— Да-а-а, девонька, боюсь, ты сделала себе только хуже, — прошелестело в голове.
— Как же так? Боже, какая же я была стерва! Как теперь всё исправить? — шептала я, раскачиваясь из стороны в сторону, ещё раз просматривая воспоминания, окунаясь в безумный водоворот прошедших месяцев.
— Исправлять придется, — вздохнул гигант. — Ты же не будешь прятаться пару сотен лет? — ехидно продолжал мой мучитель. — А там глядишь, и пару поколений сменится, ты повзрослеешь.
— Это не выход. Придется мне вылезти из под твоего крылышка, и взять ответственность за свои поступки.
Переместившись домой, я не стала бегать как бешеная по комнатам, выпрашивая прощения и объясняя домочадцам, что затмение прошло и я настоящая вернулась. Понимала, что время назад не отмотаешь и прошлого не вернёшь. Мой экспромт с заклинанием перевернул не только мою жизнь, но и близких. Уже как прежде не будет. Блин, как же не хочется быть взбалмошной дочерью, которую стесняются родители, не зная, что в следующее мгновенье от неё ожидать. Сидела я в своей комнате, рефлексировала и обдумывала, как покаяться. До ужина накрутила себя не хило, успокаивая тем, что раз стерву не выкинули, то может и меня оставят. Решив для себя, что приму любой исход, выдохнула, резко поднялась и, не давая своей слабости и стыду никакой возможности остановить меня, зашагала в столовую.
Тишина и напряженные взгляды встретили у входа в комнату. Все были в сборе и уже начали трапезу. Это не удивительно, учитывая, что я в последнее время пропускала совместные приемы пищи, считая это пережитком прошлого и пустой тратой времени. Сидеть за столом два часа, общаясь с родными, обсуждая прожитый день и делясь планами.
Пару секунд замешкалась, но взяв себя в руки, прошагала к своему месту и села. Молча в гробовой тишине. Честно пыталась покушать, но кусок в горло не лез. Везде свербело, язык чесался начать изливать душу прямо сейчас, не мешкая ни минуты. Тихонько оглядела присутствующих. Печаль в лицах, понурые плечи, инфантильное ковыряние приборами в тарелках. «Довела всех, испортила семейное гнездышко, кушай теперь полной ложкой не обляпайся», — накручивала я себя. «Пожинай плоды трудов своих».
— Простите, — выпалила я, едва Элеонора отпустила помощницу.
Все лица в недоумении развернулись ко мне.
Набрав в грудь воздуха, медленно обвела всех взглядом.
— Простите меня, пожалуйста, — всё что заучивала, в мгновенье вылетело из головы. — Я понимаю, мне нет оправдания, я натворила и наговорила ужасные вещи, — медленно подбирала слова, глядя в глаза родных и чувствуя себя сапером. Как будто моя дальнейшая жизнь зависит от сегодняшнего вечера. — Клянусь, никогда больше не буду применять это ужасное заклинание.
Слова застряли в горле комом. Напряжение достигло критической точки, и, не сдержавшись, я заплакала. Слезы брызнули неожиданно, к такому исходу я была не готова. Попытавшись вытереть влагу ладонью, поняла, что остановиться в ближайшее время не смогу. Здравствуй истерика.
— Простите, — пискнула я, закрывая лицо руками, подорвалась со своего места убегать в комнату. Почувствовав себя ненужной и жалкой, принялась открывать дверь. Да что ж это такое, почему она не поддается?
— Поплачь, родная поплачь. Тебе сейчас это нужно, — меня со спины обняли сильные руки. — Ты вернулась, значит, у нас всё будет хорошо.
С этого момента началась моя реабилитация. Пришлось учиться жить с осознанием того, что натворила. Заново шутить, улыбаться, но постепенно все возвращалось на круги своя, и только в глазах появилась грустинка. Маром одеваться перестала совсем, даже дома. Ведь Эльнор теперь был постоянным и желанным гостем. В Лес не хотелось, тем более я там на столетие вперед восстановила растительность. Это уже был не мертвый лес, а моя гордость. Но однажды вечером моё добровольное заточение в четырех стенах было прервано появлением Маркуса. Я работала в саду над созданием очередной беседки, скрытой от посторонних глаз, по просьбе сестры, как услышала шаги. Не посчитав нужным останавливать вливание манны в растение, продолжила своё занятие.
Мало ли кто прошел недалеко. Направляла стебли и бутоны в нужную мне сторону, распускала. Красота. Хихикнув, решила сделать пакость, и переплела стебли в форму большого красного сердца. Пораскинув мозгами, задумалась о лавочке. Ладно, сама сделаю. Деревянные бруски или железо здесь не будут смотреться, а вот ротанговая (или подобие) идеальный вариант. Вошла внутрь, покрутилась, с размерами угадала. А вот отсутствие цветов внутри опечалило. После окончания действия заклинания я чувствовала себя как ребенок, познающий окружающий мир.
