― Джед. ― Джексон кивает.
― Должен сказать, что я не был шокирован, когда вчера вечером мне позвонил Уэйн, и я очень разочарован в вас обоих. Честно говоря, я, да и весь наш город, не в восторге от ваших… выходок. Это зашло слишком далеко. Ваши семьи слишком долго враждовали друг с другом из-за этого глупого соперничества.
― Мистер Дэвис, я…
Он поднимает руку, заставляя меня замолчать, и по суровому выражению его лица я понимаю, что его не интересует ничего из того, что я хочу сказать. И судя по тому, как Джексон проводит пальцами по своим и без того взъерошенным волосам, он напряжен не меньше, чем я.
― Вчерашний день был просто последним порывом, который снес дом. С меня хватит, с шерифа Уильямса хватит. И этого… ― Он проводит пухлым пальцем между нами обоими. ― Хватит. Вот что будет дальше. Мы все знаем, что это связано с вашими ежегодными рождественскими вечеринками. Каждый год обе ваши семьи стараются превзойти друг друга. И всегда бывает так, что из-за этого вызывают Уэйна. Я очень люблю дух Рождества ― вы оба должны знать это лучше, чем кто-либо другой, ― и это одна из причин, по которой я позволял этому продолжаться так долго. Сделав паузу, он вздохнул. ― Но в этом году все прекратится. Я не выдам разрешения ни на одну из ваших вечеринок.
Мое сердце замирает в груди от его слов.
Никаких вечеринок?
Этого… этого никогда не было за все время моей жизни. За все годы, что моя семья живет в Клубничной Лощине. Моя семья, как и семья Джексона, к сожалению, известна своими ежегодными рождественскими вечеринками. Весь город знает об этом.
― Но… ― начинаю я, но он качает головой, заставляя меня снова замолчать. Я начинаю чувствовать себя как провинившийся ребенок, которого наказывают во время этого разговора. Я понимаю, что то, что произошло, было неприемлемо, но это как наказание?
― Я не собираюсь менять свое мнение по этому поводу, Эмма. Если ты хочешь чтобы вечеринка состоялась, устраивайте ее вместе в городской ратуше.
Мой взгляд переключается на Джексона, и я вижу, как двигается его челюсть, когда он сжимает зубы. Очевидно, он так же недоволен этим, как и я.
Не может быть и речи о том, чтобы мы двое, а тем более обе наши семьи, находились в одном помещении в течение длительного времени без того, чтобы кто-нибудь не потерял глазное яблоко.
― На самом деле, теперь, когда я говорю это вслух, я думаю, что нет более идеального плана, чем этот. ― Мэр Дэвис улыбается, выглядя слишком счастливым, что наказывает нас таким образом. ― Либо вы устраиваете совместную вечеринку в мэрии, либо магазин выдвигает обвинение, и этот «несчастный случай» останется в ваших делах. Навсегда.
― Джед, перестань. Это просто невозможно. Будь реалистом, ― усмехается Джексон, его тело заметно напрягается по мере того, как он говорит.
― Я так решил, и так и будет. Это не обсуждается. Устройте вечеринку вместе или получите судимость из-за вашего правонарушения. Выбор за вами. Я жду, что вы выберете дату и немедленно приступите к планированию. И последнее. ― Он смотрит на нас. ― Приглашены все. Никого не выделяем. Смысл этого… наказания, как такового, в том, чтобы дать понять вам и вашим семьям, что Клубничная Лощина ценит сообщество, и между нашими жителями не должно быть никакого ожесточения. Мы все должны объединиться в этот рождественский сезон и испытать радость. В конце концов, в этом смысл праздника.
На мгновение все замолчали. Мне даже почти жаль Уэйна, который стоит сзади и с мрачным выражением лица смотрит на нас троих.
Спасибо, шериф.
― Устройте эту вечеринку и заройте топор войны. Вы оба нанесли ущерб, поэтому я хочу, чтобы вы работали вместе, и я не хочу, чтобы мне снова звонили. Понятно?
Мы послушно киваем, он с улыбкой наклоняет голову и поворачивается к Уэйну, как будто не он только что перевернул весь наш мир с ног на голову.
После того как мы подписали бумаги и были официально освобождены, я практически выбегаю через парадные двери тюрьмы на холодный декабрьский воздух, поплотнее запахивая на себе куртку.
Я так расстроена, зла и просто… готова взорваться на кого-нибудь. Особенно на глупого привлекательного мужчину, идущего за мной по пятам.
― Это ты во всем виноват! ― рычу я, поворачиваясь к нему лицом и тыча пальцем в его лицо. ― Боже, я тебя ненавижу.
― Я виноват? Как это, черт возьми, я виноват? Это ты решила подраться со мной, как капризный ребенок из-за гребаного рождественского украшения, ― возражает Джексон, делая шаг ко мне. Я чувствую, как от него густыми, пульсирующими волнами исходит разочарование.
Это хорошо, потому что я расстроена не меньше, если не больше, чем он. У моих родителей будет колоссальный срыв, когда я сообщу им новость о том, что их любимая рождественская вечеринка… испорчена семьей Пирс.
Традиция, которая была в нашей семье на протяжении многих поколений, теперь исчезнет, и все из-за меня.
Какой ужас.
― Очевидно, что я сделала это не в одиночку, Пирс. Ты так же виновен, как и я, и именно поэтому мы оба провели ночь в тюрьме. Я сидела там не одна.
― Да, не напоминай мне. Я только что провел ночь против своей воли с самой ледяной принцессой Клубничной лощины.
Мой взгляд прищуривается, грудь вздымается, когда мы стоим нос к носу на тротуаре перед тюрьмой.
Я слышала мэра Дэвиса громко и четко. Я знаю, каковы последствия. Я понимаю.
Но… я также не знаю, как физически возможно находиться рядом с этим человеком дольше тридцати секунд, не желая сорвать с него одежду и одновременно не желая ударить его прямо в его самодовольную морду.
Этого не произойдет.
Мы никак не сможем работать вместе.
― Ничего не выйдет, ― бормочу я побежденно. ― Работать с тобой невозможно.
Маленькое пространство между его темными бровями хмурится, когда он качает головой и наклоняется вперед. ― О нет… это произойдет. Будь я проклят, если позволю тебе запятнать мою репутацию в этом городе. Похоже, мы вместе устроим вечеринку, Эмми.
Радость всему миру.
Похоже, нам обоим понадобится рождественское чудо, чтобы пережить следующие несколько недель целыми и невредимыми.
Радость всему миру… нет
Джексон
