Пожав плечами, я спокойно сказала:
- Очень жаль, если это действительно так. Потому что я тебя больше не люблю.
Я произнесла это – и остатки прошлого, ещё давившие на грудь, в этот момент словно растворились без следа. Стало легко и свободно…
- Неправда! – едва не выкрикнул он в ответ. – Неправда!
- Можешь не верить. Но я уже подала на развод, так что, все кончено, Саш.
Он схватился за голову, заметался по кухне взбесившимся зверем…
- Нет! Ты не понимаешь! Я хотел уйти от неё, все порвать! Но тогда она лишила бы меня всего… это ведь она дала денег на автомастерские, поэтому ей принадлежит почти все…
- Она и Рома, - вставила я холодно.
- От Ромки были одни копейки – этого бы не хватило ни на что! А Катя… уйди я от неё – и она бы просто выпнула меня с работы! И что бы мы тогда делали, на что жили?!
Мой спокойный, ровный тон резко констатировал с его истеричным.
- Начали бы все заново. Я бы верила в тебя так, как верила всегда.
Он снова подскочил ко мне, глаза горели слепой надеждой…
- Так, может…
- Уже – не может. Не после всего, что я выяснила, Саш. Ты всех кругом предал – так иди туда, где тебя готовы прощать. А я – не готова и никогда не буду.
Я резко махнула рукой в сторону выхода:
- Тебе пора.
- Не могу поверить…
- Не верь, пожалуйста, уже в другом месте.
Он помотал головой, словно дезориентированный в пространстве. Покачнувшись, все же послушно пошёл к двери…
Перед тем, как свернуть в прихожую, обернулся. Будто думал, что я могу одуматься, окликнуть…
Я молчала.
Он – просто шагнул прочь.
Как я надеялась – навсегда из моей жизни.
- К нам папа приходил?
Антон замер на пороге, как только мы вошли внутрь нашего нового обиталища. Нахмурился. Принюхавшись, внимательно осмотрел пол под своими ногами, где на коврике остались следы от обуви, и, уже не спрашивая, а утверждая, повторил:
- Папа приходил. Он будет жить здесь с нами?
Я вспомнила разговор, который состоялся между мной и сыном в самом начале всей этой истории с изменой. Те дни сейчас казались бесконечно далёкими, почти нереальными, хотя с тех пор, по сути, не прошло и месяца…
Мы с сыном так и не вернулись к обсуждению будущего. Раньше мне просто нечего было ему сказать, зато теперь я вполне ясно знала, что дальше.
- А ты сильно расстроишься, если не будет? – зашла я осторожно, издалека.
Антон сильно, как-то не по-детски сурово сжал губы и после паузы ответил:
- Нет. Я не хочу, чтобы он с нами жил.
Конечно, это должно было меня, наверно, в какой-то степени обрадовать. Но гораздо сильнее – удивило. Развод родителей ведь неминуемо отражается на детях, так почему же сын был настроен столь категорично?
- А почему? – поинтересовалась, неспешно скидывая с себя туфли, словно весь этот разговор, предполагавшийся нелёгким, был самым обычным диалогом, просто между делом.
- Он плохой, - вынес свой вердикт сын, тоже стаскивая с себя кроссовки.
Я мягко, бережно развернула его к себе и сказала:
- Слушай, Антош. То, что мы с папой разводимся, не делает его плохим. Как и меня – плохой…
Сын упрямо, резко мотнул головой. С отвращением повторил:
- Он плохой.
- Почему?
- Я его видел… с тётей Катей. Ещё до того, как она всем все рассказала.
