Мы добрались домой, я отправил его в душ, выдал одну из своих пижам, а старую грязную и окровавленную одежду кинул в камин. А потом, когда он спустился в гостиную, в слишком большой пижаме с подкаченными штанинами и рукавами напоминая мокрого воробья, я вручил ему чашку свежесваренного кофе и указал на кресло. То самое кресло, в котором он сидел пару дней назад при совсем других обстоятельствах.
— Говорят, кофе на ночь пить нельзя, — впервые за вечер подал голос Хартан. — Не заснёшь.
— Для нас «не заснёшь» просто не существует, — ответил я.
Мы сидели в полной тишине, пили кофе и молчали. И пусть эта тишина не была неловкой, но всё тело парня выдавало напряжение.
— Ну что теперь будем делать? — наконец, спросил его я.
— Я могу… Ну, наверное, если я пойду к ним и сдамся, соглашусь делать всё, то…
— То для нас с Алирой ничего не изменится! — припечатал я. — И, если мы всё-таки собираемся оставаться в городе, твоя дальнейшая участь вообще ничего поменяет. Так что тебе придётся постараться и научиться хорошо готовить. Чтобы эти заботы были хоть как-то оправданы.
— Не беспокойся, Тана, — улыбнулась Кенира, — ни я, ни Улириш не гурманы. Так что никаких затейливых ужинов с пятью подачами блюд тебе устраивать не придётся.
Он уставился на нас расширенными глазами, сразу став похожим на сову.
— То есть вы меня возьмёте? Даже после всего этого?
— Считай, когда мы зашли в тот дворик и вытянули тебя живым, то заключили контракт, — вздохнул я. — Сам понимаешь, мы не подонки или какие-нибудь рабовладельцы, так что захочешь уйти — никто тебя не держит. Но если решишь остаться — уж постарайся, чтобы мы не пожалели.
— Вы пожалеете обязательно, — заверил Тана. — Потому что даже если я спрячусь у вас в подвале, вас рано или поздно найдут. А потом найдут и меня.
Пусть он уже мог выговаривать все звуки, но из-за недостающих зубов его речь звучала так забавно, то я с трудом удержался от улыбки.
— Мы готовы за себя постоять, — ответил я. — Если бы ты оставался в сознании, увидел бы и сам.
Хартан посмотрел на нас с неприкрытой жалостью.
— Сколько я повидал таких как вы! Все думают, что они настолько сильные, чтобы не бояться организацию. И где они теперь? Тени не будут вызывать вас на поединок. Они нападут со спины, или придут ночью к вам домой, чтобы прирезать во сне!
Я не сдержался, усмехнувшись. Попытаться напасть на сне на паладина и жрицу Ирулин, да ещё и обладателей голема Повелителя Чар — хороший способ самоубийства.
— На этом доме стоят хорошие сигнальные системы, — пояснил я. — К тому же, раз мы влезли в это дерьмо, я придумаю что-то дополнительно.
Хартан дёрнулся и издал приглушенный хриплый звук.
— Ули сказал что-то смешное? — поинтересовалась Кенира.
— Хорошие системы! — фыркнул Тана. — У вас стоит Дагаран-6, за этот комплекс, конечно, дерут немало, но в нём столько дыр, что пройти его может слепой инвалид на круншаге, да ещё и сидящий задом наперёд!
Я заинтересованно поднял на него глаза. Впервые прозвучало что-то, намекающее, что о решении спасти Хартана мы можем и не пожалеть.
— Так ты разбираешься в защитных системах? — спросила Кенира.
— Ну, не то, чтобы разбираюсь, — признался Тана, — но пройти могу. Некоторые лучше, некоторые хуже, над некоторыми придётся подумать. Думаете, для чего я так понадобился Милым Глазкам?
— Милые глазки? — переспросил я.
— Ах, вы же не знаете! Никто, конечно, не смеет так говорить ему в лицо, но так называют Данара Тараже — главного у Теней. А зовут его так потому, что он выглядит добрым дядюшкой, хотя на самом деле — помесь крысы и иглозуба!
