Схему артефакта я максимально упростил. Я не стал добавлять систем безопасности, кодированных искажений и идентификации владельца. Делал изначально артефакт, которым сможет пользоваться лишь Кенира и никто другой — ведь если с девушкой что-то случится, мне будет наплевать на судьбу содержимого. Также я не слишком заботился об оптимизации потребления элир — потерями пяти, а то и десяти процентов при запечатывании мы с лёгкостью могли пренебречь. Вместо этого я усилил все контуры до той степени, что Кенира смогла бы запечатать да хоть целое здание студенческого общежития, при этом не рискуя взрывом артефакта или увечьем. Также я добавил одну из стандартизированных рутин саморемонта — отработанную за века до полного совершенства структуру, используемую для по-настоящему дорогих вещей, сильно упрощённую версию того, чем был оборудован Тааг до модификации. Рутина использовала лишь толику элир, но зато на предмете сами по себе зарастали возникающие при эксплуатации царапины, предотвращалась диффузия материалов и приводились в порядок внедрённые магические потоки в случае, если с ними происходили нежелательные изменения.
Если не считать используемые для крепости и долговечности материалы и дополнительную рутину, новый артефакт являлся гораздо проще, прожорливей и примитивней старого. Зато он был надёжен словно молоток и не имел фактических ограничений по массе и объёму, что в случае силы Кениры приближалось к бесконечности. И, главное, при слишком сильных потоках элир, была исключена возможность возникновения диссонанса и последующего пространственного взрыва.
Вновь звякнула трель фабрикатора, и я извлёк получившийся артефакт. Кольцо, которое я сделал, вовсе не напоминало кольцо, оно выглядело как вытянутый щит, почти полностью закрывающий фалангу пальца. Чтобы немного скрыть функции и заставить выглядеть, как обычное ювелирное украшение, я покрыл кольцо тонким слоем платины и изукрасил затейливым золотым узором, не слишком оригинально применив орнамент из перьев и цветов, окружающих символ Закрытого Глаза. Схожий с сапфиром плоский гранёный кристалл буферного накопителя разместился чуть ниже — мне хотелось подобрать что-то зелёное, сочетающееся с цветом глаз моей девушки, но из эстетики и эффективности я предпочёл эффективность.
Тем не менее, кольцо выглядело красиво. Пусть архитектура и сильно отличалась от ювелирного дела, но всё равно требовала определённого эстетического вкуса, которым я, смею надеяться, обладал. Я бы сказал, что никто теперь не заподозрил бы в этом кольце артефакт, вот только это являлось бы ложью — маскировать артефакты под бижутерию и украшения было старой традицией всех производителей.
Повертев ещё тёплое кольцо в руке, я подошёл к Кенире и взял её за руку. Я чувствовал, что моё сердце сейчас колотится так сильно, что готово выпрыгнуть из груди. Пусть в традициях мира Итшес кольца никогда не имели особого значения, но для меня, человека с Земли, они являлись очень важным символом. И надевая любимой женщине на безымянный палец кольцо, насколько бы непохожим на обручальное оно ни было, я чувствовал, словно действительно делаю предложение. Кенира не только чувствовала мои эмоции, но и посмотрела достаточно земных фильмов, чтобы понять культурный контекст. Так что, когда кольцо идеально село на палец, она меня крепко обняла и нежно поцеловала, показывая, каким был бы ответ на вопрос, который я так и не задал.
Разбудив лаборанта и получив от него массу благодарностей за подаренный отдых, мы забрали список использованных материалов с подсчётом суммы, которую мы должны оплатить в бухгалтерии университета, и отправились домой.
