А я, в свою очередь, с лёгкой завистью смотрела на неё.
Она всегда была… эффектной. Такой, которую мужчины невольно провожали взглядом. Высокая, стройная, но в нужных местах – пышная, брюнетка. Об откровенной чувственности всегда кричали и её наряды: глубокий вырез, короткие юбки, обувь на каблуках. И все это – ярких, соблазнительных оттенков…
Тем удивительнее было видеть её сейчас в пышном, воздушном платье в милый розовый цветочек, что делало эту сексуальную хищницу какой-то непривычно-мягкой, уютной, почти домашней…
Но даже сейчас я понимала, что проиграю ей сегодня по всем статьям в своём обтягивающем алом платье на одно плечо, которое было у меня заготовлено специально для праздника. Просто потому, что не было во мне всего того, что было в ней.
Но с этим я давно научилась жить. В конце концов, у меня ведь был любящий муж, счастливая семья – а все остальное не так уж и важно, правда?
- Ты вся перемажешься, если станешь мне помогать, - улыбнулась я в ответ на её вопрос. – Лучше знаешь что? Сделаешь мне шикарный макияж, как только я освобожусь?
- Не вопрос, - усмехнулась она. – А ты прямо постаралась сегодня, я смотрю, Настька. Саша наверняка будет в восторге. Кстати, у меня тоже есть для него особый… сюрприз.
Она загадочно улыбнулась, а я только рот успела приоткрыть, чтобы спросить, что же это за сюрприз такой, как Катя живо сменила тему, уводя разговор в другую сторону…
- Так что ты там сегодня, говоришь, наденешь?..
Я с огромным облегчением упала на стул в спальне, оказываясь перед большим зеркалом. Позади меня стояла Катя, подрядившаяся на этот вечер быть моим стилистом.
- Слушай, ну волосы у тебя прямо солома, - проговорила она, перебирая мои влажные после душа пряди. – Надо, что ли, маску хотя бы делать.
- Не успела, - только и выдохнула в ответ, устало прикрывая глаза и полностью отдаваясь на волю её рук.
- Ладно, что делать-то будем? – поинтересовалась она, слегка дернув меня за прядь и вынуждая приоткрыть веки и взглянуть на неё в отражении зеркала.
- Не знаю… накрути меня, что ли, как-нибудь. А что касается макияжа… делай на свой вкус. Я тебе полностью доверяю. Даже больше, чем себе самой.
Я улыбнулась, давая понять: последние слова касаются не только мейк-апа. Ну а как иначе? Мы дружили уже больше половины жизни. И в то время, как всех остальных друзей жизнь понемногу от меня отсекала, Катя всегда оставалась рядом.
- Ладно, сделаем все в лучшем виде, - улыбнулась она в ответ.
- А ты сегодня… необычная такая, - произнесла я после паузы, любуясь её чувственными, грациозными движениями – даже самые обычные вещи она делала так, словно кого-то соблазняла.
Увы, такому невозможно было научиться. Это было либо заложено в человеке, либо нет.
- Захотелось немного побыть принцессой. Правда, похожа?
Рассмеявшись низким, хрипловатым смехом, она покружилась на месте, позволяя длинной юбке платья эффектно взлетать и опадать, точно невидимый партнёр вёл её в вальсе.
А я смотрела на неё и все больше убеждалась – в подруге произошла какая-то важная перемена.
- Слушай, а ты… может, встретила кого? – спросила мягко.
Она сверкнула в ответ лукавой улыбкой:
- Может…
- Ого! И молчишь?!
- Я все расскажу, - пообещала она, и улыбка её вдруг изменилась, став из мечтательной какой-то острой, жалящей, почти неприятной. – Очень скоро… Настюш.
В этот миг я и себе самой не могла бы объяснить: почему вдруг мне стало не по себе?..
***
Тосты в честь именинника шли одним за другим, я уже успела подать первое и второе и скоро собиралась принести праздничный торт, который тоже выпекла самолично, зная, что Саша буквально обожает мою стряпню.
Уже стемнело. Где-то неподалёку звонко пели сверчки, добавляя вечеру очарования, а гирлянды и фонарики, которыми я украсила дом и сад, создавали особенную атмосферу тепла и уюта…
Я смотрела на мужа, раскрасневшегося и явно наслаждавшегося всем, что его окружало, и думала о том, что его счастливая улыбка стоила всего.
Даже того, чтобы терпеть не самые приятные вещи, которые сопровождали этот ужин.
Например, многочисленные тосты…
Первой, чтобы сказать, поднялась, конечно же, свекровь.
- Дорогой мой сыночек! – начала она таким тоном, будто собиралась того и гляди расплакаться. – Тебе уже тридцать пять лет, а мне все кажется, будто я вот только вчера тебя впервые взяла на руки…
Она подчёркнуто смахнула со щеки слезу – не факт, что действительно имевшую место быть - и продолжила:
- Хочу поднять этот бокал за тебя – самого красивого, талантливого и успешного мальчика. Даже не знаю, чем твоя жена заслужила такое сокровище… Но ты, Настя, Сашеньку моего хорошенько береги! Другого такого у тебя не будет!
Я только молча улыбнулась ей в ответ, хотя её слова неприятно царапнули по душе. Но в целом я уже привыкла к её шпилькам – как и многие другие матери, Елена Анатольевна считала, что отдала мне самое дорогое, что у неё было, а я этого совершенно не стоила.
Следующим с места встал мой отец.
- А я вот хочу Леночку поддержать! – прогромыхал его бас на весь, должно быть, дачный посёлок. – Настьке нашей с мужем очень повезло! Даже не представляю – и где бы она без него была? Так что ты, дочь, за такого мужика крепко держись! Ну, давайте, за Сашу!
