― А ты нет? Я уверена, что ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала.

― Слушай, мне пора возвращаться на работу. Увидимся в пятницу. У меня дома. В два часа. ― Он направляется к двери, и я окликаю его, останавливая.

― По крайней мере, позаботься об отеле, ладно? У меня будет на одну заботу меньше. И две комнаты, пожалуйста.

― Будет сделано, Снежинка.

Это, несомненно, будут самые длинные три недели в моей жизни.

Занесенные снегом с Сатаной, т. е. Сантой

Джексон

Пятница наступила быстрее, чем я ожидал, учитывая, насколько я был занят, пытаясь закончить работу до праздников. Большую часть недели я провел в своем новом доме, избегая своей семьи, как чумы.

Не поймите меня неправильно, мои братья ― мои лучшие друзья, и мы с родителями необычайно дружны. А Джози… Ну, она просто Джози. Моя младшая сестра.

Обычно мы общаемся несколько раз в неделю, и между нами постоянно идет переписка, которая, кажется, никогда не прекращается.

Но есть причина, по которой я избегаю их любой ценой.

Эмма Уортингтон.

После драки в магазине… и ночи, проведенной в тюрьме, сплетни распространились по всему городу, как лесной пожар. Поэтому мой телефон был переполнен сообщениями и звонками от родных еще до того, как я включил его, оказавшись на свободе.

Я сообщил родителям новость о том, что мы будем устраивать ежегодную вечеринку вместе с семьей Эммы, и они были не в восторге от этого, но поняли, что другого выхода нет, и сказали: что бы ни случилось, мы с этим справимся. Таковы уж мои родители.

Они примут все, что угодно, и сделают из этого лучшее. Так же, как они поступили, когда началась эта чертова вражда. Они взяли плохие яйца и сделали гоголь-моголь. Как там говорится… когда жизнь дает тебе все, что угодно?

Так что теперь я избегаю их не поэтому. Дело в том, что моя мама любит наседать, и как бы я ее ни любил, я не могу отвечать на все ее назойливые вопросы, одновременно занимаясь организацией этой дурацкой вечеринки. Не говоря уже о том, что мои братья просто охреневают от того, что мне приходится работать с Эммой Уортингтон. И хотя я не возражаю против всего того, что они говорят об Уортингтонах, у меня просто нет времени это слушать. Потому что это не поможет ускорить планирование вечеринки.

Звонок в дверь раздается в тот момент, когда я укладываю одежду в сумку для ночлега, сигнализируя о приходе Эммы. Остановившись, я подхожу к входной двери и распахиваю ее, обнаруживая ее на пороге.

На ней сексуальные обтягивающие темные джинсы в сочетании с облегающим кремовым свитером, который, я уверен, кашемировый, и соответствующая шапочка с пушистым помпоном на макушке.

Она выглядит чертовски мило.

Это никогда не нравилось мне раньше, но, опять же, как и секс с врагом, и все же мы здесь.

― Привет, ― говорит она, поднимая на плечо свою дизайнерскую сумку, которая, кажется, набита до самого верха. Честно говоря, я удивлен, что она не опрокинулась от ее веса.

Ухмыляясь, я протягиваю руку и беру сумку, к моему удивлению, без какого-либо протеста с ее стороны.

― Привет. Заходи.

Она переступает порог, и Марли с Мо устремляются к ней, каждый из них борется за ее внимание и за то, чтобы им почесали голову.

― Марли, Мо, остыньте на секунду и дайте ей войти в дверь, ― сурово говорю я, закрывая входную дверь и ставя ее сумку на пол. ― Вы, две крысы, ведете себя так, будто вас не учили хорошим манерам.

― Нет, нет, все в порядке, ― говорит она, нежно поглаживая каждого из них по голове, и хихикает, когда Марли лижет ей нос. ― Боже, вы оба такие милые. Я даже не могу с этим справиться.

Угрозы. Оба.

Я провожу рукой по волосам, пока они наслаждаются всем ее вниманием.

― Давай я возьму свою сумку, и мы поедем. Надеюсь, мы успеем добраться до города до темноты.

Она кивает, не отрывая взгляда от собак.

Я бегом возвращаюсь в свою комнату, беру сумку и бросаю в нее все, что мне понадобится в ближайшие два дня.

Когда я возвращаюсь в гостиную, она сидит на моем диване, обе собаки у нее на коленях, словно они крошечные щенки, а не настоящие лосята, какими они и являются.

Посмеиваясь, я качаю головой.

― Они окрутили тебя своими маленькими лапками. Ты ведь это знаешь, правда?

― Да, но это приятно. В детстве мне не разрешали заводить животных, а теперь, когда я… живу одна, я даже не задумывалась о том, чтобы завести питомца. Может быть, мне стоит.

― Да. ― Я киваю. ― Может, и стоит. Готова идти?

Она кивает, в последний раз гладит их обоих и целует в голову, затем встает с дивана и направляется к входной двери, чтобы взять свою сумку.

Я останавливаю ее как раз в тот момент, когда она собирается взять сумку.

― Я возьму.

Повернувшись ко мне, она удивленно смотрит на меня.

― Я думала, ты не джентльмен, Джексон Пирс?

― Может быть, я перехожу на новый уровень.

Она хмыкает, открывая входную дверь и выходя на улицу. Я следую за ней с обеими нашими сумками, перекинутыми через плечо, но останавливаюсь, когда она идет к своей машине.

― Нет, к черту, Эмма. Я же сказал, что мы поедем на моем грузовике.

Ее руки взлетают к бедрам, и она поднимает бровь с явным вызовом.

― Я не буду с тобой спорить по этому поводу. Мы берем мою машину, и точка.

Не обращая на нее внимания, я подхожу к своему грузовику, открываю дверь ключом и ставлю сумки на пол кабины, затем включаю машину и грею ее.

― Джексон, серьезно. Тебе нравится меня злить? ― кричит она в тот момент, когда начинает падать первый снег.

До этого момента я не замечал, насколько сильно упала температура, холод просачивается сквозь куртку и вызывает мурашки на коже.