Сет смотрел на меня, как верный пес, которого я только что бросил в лесу, и я изо всех сил старался не позволить этому выражению лица повлиять на меня. Я не знал, почему он иногда проникал мне под кожу, но мне было легко вспомнить то дерьмо, которое он сделал с моей половинкой, и это заставляло любые мягкие чувства к нему уходить.
— Я спас тебе жизнь, — выпалил он, подняв руку, чтобы указать на меня. — Я пришел в ту пещеру, где ты лежал в луже крови, и спас твою задницу, Лэнс Орион. Как тебе такое?
— Дарси и Дариус спасли меня той ночью, — проворчал я.
— Что?! — он усмехнулся.
— Ты направил магию Дарси, и она дала мне достаточно времени для прибытия Дариуса. Так что ты был просто… шприцем в той ситуации, выкачивающим из нее магию.
— Знаешь что? Ты упрямый ублюдок, — заявил он. — И вы с Дарси даже не сошлись бы снова, если бы я не дразнил тебя, не посылал тебе наши совместные фотографии и не доводил тебя до дикой ревности.
Я нахмурился.
— Я должен поблагодарить тебя за это? За то, что ты прикасался к моей девушке? За то, что сводил меня с ума, когда я не мог иметь ее?
— Да! — рявкнул он. — Потому что ты был всего лишь жалким маленьким неудачником из-за стыда власти, который отказывался от жизни, и я напомнил тебе о том, за что тебе нужно бороться.
Я бросился к нему, моя рука ударила его по груди и толкнула так, что он откатился назад к стене.
— Ты такой чертовски высокомерный. Ты думаешь, что можешь взять на себя ответственность за мои отношения? Как будто ты какой-то эксперт по отношениям. Ты даже не можешь признаться Калебу в своих чувствах. Вы просто жалуетесь и ноете и ожидаете, что ваши проблемы исчезнут, даже не решая их.
— Я во всем признавался ему, тебе, всем моим друзьям. Ты тот, кто не способен признать свои чувства — Он скалил на меня зубы.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— Ты и я. — он указал между нами. — Ты ведешь себя так, будто тебе наплевать на меня. Но это чушь. Потому что ты пришел ради меня, когда я нуждался в тебе.
— Когда? — Я цокнул.
— Ты прижал меня к себе, Лэнс. Ты прижал меня к себе, когда мне больше всего нужны были объятия, — сказал он, приподняв брови и торжествуя в карих глазах.
Я сжал губы, не в силах этого отрицать.
— Я сделал это ради Дарси. Это всегда ради Дарси.
— Дарси там не было. Она хлопала крыльями по Дворцу Пламени. Тебе не нужно было меня утешать. Ты мог бы меня отвергнуть, и Дарси даже не узнала бы об этом.
Он загнал меня в угол, и мне это чертовски не понравилось. Я отвернулся от него, вернулся к символам и попытался сосредоточиться на них.
— Просто перестань говорить.
— И вот ты снова пытаешься избежать этого. Почему ты не можешь просто признаться, что я тебе нравлюсь? — надавил Сет.
— Потому что ты не сможешь причинить ей вред и уйти от наказания, — прорычал я, глядя на него через плечо, мои мышцы напряглись для борьбы, которую я действительно хотел.
Брови Сета опустились.
— Слушай, братан. Я понимаю. Я и другие Наследники были придурками. Но мы находились под таким давлением, ты даже не представляешь. А я и Дарси? Мы решили эту хрень. Мы стали друзьями — черт возьми, лучшими друзьями, о чем я когда-либо не мог подумать. И когда ты был в тюрьме, я был рядом с ней. Каждый день. Я появился, потому что она нуждалась во мне и ей было больно, и я знал, что часть меня раскаивалась за все то дерьмо, которое я совершил. Но я просто заботился и о ней. Она напомнила мне, кем я был без всех слоев политики и безжалостной власти, утверждающих, что я был создан для этого. И, честно говоря, я никогда не чувствовал себя более самим собой с тех пор, как позволил всему этому дерьму уйти. Я знаю, что Дарси значит для тебя целый мир, потому что она вытащила тебя из тьмы, но она вытащила и меня тоже.
