— Мне одному как-то неудобно… Давай вместе, а?
Света жила в стандартной девятиэтажке. Дом был новый, но местные любители граффити успели украсить торец здания выполненным в три краски популярным английским четырехбуквенным словом. Я хмыкнула:
— Растет культура масс. Даже матерятся только по-англицки.
— А ты знаешь английский мат? — оживился Олег.
— Детишки в лицее просветили.
— Научишь меня?
— Чему бы хорошему… Нам в какой подъезд?
— Сюда.
В подъезде курили трое, похожие как близнецы коротко стриженые ребятки лет по семнадцать с тупыми мордами. Я почти физически ощутила, как меня ощупали взглядами, а когда мы шли к лифту, услышала нагловатый голос:
— Ништяк у телки задница.
Олег нажал кнопку вызова и коротко сказал:
— Соплячье.
Я подумала, что у него, слава богу, хватило ума не начинать выяснять отношения с малолетними ублюдками.
На восьмом этаже нам открыл дверь совершенно седой мужчина с тонкими чертами лица и молодыми глазами. Я вежливо поздоровалась, но объяснить причину визита не успела.
— Вы, если не ошибаюсь, Ольга и Олег? — дружелюбно спросил мужчина и продолжил, не дожидаясь подтверждения: — А я Светланин папа, Сергей Леонидович. Проходите, молодые люди, и позвольте предложить вам чашечку кофе или стакан сока, пока Светлана наложит последние сто грамм косметики.
— Папа, как не стыдно на родную дочь наговаривать! — весело крикнула откуда-то из глубины квартиры Света. — Я была готова уже полчаса назад.
Она стремительно вылетела в прихожую:
— Привет, ребята! Кофе будете?
— Нет, спасибо, — ответила я за нас обоих. — Извините, но нам надо ехать. Люди ждут.
— Тогда не смею настаивать, — понимающе кивнул Сергей Леонидович. — Передавайте от меня поклон Александру. Светлана, веди себя прилично.
— Хорошо, папа, — откликнулась дочь и чмокнула его в щеку. — Олежек, вот это наши припасы, забирай.
Когда мы вошли в лифт, я заметила:
— Олег, кажется, ты жмешь на третий вместо первого.
— Мы выйдем на третьем, — сказал Олег, и я вздрогнула. Я еще ни разу не слышала, чтобы он говорил таким не терпящим возражений тоном. — Я пойду первым. Вы на пять шагов сзади. Возьмите барахло. Если что — не визжать и не путаться под ногами. Все поняли?
К моим немногочисленным достоинствам относится то, что я умею понимать, когда можно возразить, а когда следует беспрекословно подчиняться. Я схватила за руку попытавшуюся что-то сказать Свету:
— Тихо. Делай, как он велел.
Света умолкла. Меня слегка зазнобило от волнения. Лифт остановился, мы вышли и стали спускаться по лестнице.
Ребятки ждали на первом этаже, загораживая путь к двери подъезда. Олег остановился и мирно сказал:
— Дайте пройти, пацаны.
— Слышь, ты, — сказал тот же нагловатый голос, что оценивал мои внешние данные. — Слишком жирно тебе одному две телки. Поделиться надо.
Я так и не смогла потом вспомнить, что именно сделал Олег. Просто через мгновение один из ребяток лежал, скорчившись, около мусоропровода и тихо скулил. Другой надрывно кашлял, согнувшись и привалившись к стене, и на пыльном полу перед ним звездочками разбивались капли крови. Третий пятился, трясясь и прикрываясь руками.
— Стоять, — ровным голосом приказал Олег и пацаненок замер. — Еще раз вас здесь увижу — грохну на хер. Понял?
Мальчишка быстро-быстро закивал.
— Не слышу.
— П-понял.
— Пошел вон.
Пацан пулей вылетел из подъезда. Олег обернулся. Он был мелово бледен и улыбался:
— Вперед, девочки.
Мы со Светой вышли и на ватных ногах направились к машине. Олег забрал у нас сумки.
— Олег, — тихо сказала я, — у тебя на кроссовке кровь.
— Да, в берцах оно удобнее, — усмехнулся Олег.
А ведь это доставило ему удовольствие, неожиданно поняла я. Он сразу просек ситуацию, был готов и ничуть не волновался. Скорее наоборот, он был бы разочарован, пропусти нас троица спокойно. Ой-ой, как, оказывается, плохо я знаю своего милого…
В машине я села назад рядом со Светой и всю дорогу вынуждена была слушать взволнованное щебетание, как она сначала ничего не поняла, как жутко потом испугалась и какой Олег молодец. Это мешало сосредоточиться на собственных мыслях. Я думала о недавнем разговоре с Борисом. Мы сидели у него дома и скромно обмывали пивком свежекупленый бэушный, но еще вполне дееспособный компьютер.
— Кончились мои халявные пельмени, — посетовала я.
— Не горюй. Буду время от времени угощать по старой памяти, — чуть насмешливо утешил Борис. — А где твой мотоциклист? Даже странно видеть тебя одну, вы же теперь попугайчики-неразлучники.
— До понедельника у нас общение исключительно по телефону. Работы завал, Боря, а на выходные кое-что намечается.
Намечалась акция по устранению Ворошильского, но Борису это знать было совершенно не обязательно.
— И что ты в нем нашла? — пожал плечами Борис.
Я засмеялась:
— Ты же сам говорил: «Разве любят за что-то? Любят просто потому, что любят».