Он делает шаг вперед и берет меня за руку, успокаивая мои пальцы, прежде чем поднять мой подбородок так, чтобы мои глаза оказались на его. ― Ты ревнуешь?

― Ну да, конечно, ― усмехаюсь я, но в горле у меня все сжалось, когда я попыталась проглотить это чувство. ― Как будто.

Я сосредотачиваюсь на дымчатом кольце его радужки, а не на том, как мне нравится его запах, как его твердое тело прижимается к моему посреди оживленной улицы или как мое тело реагирует на его тело при одной только его близости.

― Я думаю, ты ревновала, Снежинка. И знаешь, о чем это мне говорит?

― Ммм?

Он наклоняется еще на дюйм ближе, пока его губы не касаются моих. ― Что ты хочешь меня, и не только из-за моего члена.

Как бы я ни старалась подавить дрожь, которая пробегает по позвоночнику, это непроизвольная реакция на слово «член», произнесенное его глубоким, хриплым баритоном.

Я открываю рот, чтобы возразить против его глупого обвинения, но его большой палец появляется передо мной и проводит подушечкой по моей нижней губе. Протест замирает на языке, и я тяжело сглатываю.

― Я думаю, что ты не привыкла к этому ощущению. И это пугает тебя так же, как и возбуждает.

Не сводя с него взгляда, я шепчу:

― Я думаю, что ты бредишь, Джексон Пирс.

Только это не так, и я ненавижу признавать, что он прав.

Мой любимый подарок

Джексон

― Отлично, выберешь со мной уродливый рождественский свитер, а я посмотрю, как ты катаешься на коньках, ― говорю я, скрестив руки на груди.

Она закатывает глаза. ― Я пойду с тобой выбирать свитер, если ты пойдешь со мной кататься на коньках.

Чертова женщина.

Мы договорились оставить одно разногласие для новогодней вечеринки ― она хотела, чтобы был дресс-код наряды для коктейля, а я хотел то, что моя семья делает уже несколько десятилетий. Уродливые свитера.

Это традиция Пирсов. Чем уродливее, тем лучше.

И это не только традиция, но и веселье, которого, как мне кажется, Эмме не хватает.

В какой-то момент прошлой ночью я заставил ее согласиться, съев ее киску, пока она не стала слишком измученной, чтобы спорить. Но теперь ее ответ в силе.

В приглашении, которое будет разослано в понедельник, будет сказано о коктейльном наряде или наряде в уродливом свитере, и, хотя это кажется несерьезным, это включает в себя то, что хотели бы видеть обе наши семьи.

― Договорились, ― говорю я, когда мы направляемся в сторону универмага. Я останавливаюсь и беру ее за руку, сжимая в своей. Это кажется… естественным. Держать ее за руку и идти вместе по улице, не обращая на это внимания. Здесь мы просто два человека, держащиеся за руки, но дома… Я думаю, что мы могли бы остановить движение, если бы кто-нибудь увидел, как мы идем по главной улице рука об руку.

Может, это никого и не касается, но сплетен это не остановит.

― Знаешь, я тут подумал. ― Я смотрю на нее, пробегая глазами по ее розовым от холода щекам. Она выглядит чертовски очаровательно в своей шапочке и с хлопьями снега, прилипшими к ресницам. ― Я думаю, что мы должны провести остаток дня, наслаждаясь городом. Повеселиться. Прежде чем завтра мы вернемся в Клубничную Лощину.

― Мы не можем. У нас так много дел для вече…, - начала она, но я прекратил идти и повернулся к ней лицом, обхватив ее челюсть рукой.

Мой большой палец проводит по ее щеке. ― Ты заслужила один день развлечений, Эмма. Послушай, ты работала круглые сутки, чтобы устроить эту вечеринку. Ты купила украшения. Мы заказали торт, нашли бармена, заказали группу. Мы многое вычеркнули из твоего списка. Один вечер отдыха не перечеркнет всего достигнутого. В оставшееся время ты моя, хорошо?

На секунду я подумал, что она может сказать «нет», что она не заинтересована в том, чтобы быть моей в течение какого-то времени, даже если это всего лишь день.

До недавнего времени я и не подозревал, что Эмма несет на своих плечах столько груза. Я всю жизнь считала ее заносчивой, претенциозной принцессой, которая слишком хороша для всех остальных, но теперь, когда у меня появилась возможность узнать ее получше, я понял, что ошибался. Конечно, она перфекционистка. Она хочет, чтобы все было идеально организовано, но она также трудолюбивая и страстная, когда чем-то увлечена. Она открыта к компромиссам и поиску решения, которое сделает счастливыми обе наши семьи. А не только ее. А когда она раскрепощается, с ней очень весело.

В Эмме Уортингтон есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, и я хочу узнать все, что она не показывает миру.

― Знаешь, Джексон, я не думаю, что у нас хорошо получаются эти ситуации с «одним разом», ― шепчет она, не сводя с меня глаз. ― Прямо сейчас мы вместе.

Я пожимаю плечами. ― Может быть, нам просто нужно больше практики, Снежинка. Ну же. Дай мне один день.

Она наклоняет голову в сторону и морщит носик, явно делая вид, что обдумывает мою просьбу, хотя мы оба знаем, что она согласится.

― Хорошо. Один день.

Я не могу сдержать улыбку, которая приподнимает мои губы, да я, черт возьми, и не пытаюсь. У меня есть один день, чтобы заставить ее улыбнуться, напомнить ей, что Рождество ― это нечто большее, чем просто эта чертова вечеринка, сделать ее счастливой. Сделать что-то, не имеющее отношение к списку дел. Если она хочет покататься на коньках, то и хрен с ним, пойдем кататься.

Прежде чем я успеваю остановить себя, я касаюсь ее губ целомудренным поцелуем, а затем беру ее руку в свою. ― Один день. Давай сделаем это.

― Боже мой, это просто отвратительно, ― говорит Эмма, когда я выхожу из примерочной, и недовольно морщит нос. ― Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься это покупать.

― О, детка, он точно поедет со мной домой. ― Я ухмыляюсь, поворачиваясь, чтобы она могла видеть спину: ― И ты тоже купишь.

― Я уверена, что моя мама сожжет его, если я приду в нем. ― Она хихикает, и все ее лицо загорается.

Черт, мне нравится этот звук больше, чем я мог себе представить.

Выбрать самый уродливый свитер, чтобы рассмешить ее: миссия выполнена.

Она не ошибается. Он действительно чертовски отвратителен, но, опять же, разве не в этом смысл? Чем уродливее, тем лучше.

Он ярко-красный и покрыт блестящей золотой мишурой, украшенной большими зелеными колокольчиками, которые звенят при каждом моем движении.

― Иди, примерь свой. Мне нужно доказательство того, что я действительно заставил Эмму Уортингтон надеть уродливый свитер, ― говорю я, подмигивая.

Эмма закатывает глаза, но встает со стула напротив примерочной, снимает свое пальто и оставляет его там. ― Боже, не могу поверить, что я вообще это делаю.

Я присаживаюсь в кресло, колокольчики на свитере звенят. Ладно, может быть, это немного раздражает, но это чертовски празднично, так что я оставлю его себе.

Как только она оказалась в примерочной, я достал телефон и открыл уведомления. С тех пор как мы уехали, он не перестает звонить, но кроме сообщения о том, что моя семья в безопасности после урагана, я все проигнорировал.

На самом деле было очень приятно отключиться от сети на некоторое время, пусть даже на выходные. Это не то, что я обычно могу себе позволить, учитывая загруженность моей компании.