неслись к выходу, кто-то вопил: «пожар!», кто-то: «взрыв!» и: «подорвали!». Короче, эффект получился в разы круче самых смелых Пашкиных фантазий. Даже полицию успели вызвать прежде, чем педагоги постарше, которых лет с двадцать-тридцать назад так уже «радовали», поняли по запаху, что школу никто не минировал, а просто нужно найти какого-то придурка и руки ему оторвать.
Всех отпустили по домам, а 10-й «Г» выстроили шеренгой на стадионе и допрашивали с пристрастием почти час. Пашка здорово пересрал, но, похоже, никто ничего не видел. Записку с доносом он шлёпнул на пост охранника во время «эвакуации», и теперь боялся, что она от всеобщего бега улетела и потеряется.
Впрочем, это и без сотни баллов, даже и без расплаты с Марципанниковым, просто невероятно круто! Пашку распирала гордость, не показывать которую было очень сложно. Лидочка, вроде, оправилась. Ну может, синяк останется. А в остальном шалость, как было в поттерианне, удалась!
Охранник принёс записку директрисе уже когда всех готовы были отпустить за вещами в вонючий класс.
Ничего не понимающего Славу поволокли в школу одного. Видимо, обыскивать рюкзак. То-то там сейчас будет! Эх, жалко, что нельзя позырить!
— Эт чё, Марципан устроил? — шепнул в ухо Толик, кажется, даже с восхищением.
Пашка обиделся. Восторгаться им, что ли, теперь будут, блин?
Ладно, пофиг.
Дебилы повосторгаются, а вот преподы всю душу вытряхнут. Чего и надобно.
Так и произошло.
Марципанникова! Исключили! Из школы!
Выяснилось, что он был прописан в квартире бабки на другом конце города, и закон не обязывал СШ №37 вдалбливать в Славку среднее образование.
Господи, почему Пашка не избавился от него таким способом раньше⁈ Ай да приложуха! Да Пашка теперь молиться на неё будет! Да он же теперь тайный супергерой, пензенский Питер Паркер! Разом спас такое число невинных!
За вечер вторника, пока Пашка ещё ведать не ведал о масштабах своего успеха, игруха наградила его вторым львом, перевёрнутой на бок «G», и, конечно, заветной сотней баллов, вытащив из минусов: теперь на счету было пятьдесят восемь очков. Но почти тут же стало восемь: потому что первым делом Пашка купил доступ к детализации мыслей через гарнитуру.
Разумеется, он понимал, что это будут никакие не мысли. Но уровень анализа игрухиным ИИ всех факторов вокруг был так высок, что Пашка уже вполне верил в максимальную точность даже пересказа «мыслей».
Увы, дома в момент расширения функционала никого не было, и потому он пошёл на улицу, тестить приложуху там.
Поразмыслив, Пашка двинул к турникам в соседнем дворе, но качаться не стал, а просто сел на лавку. Сунул в ухо единственный работающий наушник. Он давно хотел беспроводные, но всё не получалось собрать денег даже на дешёвенькие китайские, так что продолжал мучиться с этим старьём.
Памятуя бугая стрёмной недоблондинки Ленки, соблюдал осторожность: телефон явно на людей не направлял, шифровался. Взял в объектив дамочку с коляской, потряхивающую своего отпрыска чуть поодаль около детской площадки.