— И для чего же ты ему понадобился? — спросил я. — А вообще стой! Давай, начинай с самого начала.
Хартан вздохнул и начал рассказ.
Он не знал своих родителей, первое что помнил — детский приют. Жил он с такими же сиротами, и нравы в приюте царили не самые мягкие. Дети не помирали от голоду, но и досыта не ели, донашивали друг за другом обноски, да выстраивали детскую, но от того еще более жестокую иерархию. Воспитатели не были плохими людьми, но и особых стараний, чтобы воспитанники выбились в люди, тоже не прилагали. Маленький Хартан частенько заглядывался на роскошную жизнь Рычащего Холма, бредил историями великих воинов и могучих магов, несколько раз даже пробирался в иллюзион, где увидел историю про Броттора, крушившего очередного магистра, и определился с целями в жизни. Но пожелал он стать вовсе не героическим воином, коим являлся главный герой. Ему захотелось стать магом. Настоящим, могучим магом, занимающимся своими интересными делами, не оглядываясь на мнения ни сенаторов, ни королей, ни президентов. Путешествующим по миру в поисках знаний, или чтобы похитить очередную прекрасную девушку, а потом пытаться добиться её благосклонности, поселив в роскошных покоях своей башни. Создающим затейливые поражающие всякое воображение артефакты и варящим самые чудодейственные эликсиры. Велением мысли переносящимся на непостижимые расстояния, летающим в небесах безо всяких монстров и омниптёров, пускающим из рук молнии и огонь.
Реальность оказалась жестокой. Чтобы учиться в университете, надо было иметь запредельную сумму денег, да и к тому же, как пояснил ему воспитатель, хорошо уметь читать, писать и знать специальных научный язык, на котором маги очень давно, целые тысячелетия, записывают свои изыскания. Нужно обладать цепким любознательным умом и всегда стремиться к новым знаниям. Хартан умом обладал и к знаниям стремился, иногда даже себе во вред. Маленького юркого смышлёного парня быстро заметили члены Алых Клыков, подсказали хороший, как тогда казалось, способ раздобыть пару монет — первые деции взноса в неподъёмную сумму для поступления. В тот раз сработала охранная система, задержавшая Тану, но хозяин дома, увидав безобидного сопляка, лишь отвесил тому пару не слишком тяжёлых, но обидных пинков, и отослал восвояси. За первым делом последовало второе, а там и третье. И у Хартана обнаружился настоящий талант. Он научился прокрадываться сквозь охранные и сигнальные системы, оставаться незамеченным прямо посреди ясного дня, проникать в самые узкие щели и, главное, уходить целым и невредимым. На улицах про парня заговорили. Тогда разгорелся очередной передел территорий, а на удачливого и умелого «специалиста по проникновению» возник сильный спрос. И после ещё одной стычки Тана попал под влияние Теней Криаза, где сначала исполнял задания, будучи на побегушках у одного из пальцев, потом перешёл в распоряжение кулака, руки и, наконец, плеча.
Всё это время Тана учился. Он пытался тренировать память, заучивал, пролистывая, все книги к которым мог дотянуться, пытался узнать как можно больше, сделать ещё один маленький шажок к мечте. Заработанные воровством деньги он тратил на учебники по основам магии, но увы, не преуспел — даже самые простые книги были для него слишком сложными, полными странных непонятных слов и запутанных магических структур. Но даже такие отрывочные знания помогали проникать в чужие дома ещё лучше, обходить или нейтрализовывать системы, открывать замки или прерывать контуры ещё быстрее.
Успехи молодого вора заметил сам глава Теней — господин Тараже. И вскоре Хартан стал исполнять только его приказания. Тана понимал, что, оставаясь в организации, у него нет никаких перспектив — только исполнение всё более и более рисковых заданий до самой смерти. Он попытался уйти, но, как оказалось, способ выхода имелся только один, что ему очень доходчиво растолковали. И когда он выздоровел, пришлось продолжить исполнять такие же задания.
