- А кто знает? Дед Мороз? Ну давай ему напишем! Господи, Саша, ответь на простой вопрос – ты с ней спал?!
Он выглядел сейчас, как затравленный зверь. Глаза бегали из стороны в сторону, а его упрямое молчание подводило меня все больше к опасной черте…
- Отвечай. Чего тебе стесняться людей, которые тебя так любят?
- Насть, давай не здесь, - наконец взял он себя в руки и в голосе его прорезались приказные нотки.
- Нет, здесь, - отрезала ледяным тоном. – Сейчас же.
- Я сказал…
- Вспомнил, как пользоваться языком? Так ответь на вопрос!
Мы сверлили друг друга взглядами и уступать я вовсе не собиралась. Как-то исправлять ситуацию, пытаться её замять, было уже поздно. И достаточно я наслушалась за сегодня уничижительных реплик, чтобы ещё и теперь скрыться с поля боя, в которое превратился праздничный стол, униженной и жалкой.
- Не сомневайся, Настюш, он со мной спал, - снова влезла в разговор подруга. – Да ещё как! В моей квартире стекла дрожали от того, как он…
- Тебе пора, - прервала я её интимные излияния. – Где выход – ты знаешь.
- Ты что, меня выгоняешь???
Катя была настолько изумлена моим поступком, будто это не она при трех десятках гостей только что объявила, что беременна от моего мужа.
- Поздравляю, ты все поняла верно. Уходи вместе со своим подарочком или я тебя выволоку, клянусь.
Она кинула быстрый взгляд на Сашу, словно ждала от него какой-то поддержки, но тот, похоже, даже за себя самого постоять был не в силах.
Оскорблённая и разозленная тем, как все обернулось, она зло затопала прочь, а я снова посмотрела на мужа…
- Я последний раз спрашиваю, Боровицкий. Ты действительно с ней спал?
И снова в ответ – лишь хмурый взгляд и глухое молчание.
- Что ж… ладно, - проговорила, ощущая, как силы меня покидают. – Тогда скажу я. Я как раз не успела произнести тост!
Схватив со стола бокал шампанского, я ядовито отчеканила:
- Выпьем же за моего мужа! За прекрасного, замечательного и самого лучшего, как описали его дорогие гости, вот только забыли добавить – мерзавца!
Развернувшись к нему, я резко выплеснула содержимое бокала ему в лицо.
- С днем рождения, любимый! И на вот, закуси!
Взяв кусок торта прямо голой рукой, я залепила этим куском мужу следом за шампанским прямиком в лицо.
А после этого хлопнула в ладоши – так громко, как только это было возможно – и, рискуя сорвать голос, объявила:
- Шоу окончено! Прошу всех выметаться!
Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я зашагала прочь – в глубину сада, подальше от всех этих взглядов, от всех тех, кто наслаждался чужим горем…
А позади меня, судя по звукам, рушился мир. Поднялся шум, раздались крики, послышался звон разбивающейся посуды…
Мне было уже плевать, что там вообще происходит.
Я сама была абсолютно и непоправимо разбита.
Хотелось рыдать, но я не могла.
Горло свело спазмом – мучительным, болезненным. Я чувствовала отчаянную потребность вытолкнуть наружу эту боль, разлившуюся по всему телу – вырыдать её, выплеснуть, выкричать, но слез не было. Ничего не было, кроме этой нервно сокращающейся мышцы слева, в груди, которая грозила надорваться в любой момент.
Я глухо выругалась, в очередной раз увязнув каблуком во все ещё влажной после дождя, прошедшего накануне, земле. Вырядилась, дура, как никогда в жизни, чтобы порадовать мужа. Чтобы в кои-то веки не казаться бледной жалкой молью на фоне эффектной подруги. И все это ради того, чтобы узнать, что они за моей спиной прекрасно радовали друг друга!
Интересно, как долго? Судя по животу, Катя была на месяце втором или третьем. Значит, как минимум несколько месяцев муж и подруга меня бессовестно предавали. А что, если это длилось вообще несколько лет, а я, слепая, доверчивая идиотка ничего даже не подозревала?..
От этой мысли замутило. Но по факту разве имело значение, сколько это длилось, если это все равно было? Причём не просто секс, а ещё и беременность…
Раздосадованная, разбитая этими мыслями и неудобной обувью, я стянула с себя туфли и застонала от облегчения, когда ноги коснулись влажной травы. К черту все! Надо мной сегодня уже вдоволь все посмеялись, и что в туфлях, что без – более значимой для этого змеиного сборища я явно не стану.
С этими мыслями я откинула туфли в сторону и тут же испуганно подскочила на месте, потому что совсем рядом внезапно раздалось:
- Ай! За что?!
Обернувшись, я заметила позади себя незнакомого мужчину, который смотрел на меня со всем возможным осуждением и непониманием, держась при этом за колено. У его ног валялась одна из брошенных мною туфель.
Я невольно пробежалась по нему взглядом: высокий, светловолосый, одет небрежно, но со вкусом – идеально отглаженные чёрные брюки, рубашка с чуть расстёгнутым воротом и накинутый на шею лишь для вида галстук.
А самое интересное во всем этом было то, что я понятия вообще не имела, кто это.
