- А почему ты мне обо всем этом не рассказал? Почему позволил, чтобы я продолжала верить такому человеку? Продолжала дружить…

- Я не хотел тебя огорчать…

Я горько, отрывисто рассмеялась.

- Зато теперь-то я как счастлива! Очень мне, Саша, весело, с торчащим между лопаток ножом.

- Прости меня… ты права, Настюш. Я должен был сказать…

Я помолчала, переваривая все услышанное, прежде, чем вынести свой вердикт.

- Извини, но просто так поверить тебе я не могу. Она вела себя слишком уверенно. А ты… совсем не как тот, кто ни в чем не виноват. Мне нужно подумать обо всем этом… а пока, будь добр, поспи в гостиной на диване. Видеть тебя сейчас рядом я не хочу… и не могу. Спокойной ночи.

Больше не в силах ни слышать его, ни думать обо всем этом, я развернулась и направилась в спальню.

Так и не выпив ни успокоительного, ни чая.

Впрочем, уже понимала – мне бы сейчас все равно не помогло ни то, ни другое.

Я беспокойно проворочалась в постели почти всю ночь напролёт. Без конца меняя положение тела, отгоняя тяжёлые, навязчивые мысли и сама же к ним постоянно возвращаясь…

В конце концов я сдалась. Закинув руки за голову, постаралась разумно и трезво, насколько это было сейчас вообще возможно, оценить все, что услышала за этот вечер.

Что я имела на данный момент? По сути, только слово своего мужа против слова бывшей подруги. Оба могли как лгать, так и говорить правду.

Зато косвенные признаки говорили куда больше, чем любые слова. Испуг Саши после признания Кати. Торжествующее лицо подруги в тот момент, когда она при всех объявила о своей беременности…

Муж пытался убедить меня, что она просто мстила ему за то, что он её не хотел. Но я видела её глаза, я видела выражение её лица и абсолютно ясно ощущала: мстила она вовсе не ему. Она хотела поквитаться со мной.

Вот только за что?.. Этого я никак не могла ни понять, ни принять. Ни умом, ни сердцем.

С обречённым вздохом я отвернулась к окну, за которым единственным светлым пятном был приглушенный отсвет фонаря, висевшего над входной дверью. В этот момент я едва ли не жалела, что я не такая дура, которая охотно поверила бы неуклюжим оправданиям мужа и сумела, как ни в чем не бывало, спокойно жить после всего случившегося дальше…

Увы, это была совсем не моя история. Впрочем, пороть сходу горячку я не собиралась тоже, как бы ни было тошно, как бы ни было сложно даже просто терпеть рядом присутствие человека, которому уже не могла верить так, как раньше.

Не могла, наверно, верить вовсе.

Заплутав в этих тяжёлых мыслях, незаметно для себя самой я как-то все же сумела уснуть.

***

Утром проснулась позже обычного.

В первую очередь – заглянула к детям, но обоих уже не было в постелях – видимо, успели убежать в сад. Саши не было тоже – после него остался лишь аккуратно застеленный диван. Я знала, что днем у него были дела в городе и испытала облегчение от того, что пока что не увижу его и не услышу.

Впрочем, нам с детьми тоже нужно было уезжать. Завтра Антону нужно было в школу, а Лизе – в садик. Да и мою работу, пусть и удалённую, тоже никто не отменял…

А ещё была одна вещь, которую я просто обязана была проверить. И сделать это могла только находясь дома.

Кое-как собравшись с силами, я вышла на кухню, чтобы приготовить завтрак и небольшой перекус в дорогу – Лиза постоянно хотела есть, хотя кушала совсем немного, зато часто.

За столом на кухне обнаружился мой папа. Я скользнула взглядом по стоявшей перед ним тарелке с яичницей – по одному только её виду было ясно, что готовил он сам – и прошла к холодильнику.

Папа же неловко прочистил горло, явно готовясь что-то сказать и в итоге грубовато выдал:

- Ну что там… Нормально все у тебя?

Я знала, что задушевные разговоры – совсем не его конёк. Он вообще был разговорчив только тогда, когда не трезв. Жаль только, что при этом, вот как вчера, имел склонность нести такое, что лучше было держать глубоко при себе.

- А ты как считаешь? – откликнулась с сарказмом, но беззлобно. – Нормально мне после вчерашнего?

Он растерянно почесал затылок, явно уже жалея о том, что вообще полез во все эти разговоры.

- Вышло, конечно, нехорошо. И я Сашке-то за тебя для порядка немножко напихал…

В голове вспышкой возникло воспоминание о диком шуме, который поднялся после моего ухода. Теперь я, кажется, догадывалась кого нужно благодарить за перебитую посуду, которую я с такой тщательностью и не меньшей – любовью, выбирала.

- Но ты же глупости-то делать не будешь? – донёсся до меня вопрос отца.

Я резко развернулась к нему с бутылкой молока в руке.

- Что ты называешь глупостями?

- Ну, развод там или, как вы, бабы, любите – отъезд к родителям…

Я невесело рассмеялась:

- Намёк на то, что в родительском доме мне не рады, я поняла. Но ты реально считаешь, что того факта, что мой муж заделал ребёнка моей подруге, для развода недостаточно?

Он снова почесал затылок.

- Это, конечно, погано. Но ты, Настька, сама башкой подумай! Ты без него кто? Никто. Как одна детей содержать будешь?

- Я – твоя дочь, - отрезала в ответ резко. – И будь добр меня не принижать!

Но отец словно бы и не слышал. Или даже не слушал…

- Ну, загулял мужик… бывает. Но ведь не ушёл от тебя! А измены всякие… ну так это природа такая!

- Очень удобно все прикрывать коварной природой, да? И что ты вообще мне хочешь этим всем сказать, я не пойму? Что тоже изменял маме?!

- Не ори на отца!

Повысив голос, он для пущего авторитета шарахнул по столу кружкой, но это не вызвало во мне ничего, кроме отвращения и презрения.

- Значит, так, «отец», - отчеканила сухо. – Через два часа мы уезжаем в город. Если хочешь, чтобы мы тебя довезли – прекрати засирать мне мозги и иди собирайся. Иначе поедешь на общественном транспорте.

Рот его возмущённо приоткрылся, но новых откровений я дожидаться не стала, молча развернувшись и отправившись на поиски детей.