И тогда Хартан начал готовить себе путь к отступлению. Он втайне, через вторые и третьи руки, нашёл себе маленькую подвальную квартирку с отдельным выходом, стал откладывать деньги, и даже накопил немалую сумму в почти полторы тысячи курзо. На учёбу это не хватило бы и близко, но Хартан не унывал, он держал уши открытыми, полагая, что ещё может подвернуться шанс. И такой шанс подвернулся — когда он случайно подслушал разговор, где речь шла о том, что «один человек разыскивает для ещё одного человека работника, можно смазливую девку, для работы где-то тут неподалёку». И пусть приготовления к отходу Тана провёл не до конца, он решился.
Вот только оказалось, что о его убежище известно Теням, а второе предупреждение у них всегда было последним. Так что стоило ему не явиться на вызов Милых Глазок, как последовало «последнее собеседование».
— Не подумайте, что мне так уж не нравилось то, чем я занимался! — горячо сказал Хартан. — Да, работать, конечно, приходилось на крысьих выкидышей, но само дело… Присмотреться, проверить все магические линии, перенаправить их, обойти. Сделать это, чтобы хозяева, спящие прямо в двух ярдах, ничего не заметили, а охранные големы даже не пошевелились. Открыть замок, на который потратили больше монет, чем стоит весь мой квартал, да так, чтобы хозяин не мог понять, что что-то было открыто! Если бы за такое ещё и хорошо платили, да я бы за пять, нет за четыре года, пошёл в университет, и ни одна отрыжка крецаша не смогла бы меня оттуда достать! Ну а потом, потом, когда я стал бы магом, мы бы ещё посмотрели, кто кому что должен!
Мы с Кенирой вновь переглянулись. Все сомнения, все колебания по поводу оправданности нашего душевного порыва, выливавшиеся в конфликт с настоящей мафией, тут же пропали. Я посмотрел на Хартана новыми глазами. Он теперь выглядел не как взваленная на плечи обуза, а стал походить внезапно найденное в грязи сокровище. Раньше у нас были паладин и маг (которая сменила класс на клирика, но стезю мага не оставила), потом мы нашли воина, ну а теперь подобрали недостающего члена — вора, тем самым завершив создание сбалансированной партии. Я не выдержал и фыркнул.
— Смеетесь? — повесил нос Хартан. — Все остальные, с кем я делился мечтой, тоже смеялись. Так что давайте, расскажите, какой я дурак, и как сильно мечтаю о несбыточном!
Мы с Кенирой дружно расхохотались. Это было настолько смешно, настолько задевало глубокие застарелые раны, что мы просто не могли сдержаться.
— Наверное, мне стоит пойти! — сказал Тана. — Спасибо, что выручили, спасли мне жизнь и здоровье. Когда-нибудь я вам обязательно отплачу.
— Дурак! — выдавил я, вытирая выступившие слёзы.
— Несбыточное! — добавила Кенира, и мы зашли в новом приступе смеха.
Хартан переводил взгляд с меня на неё, его лицо меняло выражение от обиды до злости и обратно, пока не застыло в гримасе полного непонимания.
— По ночам мы с Алирой иногда очень шумим и в будущем сдерживаться не собираемся, — наконец, выдавил я.
— И тебе придётся это как-то потерпеть! — добавила Кенира.
— Лучше не подглядывай! — сказал я.
— Или всё-таки давай, подглядывай! — снова засмеялась Кенира.
— Ничего не понимаю, — признался Хартан, мотнув головой. — То есть вы не против, чтобы я остался с вами? Даже если считаете мою мечту дурацкой?
Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокоился и ответил:
— Что ты знаешь о несбыточном, малыш? Как тебе выжженая женщина, чья сила была столь велика, что вернуть ей магию не взялся бы и Повелитель Чар? Как тебе мужчина, проживший до самой старости без крупицы магии, но который верит и знает о скором наступлении момента, когда он сможет выйти против одного из Двенадцати? Как тебе они оба, ставшие почётными профессорами Университета Нирвины, чтобы по дороге оттуда домой подобрать одного очень молодого амбициозного вора, у которого всё в порядке как со здоровьем, так и с магией, стремящегося к тому же, что и они?
Он уставился на нас обоих так пристально, что, казалось, у него сейчас выскочат глаза.
