Он медленно сделал от неё шаг прочь, в сторону. Затем ещё один… и ещё…

А потом просто опрометью кинулся вон, как напуганный мальчишка, выбегая из дома в сгущавшиеся над землёй сумерки…

***

Ноги сами собой принесли его в единственное место, где мог найти сейчас помощь и поддержку…

Буквально взлетев по лестнице вверх, он сначала нажал на кнопку звонка, а затем бешено замолотил по двери кулаками, как остро нуждающийся в срочном укрытии человек…

В ответ на устроенный им шум дверь отворилась. Но на пороге оказался совсем не тот человек, которого он рассчитывал увидеть…

Неужели ошибся квартирой? В полутьме площадки он скосил взгляд в сторону… да нет же, вот знакомые цифры «сорок пять» над звонком, намалеванные красной краской…

- Мама! – отчаянно завопил он. – Мама!

- Ты чего тут разорался?! – накинулся на него открывший дверь жердяй. – Ты кто вообще такой?!

- Саша?..

Мама появилась из-за спины незнакомого мужика и с губ автоматически сорвалось рыдание – от облегчения, что она была здесь, от всего пережитого ужаса…

- Саша, что случилось? – спросила мама, но как-то безразлично, отстраненно…

Он попытался было пройти в квартиру, но жердяй мгновенно перегородил ему дорогу…

- Мама, мне помощь нужна… Могу я войти?

- Боюсь, у нас нет лишнего места, Сашенька…

Он не сразу осознал произнесённые ею слова.

Но главное, тем не менее, понял – в материнском доме для него больше не было места…

Уперевшись пальцами в стену в поисках опоры – так сильно, что стало больно – он собрал в кулак остатки сил и выдохнул:

- Ключи. Мама, дай мне ключи от квартиры, которую я тебе подарил.

Ответом ему был смех – громкий и издевательский. Смеялся жердяй…

- Хрен тебе, а не ключи, сынок. Квартирку ту мамка твоя мне уже отписала – по большой любви! Так что давай, вали-ка ты лучше отсюда с концами!

Дверь захлопнулась прямо перед его носом, погрузив весь окружающий мир в абсолютную тьму… Показалось даже, что этот резкий хлопок положил конец всей его жизни…

А последним, что он видел, было лицо матери, которое безо всяких слов ясно подтверждало: все, что сказал незнакомый мужик – правда…

Без сил сползя на пол, Саша приземлился на верхнюю ступеньку лестницы и, прикрыв ставшие бесконечно тяжёлыми веки, прижался щекой к металлическим прутьям…

Он действительно все потерял.

Окончательно и бесповоротно…

Женщина, сидевшая за столом напротив него, по-прежнему выглядела привлекательной и ухоженной, но что-то в ней необратимо изменилось с того единственного раза, что он видел её прежде.

И дело было не в бледности её лица, не в тёмных кругах под глазами, которые она пыталась безуспешно замазать… Приглядевшись, он понял – ее облик почти до неузнаваемости менял совершенно потухший, опустевший взгляд.

Его и прежде удивляло, как у Шурика хватило мозгов променять умную и преданную жену на красивую обёртку, но сейчас он поражался этому особенно. Потому что тоже невольно сравнивал.

И сравнение это было совсем не в пользу Кати.

- Итак, - взял он на себя инициативу в разговоре. – Мы практически обо всем уже договорились, но мне хотелось бы понимать… с чем связано ваше столь горячее желание избавиться от бизнеса? Дела идут не так плохо, но вы продаёте мастерские по цене, заведомо ниже той, что могли бы выручить и при этом… именно мне?

Её губы дрогнули, изгибаясь в неприятную, неживую улыбку.

- Я избавляюсь от прошлого.

- Вы могли это сделать, продав бизнес кому-то другому.

- Вам – приятнее. Потому что для него это больнее. А я хочу, чтобы он страдал… за все, что сделал.

Роман догадывался, о чем она говорит. Нетрудно было сопоставить то, что видел перед собой – а именно, её словно бы сдувшийся живот – со словами, которые слышал.

- Шурик к сделке прилагается? – уточнил он насмешливо.

- Нет, он там больше не работает.

- Но у него ведь была доля в деле…

- Очень ничтожная. И половина её при разводе досталась Насте.

Это он знал. Именно поэтому вообще откликнулся на сделанное ему предложение.

- А где же тогда Шурик? – осторожно поинтересовался Роман.

Она осклабилась, выказывая отвращение, но…

При этом он видел: ей, кажется, даже было необходимо поговорить об этом хоть с кем-то. Пусть даже совершенно посторонним.

- Надеюсь, вовсю развлекается на исправительных работах. Хотя он заслуживал худшего. Он забрал у меня… то, чего я хотела больше всего на свете.

Она, несомненно, говорила о ребенке. Но он не стал вдаваться в подробности и что-то уточнять. Каждый, вероятно, получил ровно то, что заслужил и говорить тут было попросту не о чем.

- Если ваши условия и решение – окончательные, то я согласен. Дальше я передам все своим юристам для завершения оформления сделки.

***

Я шагала к кабинету Ромы с бумагами по последней сделке, которые он просил меня ему занести, как только все будет готово.

Работать с ним я согласилась совсем не сразу. И не только потому, что у меня не было никакого опыта в сфере продажи недвижимости, но и оттого, что, начиная новую жизнь, совсем не хотела быть кому-то обязанной.