«Да».
— Как? Такое возможно?
«Теперь, да», — односложно отвечал хранитель, а я начинала нервничать. Почему нельзя сразу всё рассказать? Приходится вытаскивать клещами каждое слово.
— И-и-и.
«Тебе нельзя находится на границе Леса и гор. В тот раз ты приоткрыла дверь и затянула Викторию сюда. Мы боимся, что каждый раз во время твоих сильных воспоминаний-всплесков, может происходить подобное. Поэтому прошу, откажись от посещения той границы. Мы постараемся срастить место разрыва и усилить границу миров, но на это потребуется время».
Хранитель говорил, а мои шестеренки закрутились совсем в другую сторону.
— Погоди, если она смогла прийти сюда, то я смогу вернуться? К детям? Сколько меня не было, год? — с надеждой я начала излагать свои мысли. — Я многого не прошу, всего двадцать лет, поднять на ноги, увидеть взросление, — зачастила я, вспоминая свою малютку Дашеньку. — Я ведь немного восстановила Лес. Он теперь может сам накапливать энергию, а вы будете распределять её, куда требуется. Ты же сам разрешил мне путешествовать по миру сколько хочется. Значит, можешь уже без меня. Я хочу домой!
«Ты готова бросить эту семью? И нас?»
— Вас я не бросаю, через двадцать лет заберёте. А родные? — задумалась на минутку. — Я объясню, они поймут и простят. Возможно, будут скучать, но и я тоже. И, потом, какой может быть выбор между своими детьми и взрослыми людьми. Даша через год выйдет замуж и будет строить свою семью, — искала новые оправдания для облегчения своего ухода.
«Сожалею, но это не возможно. Ты забываешь, кем являешься сейчас. Ты эльф — магическое существо, а не человек. А теперь скажи, сколько ты продержишься в немагическом мире?» — убил он меня своей правдой.
Я держалась, старалась вести себя правильно, надеялась, что если помогу здесь кому-то, то там помогут моим детям. И вот он. Шанс, дорога домой, осталось лишь протянуть руку. Слезы градом потекли из глаз, а ноги подкосились от ощущения абсолютного бессилия. Но эти чувства оставались со мной не долго.
«Прости, я забрал твою боль, соберись скоро рассвет, тебе ещё Викторию обратно доставлять».
— Да что Вы за бездушные такие! Как я могу сейчас совершать какие — либо действия, если все мечты рухнули?
«Недавно ты мечтала о Маркусе», — не постеснялся напомнить о моей слабости меллорн.
— Тоже мне, сравнил, — бухтела я, поднимаясь на ноги. — Не хочу больше говорить об этом. Я поняла, мне нет места в немагическом мире. И во всём, что случилось с Викторией, моя вина, — обличала я своё горе в слова, взяв девушку за запястье, активировав амулет переноса и вспоминая комнатку студенток.
Аккуратно опустив спящее тело на кровать, перенеслась к себе в комнату. Я была морально истощена. Ощущение выжатой и использованной тряпки не проходило. Рухнув на кровать, дала волю слезам, снова и снова прокручивая в голове радостные моменты прошлой жизни. Даже переход в стадию сна прошел мимо меня. Скорее всего, организм просто отключился.
С утра никто не тревожил. Родители понемногу начали привыкать к тому, что мы последнее время посещаем учебное заведение по желанию и поддерживают в этом, как могут. Провалявшись немного на кровати, отправилась в ванную. Мне до зуда на коже было необходимо смыть ночное путешествие. А на выходе из ванной меня и застала возбужденная сестра. Она, оказывается, сегодня была в Академии и принесла последние новости.
— Представляешь, ночью, кто-то из девушек выходил из женского общежития! — начала она с порога. — Или заходил. Если её вычислят, прославят на всю Империю!
— Не понимаю, почему девушка? Обычно парни шастают к девчонкам в комнаты. И разве двери на ночь не запирают? — включила дурочку я, нырнув в гардеробную одеваться.
— Там, оказывается, стояла охранка, посылающая сигнал прямиком ректору.
— Как интересно. И она определила, что это девушка?
— Именно! Парни вообще не открыли бы эту дверь.
— И зачем такие сложности? Не понимаю. Закрыли бы для всех, зачем делить? — поддержала разговор, поставив в голове отметку: «Ни под каким предлогом не входить в женскую общагу. Спалюсь!»
— Чего не знаю, того не знаю.
— Что ещё говорят? — вынырнула я, к сестре полностью одевшись.
— Эр Варн рвёт и мечет, не уследил, — хихикнула Дарина. — Говорят, что она отсутствовала половину ночи, — понизила она голос.
— Да-а-а, интересные дела творятся.
— Не то слово. За один цикл столько произошло! Ректор тоже не присел ни разу, кто — то проник в Академию, — протянула заговорщически сестра.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Все говорят, Академия гудит. Был прорыв защиты три раза.
(Странно, я ничего не заметила.)
— Значит он остался, — продолжала Даша свою мысль, а я потеряла нить разговора.
— Почему такие выводы?
— Как? Пришел, ушел, пришел.
— С таким же успехом могло быть и так: ушел, пришел, ушел. Тогда это мог быть один из учеников, — пожала я плечами.
— И зачем ему уходить и затем опять возвращаться?
— Да мало ли, что на уме, забыл, что. Или подарок ночью покупал для возлюбленной. Может три раза прыгнули совершенно разные парни, гуляли по ночной Столице. И эти пробои в защите никак не связаны. Вариантов может быть масса. Ты же сама знаешь, что мой амулет двоих точно выдержит, даже на дальний перенос. А уж перепрыгнуть стену, — протянула я задумчиво. Думаю четверых в легкую возьмет, — отводила от себя подозрения.
— Да-а-а, наплела ты паутины, как умеешь. Ну, ладно, — махнула сестра рукой. — Угадай, кого позвал наш дорогой ректор? — улыбнулась она загадочно.
— Неужели?… — сердце сделало кульбит и ухнуло вниз. Меня обдало жаром и началась аритмия.
— Ага, — протянула Даша. — Вижу, догадалась. Со следующей недели будет ходить, вынюхивать. Нас уже предупредили, что возможно присутствие других преподавателей на занятиях и не только. Так что весёленькая неделька нас ждёт.
