Надеюсь, та мымра тебя не простит после моей байки.
Галя встала и чувством исполненной мести зацокала к выходу.
– Галя, что ты ей сказала? – только и смог сказать я вслед.
– Что мы женаты и у нас семья. А ты редкостный козёл, которого я переодически с девок снимаю, – Галя засмеялась. – Надеюсь, ты её никогда не найдёшь!
Галя ушла, а я ещё несколько минут приходил в себя.
Расстались, называется, спокойно и без истерик...
Юля
– Марина, и всё таки он классный! – мы с Маринкой гуляем по парку и обсуждаем Лёху.
– Ага, классный. Спёр твой ноутбук, залез на сайт, в аккаунте руки распустил, – Маринка ворчит, но я слишком хорошо её знаю и могу отличить, когда она действительно недовольна кем-то, а когда шумит "для порядка". – Как к нему, кстати, твой ноут попал?
– Он тоже был на трапе, когда авария в аэропорту случилась. Отделался царапинами. А ноутбук перепутал. Думал, что свой забирает. Марин, ты не представляешь, сколько у нас с Лёхой общего: даже ноутбуки совпали!
Я сама только сейчас это поняла и в очередной раз порадовалась, что у меня появился новый друг близкий мне по духу, как никто. Даже с Маринкой мы не настолько единомышленники.
Невольно задерживаю взгляд на Маринке чуть дольше. Не услышала ли она мои мысли? Не обидно бы ей было такое узнать? Она ведь всё равно моя самая-самая роднулька, хоть мы и разные с ней.
– Ты прям сияешь вся. Ещё немного и я начну ревновать тебя к этому чудо-другу-писателю-таргетологу. Вот жешь, зараза: обскакал меня на доп.функциях! Я и как писатель ноль, и как таргетшмолог минус! – Маринка всем видом показывает, как она обижена.
Я нисколько не сомневаюсь, что если бы она могла – она бы тут же кинулась "переплёвывать" помощь Лёхи. Они бы вдвоём меня точно из аккаунта на писательском сайте выдавили. Всё бы улучшали и улучшали и дописывали и переписывали.
– Он ещё и дизайнер. Обложки все сам сделал. Они мне теперь, когда мы с Лёхой дружим, очень нравятся. Яркие, привлекающие. И не такие уж и вульгарные. Вот что значит восприятие: когда всё стало хорошо, так всё и понравилось. – я засмеялась. – А тебя я ни на кого не променяю, даже не думай. Ты мой энерджайзер. Куда я без подзарядки? Никуда! – посылаю Маринке улыбку и воздушный поцелуй.
– Ну и на том спасибо. – Маринка в ответ тоже изобразила губами поцелуй. – А вообще, я тут подумала: вот был бы этот крендель твоим новым парнем – я бы только рада была. А в роли друга он меня напрягает. Я эгоистка, да? Поэтому?
– Не знаю, что тебе сказать.Не задумывалась об этом, – я пожала плечами. – Вот ты дружишь со мной, но ведь на фитнес ходишь и там у тебя Олеся в подругах, с соседкой своей Яной часто общаешься по-дружески. Там у вас свои общие темы, интересы. И я совсем не считаю, что ты меня предаёшь таким образом.
– Ты настолько хорошая, Юлька, что почти святая. – Маринка удивлённо качает головой. – Не смейся, не смейся. Вот ты говоришь, что я для тебя энерджайзер, а ты для меня – луч света в разочаровании людьми. Я ведь кроме тебя и Игорька почти и не знаю людей хороших на сто процентов. Я и сама далека от этого. Мало того, что злая, так ещё и ревнивая.
– Не придумывай! Все мы одинаково не идеальные. Ты смелая, а не злая. А я размазня, а не святоша. Но мы чему-то учимся друг у друга, что-то впитываем и, глядишь, немножко улучшаем хромающие качества характера. Я вот от тебя смелостью зарядилась и деньги, которые Макс украл, вернула. Сама!
Я не говорила Маринке о том, как решила действовать. Боялась, что если начну обсуждать это решение, то так и не сподоблюсь.
***
Кроме своего стыда у меня ещё целый чемодан испанского: усовестить кого-то в дурном поступке мне никогда не удавалось. Мне становилось стыдно за этого человека, за то, что мне приходится иметь дело с его виной.
Как-то в детстве соседский мальчишка порвал мне платье и смеясь убежал.
Я сидела у подъезда и плакала от обиды.Мне было стыдно за своё платье, которое так легко порвалось. За себя, плаксу, не сумевшую дать сдачу.
Как раз шла с работы мама того мальчика и спросила у меня, что случилось. И я не смогла ей пожаловаться! Мне было безумно стыдно за то, что придётся расстроить чудесную тётю Зину, которая совсем не виновата, что у неё сын-хулиган. Она ко мне с душой, а я ей такое сообщу. Ей будет неловко и виной тому буду я. А вдруг она скажет, что я сама виновата, и мне будет стыдно ещё и за её несправедливость…
Я раньше не до конца понимала поговорку "Кому видно – тому и стыдно".
Лишь повзрослев увидела в ней более глубокий смысл. Вот, например, история с Максом. Он вор, но ему этого не видно и не стыдно. Он считает, что наказал меня за что-то, он как-то оправдывает себя. Другие воры, которые обманывают, например, доверчивых пенсионеров, тоже не видят себя ворами. Они называют свои действия "лохов надо учить" или ещё как-то.
А я вижу, что Макс вор. И мне стыдно. За то, что когда-то любила его, за то, что позволила ему обмануть мою маму. Мне даже стыдно перед его родителями за его поступок.
Но в этот раз я решила побороть всех внутренних испанцев и поговорить с родителями мальчика-хулигана.
Мама Макса сердечница, я знаю, что ей нельзя волноваться. Но мою маму Макс не пожалел…
Мне даже думать стыдно, что я так рассуждаю! Нельзя так.
Я не хочу никому зла. Мама Макса замечательная. И папа у него хороший, простой и честный мужчина. Они всю жизнь живут своим трудом, звёзд с неба не хватают. Может быть небогатая жизнь и поспособствовала тому, что Макс стал финансовозависимым и при случае не погнушался и кражей.
Но хватит уже думать о других! Мне нужно наконец-то подумать и о своей правде.
Я всё им рассказала. Про деньги, про мою маму в больнице с нервным приступом, про то, как Макс объяснил мне свой поступок.
Это было ужасно: испанцы пробили все мои баррикады в душе, и, когда заплакала мама Макса, я заревела вместе с ней.
Отец Макса молча записал украденную сыном сумму и номер моей банковской карты. Через два дня все деньги были на счёте.
Я не знаю, где родители Макса взяли деньги: сын им всё отдал или они взяли кредит.
Но я безмерно счастлива. Не только и не столько потому, что деньги вернулись, а потому, что я наконец-то начала за себя заступаться. И у меня получилось.
Я рассказала Лёхе о триумфальном возвращении денег. Про муки стыда тоже упомянула.
"Юля, горжусь тобой! Ты даже не представляешь, насколько ты крутая. Не каждый сможет пойти наперекор своим комплексам." – Лёха закидал меня смайловыми букетами и аплодисментами.