* * *
Тишина ночного города, уличные огни, ярко сияющие Криаз и Тагунар — всё это настраивало на романтический лад, так что мы не стали бежать, а просто шли, держась за руки, наслаждаясь покоем, теплом и компанией друг друга. Пешком не приходилось придерживаться крупных дорог, так что, перейдя мост, мы прошли сначала мимо доков, а потом двинулись вдоль реки через узкие переулки припортовой застройки. Мы ничуть не боялись и не проявляли беспечность: по причине ночного времени улицы были пусты, а попытка напасть или ограбить окончилась бы плачевно для любого нападающего. Несмотря на возраст, я мог за себя постоять, да и Кенира неплохо освоила как моё самодельное боевое искусство, так и получила несколько очень хороших уроков от Ксандаша. Но главная уверенность основывалась на том, что в контейнере у Кениры ждал своего часа Тааг, а на её поясе висел артефакт магического щита, купленного по случаю под впечатлением от стычки в Увядшей Долине.
Приглушенные выкрики и глухие звуки ударов мы услышали заранее, так что Кенира выпустила Таага, а он, выслушав мои приказы, окутался коконом маскировки и, растворившись на фоне стены, полез на крышу ближайшего дома. Мы не собирались вмешиваться, но и нарваться на случайного бандита тоже не желали. К счастью, наш путь пролегал в стороне от источника шума, так что мы ускорили шаг, чтобы быстрее преодолеть зону возможных неприятностей.
— … тебя предупреждали! — послышался приглушённый голос, сопровождавшийся глухим звуком.
— Думал, крысиный выблядок, что нашёл надёжную дыру? — насмешливо спросил другой.
— Господин Тараже давал тебе шанс. Тебе стоило только сомкнуть пасть и делать то, что говорят уважаемые люди. Ну а ты?
— Та фошли фы фше ф… — раздался булькающий и свистящий голос, но его слова оборвал новый удар.
Мне было очень жалко этого парня, кем бы он ни был. И добравшись домой я намеревался позвонить полицию и рассказать о происшествии. Играть роль настоящего паладина, бросающегося на защиту обездоленных от зла, я не собирался. И дело даже не в малодушии или страхе. Будь ситуация иной, если бы передо мною не лежала грандиозная цель, я бы действительно бросился на выручку этому парню. Чувства Кениры звучали в унисон с моими, она тоже хотела вмешаться и тоже сдерживала свой порыв. К счастью, у нас имелись средства и возможности, чтобы не только оказать помощь, но при этом остаться незамеченными. Поэтому я отдал приказание Таагу вмешаться сразу, как только мы отойдём на расстояние сотни ярдов, желательно не показывая себя и вообще не демонстрируя своё присутствие. Кенира почувствовала это намерение и сжала мою руку, демонстрируя свои поддержку и одобрение.
— Ты было решил, что слишком хорош для нас, — продолжал первый голос, — что раз обладаешь парой нужных талантов, можешь делать на территории Теней всё, что пожелаешь.
— Ты или работаешь с нами, или работаешь с нами, — добавил второй. — Других возможностей у тебя не будет. И даже если тебе удастся найти ещё одну дыру, мы найдём тебя и там.
— Кхак фы меня нафли? — вновь прозвучал сиплый голос, в котором мне показалось что-то смутно знакомое.
В ответ раздался хохот.
— Думаешь, самый хитрый? Думаешь если твоя жопа чует любой ветер, то удастся спрятаться?
— Ну, не плачь, малыш. У тебя действительно получилось. Вот только одна крыса шепнула другой крысе, где прячется третья. И нам достаточно было прийти и постучать.
— В любом случае, это было третье предупреждение. Сам понимаешь, четвё…
Порыв ветра заглушил голос, мы уже практически минули дом, за которым происходило избиение, осталось отойти подальше и Тааг бы разобрался с ситуацией. Вот только внезапное странное чувство заставило нас с Кенирой резко остановиться. Мы переглянулись и развернулись назад.
Реликвии Фаолонде, которые мы носили на шее, позволяли нам чувствовать близких нам людей, имеющих такие же реликвии. У них был ограниченный радиус и чёткий способ применения, присущий приборам или артефактам, там кто мы, похоже, стали относиться к ним и использовать, словно утилитарные вещи типа кофемашины или стирального бака. Но реликвии, какими бы слабыми они ни были, несли отпечаток божественного, они не были ограниченны голой функциональностью или утилитарностью, а всегда проводили волю бога. И сейчас, похоже, этот бог подавал нам знак.
