— Я запаниковал после того, как подарил тебе тот минет, и подумал, что ты отвергнешь меня, если узнаешь, что это действительно что-то значит для меня, поэтому я решил, что лучше всего просто… притвориться, что я сосу всем своим друзьям. — Сет невинно пожал плечами, и Калеб в шоке уставился на него.
На секунду казалось, что он вот-вот ударит его, но затем вместо этого он упал на Сета, жадно целуя его, а остальные отступили, чтобы дать им немного места. Я не могла сдержать улыбку, когда вместе с остальными направилась к красному дивану, моя грудь была полна света от этого откровения.
Джеральдин позвонила в А.С.С. и помчалась из Сферы готовить бранч, отклонив все наши предложения о помощи.
Мы заговорили о том, кто что знал о Калебе и Сете, и вскоре они оба присоединились к нам, сидя рядом, их интимные прикосновения были такими естественными и полными любви, что мне просто хотелось, чтобы они разобрались со своим дерьмом раньше.
Дверь открылась, и я огляделась и увидела красивую женщину с длинными седыми волосами и темной кожей, входящую в Сферу. На ней был шерстяной свитер с темно-зелеными брюками и меч в ножнах у ее бедра. Мужчины тоже были вооружены, но повстанцы обычно носили оружие на случай нападения.
— Джеральдин Грас пригласила меня сюда, — объявила она, склонив голову мне и Тори в поклоне. — Меня зовут Имения Брумалис, я принадлежу к обществу ледников полярной столицы.
Я переглянулась со своей близняшкой, узнав ее имя по тому, что сказали нам Калеб и Сет, и мы поднялись на ноги, приближаясь к ней.
— Мы слышали о шахтах, в которых вас держали в плену, — грустно сказала я. — Мне жаль, что мы не добрались до вас раньше.
— Ваши люди пришли как раз в нужный момент, — сказала она с оттенком мистики в голосе, кивнув в знак благодарности Калебу и Сету позади нас. — Все происходит именно тогда, когда должно.
— Значит, ты пришла сюда намеренно, — сказала Тори, подняв брови.
— Да, — сказала Имения, полезла в карман и достала грубо ограненный бриллиант размером почти с ее ладонь. Он мерцал синим и зеленым светом, успокаивающая магия, исходившая от него, совершенно завораживала. — Алмаз Гласия, — прошептала она. — Один из немногих, кто может владеть силой северного сияния.
— Какой силой? — спросила Тори с надеждой в голосе, и я тоже это почувствовала.
— Это не оружие, — быстро сказала Имения. — Но я верю, что это все равно может помочь вам в бою.
— Как? — настаивала я, мне нужно было знать. Любая дополнительная сила в предстоящей битве была чрезвычайно ценна.
— Я научу вас, — поклялась Имения. — И когда начнется битва, я молюсь, чтобы он помог изменить ход событий в нашу пользу.
Я не могла пошевелиться. Запертая в собственном теле и вынужденная смотреть, на то, как ужасные порезы глубоко врезаются в кожу моей пары. Его боль была моей болью, и агония от того, что он столкнулся с этой пыткой, была слишком сильной. Я закричала, но не услышала ни звука, мое сердце забилось еще сильнее.
В ловушке, я оказалась в ловушке. И он нуждался во мне.
Тени сгустились вокруг него, кровь пропитала его кожу, и жизнь быстро угасала из него.
Я умоляла звезды помочь, а потом прокляла их за то, что они не ответили на мои просьбы.
Я была его единственной надеждой, и я не могла освободиться.
Мне пришлось вырваться из этой державшей меня силы, использовать каждый кусочек своего огня Феникса, чтобы добраться до него. Я проклинала этого монстру, который стоял за его спиной, ее глаза были двумя лужами пустоты, когда она провела лезвием по горлу Ориона.
— Нет, нет! — Я закричала так громко, что звук затрясся у меня в черепе, слова наконец вырвались из моего горла, и огонь вырвался из меня во все стороны.
— Блу! — Орион крикнул мне, и вдруг меня не оказалось в том ужасном месте, я оказалась в нашей спальне в замке Рамп. Пламя Феникса пылало над моей кожей, сжигая кровать и жадно пылая, требуя еще еды. В хаосе огня Орион тянулся ко мне, его кожа была покрыта льдом, когда он сдерживал пламя и пытался добраться до меня через него.
Я потушила его за мгновение до того, как он успел причинить ему вред, но когда лед растаял на его коже, ожоги на руках и груди стали отчетливыми.
Шум ужаса покинул меня, и я бросилась к нему, прижимая руки к его коже и посылая волну исцеляющей магии, чтобы успокоить ожоги.
— Мне очень жаль, — выдохнула я, и слезы текли по моим щекам.
Он схватил мое лицо в ладони, его глаза были полны беспокойства, но не о себе.
— С тобой все в порядке?
— Это был кошмар. Черт, я могла так сильно тебя ранить. — Я попыталась отстраниться от него, в ужасе от этой мысли оглядываясь на тлеющую кровать.
Он схватил меня за руку, отказывая мне в побеге.
— Посмотри на меня, — прорычал он, и я так и сделала, мое горло тяжело сглатывало. — Все хорошо. Это был просто несчастный случай. Плохой гребаный сон, Блу.
— По крайней мере, когда монстры были в моей голове, они не могли никому причинить вреда. Но то, что я только что сделала… — Мое сердце колотилось от страха, когда я смотрела на Лэнса Ориона, на человека, ради которого я бы сделала все, чтобы защитить, но я причинила ему боль во сне.
Орион наклонился, крепко прижался губами к моему лбу, а затем отодвинулся назад, чтобы снова посмотреть мне в глаза.
— Моя реакция в десять раз быстрее твоей. Я пошевелился в ту же секунду, как пламя коснулось меня.
— Этого вообще не должно было случиться, — горячо сказала я.
— Нет… — Он нахмурился, затем подхватил меня на руки, подошел к шикарной скамейке у окна и сел там, прижимая меня к своей груди. — Что мне сделать, красавица?
Я покачала головой, свернувшись в его теплых объятиях и находя такое утешение в равномерном биении его сердца. Я не могла уйти от него; мы были созданы, чтобы быть так близко. Но мне нужно было найти способ справиться с этой ерундой в моей голове, потому что я не могла позволить Лавинии оставить во мне свой след.
— Ты тоже думаешь о ней? — прошептала я, и Орион провел пальцами по моим волосам. — Ты думаешь о том, что она сделала?
— Нет, не часто, — грубо признался он. — Пытки, через которые я прошел, были ради тебя. Я выбрал это. И каждый укус боли, который я пережил, был именно по этой причине. Это было все, о чем я думал в плену. И теперь мы свободны… меня это не преследует, потому что я добровольно пошел на эту судьбу.
Я повернула голову, чтобы поцеловать его обнаженную грудь, яростно любя его за то, чем он пожертвовал ради меня, даже если я тоже была уничтожена из-за этого.
