— Потрогай себя, Кьяра. Покажи мне, как тебе это нравится.
Я без колебаний просовываю руку под себя, и пока я провожу пальцами по своему изголодавшемуся клитору, Киллиан медленно входит в меня. Он не торопится, беря меня дюйм за дюймом, и я выдыхаю с облегчением, не осознавая, насколько сильно я боялась этого момента, но с ним... это всего лишь он.
Он продолжает толкаться и растягивать, пока полностью не входит в меня, и я сжимаюсь вокруг него, мои глаза закатываются от сладчайшего удовлетворения. Все пульсирует, и я так близка к тому, чтобы кончить, но я не осмелюсь отпустить, пока он не будет прямо здесь, со мной.
Мои пальцы маниакально работают над моим клитором, и когда Киллиан начинает отстраняться, его пальцы собирают мою влагу и танцуют по моей заднице. Не сбиваясь с ритма, я стону и толкаюсь в ответ, и он нежно прижимает большой палец к моей дырочке.
— Блядь. Блядь. Блядь, — выдыхаю я, и когда он снова входит в меня, я чувствую все это. Каждый дюйм его тела, каждый угол, под которым он прикасается ко мне, каждая пульсация моих стен вокруг него.
Это слишком.
Слишком хорошо.
— Еще, — говорю я ему, полная решимости получить все, но, черт возьми, ему нужна эта разрядка так же сильно, как и мне. — Быстрее.
Киллиан ускоряет темп, толкаясь сильнее и быстрее, и мое тело быстро расслабляется. Это больше, чем я могу вынести, и это абсолютно все. Я никогда не чувствовала себя такой живой, такой охваченной огнем.
— КИЛЛИАН! — я кричу, когда напряжение достигает новых высот внутри меня. — Я собираюсь кончить.
— Дай это мне, Ангел. Дай мне почувствовать, как сжимает меня эта хорошенькая киска.
— Черт.
Его слова меня губят, и я распадаюсь на части, кончая сильнее, чем когда-либо прежде. Мои стенки яростно сотрясаются вокруг него, когда я вскрикиваю, каждая частичка меня содрогается от сильнейшего удовольствия. Это пульсирует во мне, наполняя меня сладчайшей интенсивностью, и я зажмуриваю глаза, когда моя рука сжимается в кулак.
Кайф проносится сквозь меня подобно взрыву, и когда Киллиан стонет позади меня, весь мой мир, кажется, рушится. Он идет рядом со мной, каждое его точное движение увеличивает интенсивность, пока я физически не могу больше этого выносить и начинаю отстраняться.
Он расслабляется позади меня, тяжело дыша, и, все еще держа свой член глубоко внутри меня, он тянет меня вверх, так что моя спина снова оказывается у него на груди.
— Ангел, — выдыхает он с таким отчаянием в голосе, как будто я — единственное, что сейчас удерживает его вместе в мире.
— Я люблю тебя, — шепчу я в залитую кровью комнату.
Он продолжает молчать, но когда его руки сжимаются вокруг меня, я знаю, что он впитывает каждый слог, который только что слетел с моих губ, поэтому я оглядываюсь через плечо и обхватываю ладонью его лицо, когда он встречается со мной взглядом.
— Я люблю тебя, Киллиан. Так чертовски сильно.
— Я знаю, мой милый ангел. Я чувствую это так же, как и ты. Каждый удар моего сердца принадлежит тебе. Все, чем я являюсь, принадлежит тебе.
Я растворяюсь в нем, и мгновение спустя он поднимает меня с земли и заключает в свои сильные руки. Он выводит нас из камеры пыток, кровь капает с нас и пачкает пол, и когда он направляется в огромную ванную, я не могу удержаться, чтобы не потанцевать пальцами вверх и вниз по его скульптурным рукам.
Он абсолютно совершенен.
Каждый выступ его сильного тела, так идеально высеченный из камня, является свидетельством лет, проведенных в мучительных тренировках, и я могу назвать все это своим. И все же, несмотря на то, насколько невероятен он для восприятия, ничто не сравнится с душой внутри. Человек, которого я узнала. Он так красиво сломлен, но и я тоже, и кусочки наших разбитых останков складываются воедино, как сложная головоломка.
— Знаешь, я нервничала из-за этого, — признаюсь я, когда он крепче прижимает меня к себе и наклоняется в душ, открывая краны.
— В какой части? Серджиу или позволить мне трахнуть тебя?
— И то, и другое, — отвечаю я. — Но особенно ту часть, где ты наклонил меня и вошел в меня.
Его взгляд смягчается, и когда он убирает с моего лица мокрые от крови волосы, он входит в теплую воду, и только когда я думаю, что он собирается сказать что-то монументальное, на его полных губах появляется дерзкая ухмылка.
— Честно говоря, ты перегнула палку.
Я закатываю глаза, и когда вода обрушивается на нас, я не могу не заметить, как она становится красной, смывая грехи того, что только что произошло.
— Я волновалась, что в ту секунду, когда я почувствую тебя, их лица будут терзать мой разум, и внезапно на моем теле окажутся не твои руки, а их. Но этого не произошло. Я видела только тебя. Я чувствовала только тебя.
Киллиан кивает и ставит меня на ноги.
— Тебе больше никогда не придется беспокоиться о них. Ты со мной, Кьяра. И я тебя не отпущу. Я был глупцом, думая, что смогу прожить без тебя.
Он делает паузу, пока я выдерживаю его взгляд, и когда вода, наконец, становится прозрачной, он обнимает меня за талию и притягивает к своей сильной груди.
— Виноград измельчают для получения вина, а семена прорастают только в темноте.
Мои брови хмурятся, пока я пытаюсь осмыслить то, что он говорит, но он игнорирует мое замешательство и продолжает.
— Оливки, отжимают, чтобы высвободилось их прекрасное масло, но так же как и бриллианты, мой милый ангел. Бриллианты формируются под огромным давлением, и хотя они, несомненно, красивы и ослепительны, их прочность не имеет себе равных. Ты, Кьяра, ты мой бриллиант.
Все внутри меня тает, и он приподнимает мой подбородок, чтобы выдержать мой взгляд.
— Ты преодолела невозможное, Кьяра. Ты уравновешиваешь меня, и, несмотря на то, что знаешь, что я за человек и на что я способен, ты все равно продолжаешь любить меня. Ты видишь сквозь тьму, и я никогда не приму это как должное. Я хочу быть твоим миром, Кьяра. Я хочу дать тебе все, чего ты только можешь пожелать.
— Разве ты не понимаешь? — бормочу я, приподнимаясь на цыпочки и целуя его. — Ты уже дал мне все. Просто находиться в твоем присутствии — это больше, чем я могла когда-либо просить, но ты отдаешь мне себя, и внутри тебя я нашла свое истинное место. Однажды ты сказал мне, что, когда объявил меня своей женой, это было по-настоящему, и хотя я знаю, что мы только начинали узнавать друг друга, я не могла не согласиться. Я чувствую, что я твоя жена, и я хочу оставаться твоей женой. Я хочу дарить тебе радость и семью, которой ты можешь гордиться. Я хочу дать тебе все, чего ты, как тебе казалось, никогда не заслуживал, потому что ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь всего этого.
Киллиан снова заключает меня в объятия и прижимает к стене, когда я чувствую, как он твердеет между нами. Он не теряет ни секунды, проскальзывая обратно в меня, и, словно по сигналу, мы оба удовлетворенно вздыхаем.