Моя грудь сжалась, и я позволил молчанию заменить мой ответ. Это было слишком противоречиво. Потому что Дарси передала мне то же самое. Сет, кусок дерьма, который мучил нас в Академии Зодиак, появился перед ней так, как я не мог, когда попал в тюрьму. Она была сломана, потеряна без меня и своего близнеца, к которым можно было бы обратиться, и вместо этого она нашла Волка у своей двери, предлагающего облегчить ее боль. Другие Наследники тоже были рядом с ней, и все они были связаны друг с другом, но с Сетом у нее было что-то особенное, чего я не мог отрицать, когда исследовал это.
— Так чем ты занимаешься? — Я зарычал на Сета.
— Прямо сейчас? Мне просто интересно, было бы странно лизать собственные яйца. Гипотетически, если бы я мог заставить себя так согнуться и…
— Нет, я имею в виду Калеба, — прошипел я.
— Ох… ну, думаю, я держу ситуацию под контролем. — Он загадочно посмотрел на меня, как будто хотел, чтобы я потребовал от него ответов, но я был не из тех парней, которые могли бы потворствовать этой утомительной игре. Он мог либо сказать мне, либо нет. Мне было плевать. Я имею в виду, я хотел, чтобы Калеб был счастлив. И мне очень хотелось, чтобы Сет перестал жаловаться на свою ситуацию. Но в остальном для меня это не имело значения.
— Тебе нужно разобраться со своим дерьмом. Наше завтра не обещано, — пробормотал я, снова обращая внимание на символы. На одном, казалось, была кричащая женщина, а другой закрывал рот. Один был сундук, а другой, возможно, уличный…
— Мрачный ублюдок, да? — сказал Сет. — Знаешь, я говорил с Леоном. Он сказал, что раньше ты был счастлив. Теперь ты выглядишь счастливым только тогда, когда ты рядом с Дарси. И Габриэлем. И Дариусом. Но дело в том, что ты изменился. Людей больше не впускаешь так легко, но как только они вошли, они там навсегда. Я отличаюсь от того, кем был раньше. И я пытаюсь заплатить за свои грехи, становясь лучше с каждым днем. Я ненавижу то, что однажды позволил родителям контролировать меня, ненавижу то, что до сих пор иногда чувствую в себе их когти, и ненавижу то, что знаю, как легко было бы снова все это выключить, если бы пришлось. Но я борюсь за этого нового себя, потому что он тот, кого хоронили и выталкивали из меня всю мою жизнь. Тот, которого я показывал только Наследникам до того, как вы все вошли в мою жизнь. И знаешь, почему я так сильно хочу быть твоим другом, Лэнс?
— Почему? — Я хмыкнул.
— Поскольку я испытал одиночество, я почувствовал укол от осознания того, что никто не придет, чтобы спасти меня. И я знаю, что ты тоже столкнулся с этим после того, что Лайонел с тобой сделал. Ты стал ожесточенным и ненавистным, и я тоже. Но именно поэтому мы хороши друг для друга. В моей семье есть название, обозначающее лояльность стаи. Мы называем это верностью Волка. Я инстинктивно даю это тебе, и я не даю это кому-то просто так. Все тебе нужно простить меня за то, что я сделал с тобой, и мы сможем это получить.
— То, что ты сделал с Дарси, — поправил я. — Мне плевать на все остальное. Но ты пытался ее сломать.
— Я знаю. Но если бы я этого не сделал, она, вероятно, не стала бы такой сильной, не поднялась бы и не стала бы королевой.
— Ты сейчас пытаешься приписать себе ее вознесение? — Переспросил я.
— Неа, примерно шестьдесят процентов.
Я угрожающе нахмурился.
— Хорошо, около десяти. — Он невинно поднял руки.
