— Забавно, — сухо сказал я.

— Он не смог бы ей изменить, даже если бы захотел, — сказал Дариус. — Не то чтобы он когда-либо это делал.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Сет, и мне захотелось проклясть Дариуса за то, что тот оставил крошки, чтобы дворняга могла за ними последовать.

— О да, твой сверкающий член, — сказал Калеб с усмешкой.

— Сверкающий член? — Сет оживился еще больше, переводя взгляд с одного на другого в комнате, хотя все, что он получил от меня, это холодный взгляд. — Кто мне тогда скажет? Ты не можешь бросить фразу «сверкающий член» и не ожидать, что я не погоню тебя на край земли в поисках объяснений.

Я скрестил руки в знак отказа, и Дариус промолчал, но мой кровный брат, очевидно, имел другое представление о лояльности.

— Его член светился, когда Лавиния попыталась прикоснуться к нему во Дворце Душ. Это сожгло ее или что-то в этом роде. — Калеб рассмеялся.

— Ни за что! — Сказал Сет, глядя на меня в поисках подтверждения, и я вздохнул. Я должен был знать, что Калеб выдаст эту правду своей маленькой подружке. Думаю, я бы сделал то же самое с Дариусом.

— Думаю, это связано с Элизианской связью, — сказал я. — В любом случае, мы здесь не поэтому…

— Мне нужно это увидеть, — настаивал Сет, и Калеб нахмурился. — Для науки, — быстро добавил он. — Дариус, прикоснись к нему, иди.

— Нет, — возразил Дариус.

— Никто не тронет мой член, — рявкнул я в тот момент, когда окно открылось, и влетел Габриэль с Джеральдин под мышкой.

— О, я полагаю, вы все хотите посетить блестящую фиесту Шерманов, чтобы увидеть диско-шар, — воскликнула Джеральдин, когда Габриэль поставил ее на землю.

— Откуда ты об этом знаешь? — потребовал я.

Габриэль невинно посмотрел на меня, когда Джеральдин ответила.

— Истинные Королевы не скрывают друг от друга жужжащих пчел, и, похоже, я тоже удостоилась их шепота.

— Блу, — выругался я.

— Она была очень описательной. В любом случае, Макси-бой скоро придет, и я также послала известие леди Тори с помощью призрачной птицы, которая отправилась спеть ей веселую мелодию у ее окна. Ее приятно разбудит успокаивающий свист моей сладкой ласточки.

— Черт возьми, только не это, — усмехнулся Дариус.

— Это должно было быть конфиденциально, — прорычал я.

— Правда? — Джеральдин усмехнулась. — Тогда почему твой друг Нокси стучал в мое окно, как сварливый продавец шляп на пороге восхода солнца, чтобы привести меня сюда?

— Это был несчастный случай, — настаивал Габриэль, глядя на меня с оттенком смущения на лице. — Я влетел в него. Меня отвлекло видение.

— Поппикок, звезды привели тебя ко мне, — заявила Джеральдин. — Итак, для каких великих поисков мы были призваны, дорогой профессор нашего школьного прошлого?

Сет появился из кухни с набором серебряных щипцов и начал тыкать ими в мою промежность.

В последнюю секунду я схватил его за запястье, чтобы остановить.

— Даже не думай об этом.

— Слишком поздно, — сказал Сет с ухмылкой. — Ну давай же. Давай посмотрим на блеск.

— Нет, — прорычал я.

Другой рукой он потянулся за спину, схватил деревянную ложку, спрятанную за поясом, и вместо этого набросился ею на мой член. Я схватил его за другое запястье, чтобы остановить, но кольцо в тот же момент выпало из моей руки. С рычанием я отпустил его и бросился к кольцу, заработав себе деревянную ложку, воткнутую прямо в мой член.

Я прохрипел, согнувшись пополам и обхватив промежность обеими руками.

— Капелла, — ядовито прохрипел я.

Рука Дариуса хлопнула меня по плечу, посылая через меня волну исцеляющей магии, чтобы успокоить боль в моем члене, но ущерб уже был нанесен, потому что, когда я снова выпрямился, я обнаружил, что Сет подносит кольцо к свету.

Джеральдин издала птеродактильный вопль, подпрыгнув, чтобы взглянуть на него, и я взглянул на Нокси, обнаружив, что его взгляд сверкает весельем. Этот ублюдок знал, что это произойдет, и позволил всему этому случиться, наблюдая как извращенный кукловод.

Прежде чем я успел отобрать кольцо, Джеральдин набросилась на меня, как носорог, врезавшись в меня и сжав мою рубашку в руках. Она говорила голосом, который можно было назвать только эмоционально демоническим, слезы текли по ее щекам густыми каплями.

— Означает ли это священное, трансцендентное, вдохновляющее, яркое модное кольцо судьбы то, о чем я думаю? Собираешься ли ты испачкать свое колено мшистым холмом под светом миллиона звезд и задать вопрос своей избраннице, которая заставит вселенную дрожать от благоговения и могучий океан волноваться от желания?

— Если ты спрашиваешь, собираюсь ли я сделать предложение. Тогда да, — сказал я, отказываясь хранить это в тайне, потому что было ясно, что звезды мне этого не позволят.

Джеральдин отшатнулась от меня, повернувшись к груди Дариуса и плача там, пока он неопределенно похлопывал ее по спине.

Сет ахнул, взглянув на кольцо, а затем на меня, и я выхватил его у него.

Я заметил, как Макс проскользнул в дверь и кивнул мне, говоря, что он все слышал.

Вздохнув, я окинул взглядом комнату Фейри, которых обожала Дарси, поддавшись этому безумию.

— Ну, я собирался попросить Калеба добавить для меня некоторые детали с помощью его магии земли. Но, возможно… — Я проглотил свою гордость. — Не могли бы вы добавить что-нибудь маленькое? Деталь-другую или просто прикосновение волшебства? Я думаю, Блу бы хотелось, чтобы вы все приняли в этом участие.

Джеральдин вскрикнула в грудь Дариуса, а Сет двинулся вперед, выглядя таким же нетерпеливым, как щенок во время еды.

— Что-нибудь маленькое, — повторил я, протягивая кольцо, но крепко сжимая его пальцами, чтобы он не смог взять его снова.

Он кивнул, проведя по нему пальцем, сосредоточившись на использовании своей магии земли, создавая красивый лунный цикл по краям синего сапфира.

— Черт, это здорово, — признал я.

— Это должно подойти ей, — тихо сказал Сет, добавляя несколько мелких деталей: заклепки в металле, отмечающие тени на поверхности луны. Я нахмурился, видя его любовь к моей девушке, с какой тщательностью он его выковывал, но не мог открыть рот, чтобы сказать «спасибо».

Он отошел, и Калеб подошел следующим, коснувшись пальцем кольца, и через него пробежал проблеск силы. Два изящных листа выросли из золота, охватывая лунный цикл и сапфир в центре.

Я поблагодарил его, и он похлопал меня по руке, прежде чем отойти в сторону.

Следующим подошел Макс, и когда я предложил ему кольцо, он наклонился и прошептал ему песню. Слова были мягкими и гипнотическими, заставляя золото светиться голубоватым оттенком на секунду, прежде чем его песня затихла.

— Теперь его невозможно сломать, и он никогда не потускнеет, — сказал Макс, и я с благодарностью схватил его за руку, прежде чем он отошел в сторону.