Каждая новая эмоция вызывала во мне восхищение. Так и сейчас, стояла и с блаженной улыбкой распускала розы. Повернувшись к выходу, увидела Маркуса, неотрывно смотревшего на меня. Улыбка угасла в мгновенье. В голове закрутились шестеренки, вспоминая мою одежду и образ, анализируя, как много он мог увидеть, к чему это может привести. И самое главное, как мне с ним себя вести? Какую выбрать линию поведения и стратегию. Вот блин как не удачно он зашел. Мы стояли в тишине, глядя друг на друга. У меня мелькнула мысль, что зря я пытаюсь его забыть, ведь сердцу не прикажешь.
А оно предало меня, застучав чаще, разгоняя кровь по венам. Щеки порозовели, едва я подумала о том, что мы вдвоём практически в беседке для романтических свиданий. Бровь гостя поползла вверх, уголки губ дрогнули, пытаясь не последовать за ней. Ему смешно! Я вспыхнула. С меня смеётся? Злость нахлынула.
— Чем обязаны господин фон Льёрн? — прокашлявшись, глухо поинтересовалась. — Что привело правую руку Императора в дом кузнеца? Имперский заказ? Очередной заговор? Что это за срочное и важное дело? — понесло меня.
— Ваше письмо-приглашение, — последовал ответ.
— Моё? — понизила свой тон. — Но … я вас не приглашала, — с сомнением пробормотала. — Разве что… — остановилась, вспомнив о злополучном письме, так и не отосланном. — Но, — начала снова, как стоящий напротив мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака знакомый конверт с моим подчерком. — Как? — опешила я, от такого поворота. — Как оно у вас оказалось?
— Мальчик принёс, сегодня, лично в руки. На мой вопрос от кого, ответил, что дала красивая девушка.
Видя моё недоумение и задумчивость, сделал правильные выводы.
— Не вы.
— Не я. Можно? — протянула руку к конверту.
Немного поколебавшись, он всё же отдал бумагу мне, и я не сдержавшись, пробежалась глазами по строчкам. Как давно это было! Прошло полгода, а ощущения, что целая вечность.
— Моё письмо. Всё верно. Сегодня принёс, — рассуждала я вслух. — И именно сегодня вечером сестре понадобилось, чтобы я занялась беседкой. Вопрос жизни и смерти значит? А я дура решила, что она Эльнора заманить сюда хочет, но нет, устроила НАМ свидание.
Но последней фразе я посмотрела на Маркуса.
Взгляд хирурга за работой — вот что увидела на лице безопасника.
— А вы другая, не такая, какой я вас запомнил, — медленно произнес он.
Поморгав немного, махнула рукой как истинная блондинка.
— Ой, так это когда было, столько ужо воды утекло. Повзрослела я давеча, вот и друга стала.
Начала коверкать слова, чтобы немного разрядить обстановку. Как то некомфортно мне под таким взглядом.
— Так, а по поводу письмеца то, мой вам совет, не берите в голову. Романтика, будь она неладна, тогда совсем глаза застила.
Мужчина улыбнулся.
Я решила закрепить. Сделала шаг на выход, он, как и полагается, отступил, освобождая проход. Схватив его локоть, буквально повисла на партнёре. И начала щебетать аки радушная хозяйка.
— Вы приглашены на ужин, наш повар готовит изумительно, правда не знаю, о чем мы будем говорить за столом, — перескакивала я с темы на тему. Мысли метались в голове, славно потревоженные пчёлы. — Но это не важно, вы ведь пришли, — подняла я взгляд на Маркуса и самозабвенно захлопала ресницами.
— Значит, я вам интересен, — выбил из меня весь воздух одной фразой.
— Э-э-э. Не понимаю, — в мгновенье с меня слетела напускная веселость и бровада.
— Раз сестра всё это подстроила, значит, она знает, что я вам интересен, — последовало уточнение.
«Р-р-р», — зарычала я мысленно. «Вот же черт».
— Это что-то меняет? — мягко спросила.
— Да.
— И что же, позвольте поинтересоваться, — попыталась хоть немного разговорить мужчину.
— Все.
— Р-р-р, — не выдержала я и зарычала. — Вы невозможны! Никакой информации, минимум слов. Как с Вами общаться? Когда вы так закрыты?
— Зато вы прекрасно раскрываетесь, — улыбнулся он. — И мне нравится то, что я вижу.
— Нравится? Тогда какого мы потеряли столько времени?
Маркус опешил от моей прямолинейности и бешеного напора. Но от ответа его спас отец, выйдя из дома так не вовремя и потревожив наше общение.
— Господин фон Льёрн, рад приветствовать вас в своем доме. Вы по делу, или …, - задумался Ротмир, видимо подбирая слова.