Мы ввалились в переулок и обнаружили мерзкую картину. Пятеро здоровенных схожих с медведями парней окружили одну маленькую щуплую фигурку. Один из громил наклонился, поднял жертву без каких-либо усилий на вытянутую руку, а светящимся кулаком второй нанёс ей резкий удар.
Две сияющие луны, звёзды и неяркие уличные фонари едва освещали этот убогий дворик, но я не мог рассмотреть цвета ни глаз, ни кожи вовсе не из-за недостатка света. Глаза жертвы заплыли и превратились в узкие щёлочки, а лицо покрывали ссадины и синяки. Одежда, полная швов и латок, была рваной и грязной, а с распухших губ стекала тонкая струйка крови.
— Остановитесь! — закричала Кенира.
— Прекратите немедленно! — крикнул я.
Громилы резко остановились и действительно прекратили избиение. Они уставились на нас сначала настороженными взглядами, а потом на их лицах заиграли расслабленные улыбки. Я рассматривал их в ответ, сразу включив форсаж и проводя оценку телосложений, имеющегося оружия и боевых возможностей.
Если бы я их встретил в городе, никогда бы не подумал чего-то плохого. Все пятеро были просто, но со вкусом одеты, носили неплохую обувь, присущую как рабочим, так и авантюристам — очень похожие трофейные ботинки имелись и Кениры, от них она не избавилась по каким-то ностальгическим соображениям. Приятные и даже симпатичные лица покрывала густая щетина, но свидетельствовала она не о нежелании бриться, а, скорее, о тщательном уходе за лицом — такого эффекта можно было добиться лишь регулярной стрижкой бороды. На каждом из громил была надета рубашка в крупную красно-белую клетку, и каждый из них закатил рукава до локтя. Из-за схожести одежды они напоминали то ли членов сельского оркестра, нарядившихся на осенний фестиваль, то ли маленький военный отряд. И, судя по разворачивающейся перед нами ситуации, собрались они вовсе не для того, чтобы сыграть «Geyers schwarzer Haufen».
— Эй, дед, тебя это не касается! — пробасил главарь. — Это наши дела.
— Валите отсюда, и мы сделаем вид, что вас не видели, — сказал второй громила.
— Харж, не торопись! — вмешался третий. — Пусть старик уходит, но девка останется!
— Кулаку не понравится, — мотнул головой главарь. — Сказано было сделать дело, но аккуратно.
— А мы и аккуратно! — возразил третий. — Но они сами полезли, так что всё честно!
— Харж, да посмотри ты! Смотри, как хороша девка! — заговорил один из молчавших до того бандитов. — Они сами влезли в дела Теней, так что будет только справедливо, если понесут наказание.
Я испытал лёгкую досаду. Поддавшись эмоциям, я бросился, как тот самый паладин с INT 3, смутно знакомому человеку. Мы оба показали бандитам наши приметные лица, вместо того чтобы просто отдать приказ Таагу немедленно нейтрализовать всю банду. И даже сейчас отдать подобный приказ было не поздно. Вот только я чувствовал, как Кениру охватил азарт, а в её эмоциях появилась молчаливая просьба. Я повернул голову и заметил, что левая рука девушки уже сжимает схожий с кастетом артефакт мобильного щита, а на её лице играет улыбка предвкушения.
— Смотри, Харж, она улыбается! Она сама этого хочет! — рассмеялся ещё один бандит.
Я отдал Таагу приказ вмешиваться, только в случае опасности для одного из нас, и сказал, растягивая слова.
— Тридцать секунд.
— Чего, дед? Хочешь посмотреть? Наши стручки не засохли как твой, так что времени нам понадобится больше.
— Я даю вам тридцать секунд, чтобы уйти, — пояснил я. — И, заметьте, я вас предупредил. Так и расскажете этому вашему «Кулаку».
